Максим Лагно - Белый мусор (СИ)

Дель Фин успел отдать приказ австралийцам, но не смог сконцентрировать достаточно внимания на твине. Австралийцы сначала резво побежали к нам, но замерли на половине пути. Вероятно, админ контроль над Потоком был на время ослаблен и австралийцы засомневались в необходимости выполнять команды какого-то человека с золотым динамиком на боку.

Усиливающимися рывками я стягивала и стягивала цепь.

Мозг Дель Фина стал угасать от недостатка кислорода.

Австралийцы бестолково зашагали по комнате, то спотыкаясь об поломанных стройботов, то наталкиваясь друг на друга. Нарисованные на цилиндрических шлемах лица скалились и лыбились. Нарисованные глаза смотрели на корчи Монарха, пуская бесконечно зависшую в уголках слезинку.

Один австралиец, у которого был намалёван на шлеме дракон, стал стягивать с плеча автомат.

Левой ногой я случайно надавила какой-то из тумблеров на динамике. Каждый рывок цепи стал сопровождаться переключением звукового эффекта.

Рывок — и хрип Дель Фина превратился в многократное эхо.

Ещё рывок — басы исчезли, а сам звук стал будто прыгать по волнам, каждое «хр-хр…» трансформировалось в задорное «виу-вау-воу!».

Следующий рывок и предсмертные стоны умирающего сопровождались плясовым мотивом шансонье и аплодисментами.

Дель Фин не шевелился.

Австралиец-дракон выронил автомат и замер.

Динамик гудел, преувеличивая каждое позвякивание цепи или мой всхлип. Для надёжности я продолжала натягивать цепь, но уже осмелилась потереться разбитым носом о своё плечо.

Австралийцы перестали ходить по комнате. Без сигнала от твина-администратора их твины временно переключили управление обратно на сознание носителя. Несчастные пытались понять, что же вообще произошло?

Стало слышно, как вращающиеся планеты на гигантской короне Монарха скребли своими орбитами пол, потихоньку перемещаясь по нему, как раздавленный жук.

Нерешительно я отпустила цепь, но не убрала с неё рук, готовая в любой момент дёрнуть обратно. Мёртвый Дель Фин повалился лицом вперёд. Ткнулся головой в матрас, застыв в позе на четвереньках.

Вскочила с матраса, натянула скафандр на своё голое тело. Шлем найти не смогла. Подбежала к двери, отшвырнув с дороги растерянного австралийца. Остановилась.

Вернулась обратно и пощупала пульс на руке Дель Фина. Подняла с пола автомат и сделала несколько выстрелов в голову негрянина. Отошла, но снова вернулась и расстреляла золотой динамик, чей гул раздражал слух.

Вот теперь Дель Фин заткнулся навсегда.

Я долго металась по незнакомым коридорам верхних отсеков платформы. Стучала в закрытые двери. Трясла за плечи редких австралийцев, допрашивая, где лифт на нижние этажи? Австралийцы отвечали неясным мычанием и брели дальше.

Потеряв хозяйский контроль, стройботы тоже остановились. Настенные ком-пютеры не реагировали на прикосновения моих пальцев, не распознавали моего твина. Как шальная пуля, я скакала от одной стены коридора к другой. Из одного ангара с застывшими механизмами в другой.

Пустынность отсеков напомнила коридоры Форта Блю в тот день, когда я выбежала от Антуана, отказавшегося принять мою любовь. Или коридоры Имперского Института Инноваций, где я была ни человеком, ни синтезаном, а опытным образцом под номером 0001/1. Началом и концом серии.

Хаотичные зигзаги наконец привели меня в круглую комнату. Угол с сабжект-принтером был уставлен ещё большим количеством тронов, престолов и кресел с эмблемами Монарха Человечества.

Огни на космическом корабле потухли. Стройботы-малыши висели на его корпусе. Один держал в лапках трафарет буквы «Н» возле незаконченной надписи на борту корабля — «Дель Фи».

Труп Президент-наследника. Казалось, что он неодобрительно закрыл глаза, узнав, что я отключила твин.

Скорее в лифт.

Понажимала все кнопки нижнего ряда.

Лифт несколько раз останавливался на незнакомых этажах. На одном австралиец, увидев меня, упал на колени и попросил не убивать его.

Наконец, знакомый этаж. Я выбежала из лифта и закашлялась. Зажав рот рукой, побежала вперёд. Теперь я хорошо помнила дорогу к тому коридору, где была баррикада.

«Сколько минут можно продышать в Неудоби без фильтра? Важно успеть и узнать…»

Одним рывком подняла вверх железную дверь.

Коридор заполнен облаками, что лезли в прорези окон. Горячий влажный ветер обдувал лицо, будто в парилке установили ещё и воздушный обогреватель. Под ногами хрустели гильзы и обломки стройботов.

Несколько раз споткнулась.

Об труп австралийца. Об остатки робота-малыша. Ещё один австралиец.

Я еле успела удержаться у края развороченной взрывом дыры в полу. Были видны облака и воды Океан-моря. Через дыру перекинута узкая железная доска со следами недоваренного шва. Покачиваясь, прошла по доске на другую сторону.

Голова кружилась. Мне казалось, что я бежала с необыкновенной скоростью, хотя на деле качало от стены к стене. Иллюзию движения создавали стремительные облака пара, проносящиеся мимо.

У правой стены увидела Клода. Он неподвижно лежал, сжимая в руках истерзанное тело пилота. Как её звали? Руди? Память начала отказывать. В голову что-то ударило изнутри, в глазах стало светло до рези, я упала на колени, прислонившись к стене.

В разрывах облаков видела, как ко мне бежали люди в скафандрах с эмблемой Эскадрона.

— Антуан? — Я протянула руки. Тяжесть в голове утянула на пол.

— Поднимите, — сказал кто-то по имени Доктор. То есть доктор Д’Егор.

К лицу приложили кислородную маску. Заработал распылитель обезболивающего. Ноздри наполнились холодным воздухом и крупинками порошка.

Меня подняли и понесли куда-то.

Я подошла к настенному ординатёру и посмотрела календарь. Вернулась на диван, ткнулась лицом в подушку и снова впала в оцепенение. Понимала, что через десять минут снова встану и пойду смотреть календарь. Просто так, чтобы создавать иллюзию того, что мне надо что-то в жизни. Хотя бы знать дату.

Но зачем мне помнить дату? Зачем я каждые десять минут сверялась с календарём, отмечая одно и то же? Отмечая, сколько прошло дней с того момента, как меня вынесли из Неудоби.

Вспоминала, как чуть позже, придя в себя в санитарном бронепежо, услышала о больших потерях Эскадрона. Что сам Клод на грани смерти. Про Антуана не стала спрашивать. Всё было ясно.

В таком же молчаливом нежелании знать о том, как именно он погиб, я провела несколько дней в лазарете, восстанавливая здоровье после отравления Неудобью. Выписавшись, осведомилась о состоянии Клода. Д’Егор уверял, что кризис миновал, что командан быстро идёт на поправку… Насколько это вообще теперь возможно, учитывая его инвалидность.