Лори Голдинг - Первый Лорд Империума

— Малкадор Сигиллит — первый лорд Империума

— Сибель Ниаста — личный астропат Малкадора

— Аллум Карпин — личный помощник Малкадора

Был поздний час, когда Малкадор, наконец, пришел к узкой каменной лестнице, ведущей к резиденции на самых высоких уровнях над округом Кат Мандау. Его усталые ноги в сандалиях ступали каждый шаг с осторожностью, которая могла родиться только из частых и незабываемых падений в прошлом. И чтобы не упасть во время подъема он сильно полагался на свой посох.

Когда за несколько часов до рассвета регент покинул личные покои, было еще темно. И уже темно, когда он почувствовал, что сделал достаточно, чтобы вернуться к себе. Его обязанности украли у него этот день, как и день до того, и до того. Уже давно для всех во Дворце каждый миг был посвящен бесчисленным вопросам войны и государственного управления.

Имеющиеся в наличии транспортеры и лифты могли сократить дорогу Сигиллиту и позволить его ноющим костям отдохнуть чуть дольше, перед тем как ему снова понадобиться подняться. Несомненно, вахтенные офицеры Гелио Псайкана даже разрешили бы заказной полет орнитоптера по первому требованию имперского регента в любое место в пределах внутренних и внешних районов, пожелай он того.

Но Малкадор всегда проделывал этот путь пешком и в одиночестве. Это был своего рода ритуал, а Сигиллит как никто другой знал, что ритуалы важны.

Он дошел до промежуточной площадки и остановился, чтобы перевести дыхание. Холодное и безмолвное пси-пламя в навершии его посоха мигнуло, отбрасывая больше света, чем тусклые люмены-канделябры, установленные в арке. За спиной Малкадора раздались звуки шагов, но он не обернулся, а только позволил себе усталую улыбку.

— Собираешься лишить старика его бокала вина и теплой постели, Аллум? Считаю, что заслужил сегодня и то и другое.

Адепт был худ, усерден, а его серая одежда избранного всегда пребывала в безупречном состоянии. Хотя обычно он держался подобающе его положению, было заметно, что этой ночью его что-то подгоняло. Аллум добрался до площадки и опустился на колени перед своим господином, склонив голову. Голос был хриплым, глаза — покрасневшими.

— Милорд регент, вы должны пойти.

Неожиданный холодок кольнул кожу Малкадора и улыбка растаяла. В этот момент показалось, что тени за светом его посоха стали чуть темнее, и регент посильнее натянул капюшон.

— Значит, скоро… Я надеялся, что время еще есть.

— Врачи говорят… Они говорят, что больше ничего не могут поделать… Она… Она снова спрашивала о вас.

Вся смертная усталость забылась. Малкадор наклонился, его простые должностные цепи тихо звякнули о плиты. Регент положил руку на плечо молодого человека.

— Тогда поспешим. Я буду подле нее, когда наступит конец, — сказал Малкадор.

Покои магистра Сибель Ниасты находились очень далеко от башен города Зрения, как в прямом смысле, так и в гораздо более тонких определениях. Малкадор задержался всего на миг у дубовой двери, пробежав пальцами по зернистой поверхности дерева, чувствуя безошибочный трепет скрытой внутри него псиподавляющей кристаллической схемы. Регент взял себя в руки и открыл дверь.

Свет был приглушенным. Сидевшая у кровати с серьезным выражением лица сестра-госпитальер обернулась к вошедшим Малкадору и Аллуму. Она низко поклонилась и дала знак своей воспитаннице сделать то же самое.

— Милорд, я следовала указаниям почтенного генерала Шираджяна. Мы сделали все, что в наших силах, чтобы леди-магистр было уютно.

— Я здесь. И слышу вас. Я слепа, а не глуха, — отозвалась Сибель Ниаста.

Малкадор рассмеялся, снял сандалии и ступил на потертые коврики, окружавшие кровать.

— Как всегда ворчишь, Сибель. Надеюсь, ты проверила в деле эти молодых выскочек. Ведь иначе они ничему никогда не научатся, не так ли?

На глубоких морщинах лица Ниасты мелькнул едва заметный намек на улыбку, собравшись в уголках ее запавших невидящих глаз.

— Чертовски верно.

Она ткнула большим пальцев в медицинского сервитора, стоявшего с другой стороны кровати.

— Заберите эту…. ужасную машину с собой. Все, что я слышу каждую ночь — это его тикающие, как сломанный хронометр, механизмы. Его нужно смазать. Если потребуется, возьмите деньги из моего кошелька.

Сестра-госпитальер и ее воспитанница вышли так тихо и уважительно, как только могли. Следом отправился и сервитор.

Малкадор, задумчиво опершись на свой посох, посмотрел им вслед.

— Вот такой тебя и запомнят. А ведь прежде ты была такой учтивой и дипломатичной.

Ниаста опустила пустой взгляд от потолка комнаты туда, где стоял Сигиллит. Радужные оболочки ее глаз постоянно наливались кровью и тускло-желтыми пятнами вокруг помутневших из-за катаракты зрачков.

— Со всем уважением, господин, когда я присоединюсь к недавно почившим, то планирую уделять очень мало внимания ожиданиям и сплетням живых.

Ее взгляд метнулся к теням у дверей.

— А ты, Аллум Карпин, перестань прятаться. Ты тоже можешь проваливать, если просто собираешься киснуть в углу. Я не хочу, чтобы мои последние мгновения были испорчены твоим хныканьем. Иди заканчивать свою писанину и дай мне немного покоя и тишины.

Адепт вышел на свет, сложив вместе руки.

— Леди-магистр, я… я хотел…

— Ах, милорд Сигиллит. Пожалуйста, бросьте в него одну из этих подушек. Я вижу его фигуру довольно отчетливо, но все же думаю ваш прицел лучше моего.

Малкадор устало подошел к Аллуму.

— Можешь идти. Мы должны дать ей возможность выбрать себе компанию. Все, что ты можешь ей сказать, она уже знает и конечно для нее много значит то, что ты был рядом так много месяцев, когда я не мог.

— Вы уверены, милорд?

Сигиллит улыбнулся, провожая его до дверей.

— Уверен. Иди! Как она сказала, ты должен вернуться к своей важной работе. Мне не терпится прочитать ее.

Остановившись у порога ради последнего взгляда на умирающую магистр, Аллум закутался поплотнее в одежду и снова вышел в ночной холод. Долгое время в комнате стояла тишина. Далеко на севере, но в пределах Императорского дворца, раздавался привычный для этих темных времен звон Великого Колокола Потерянных Душ.

Подойдя к изножью кровати Ниасты, Малкадор откинул капюшон, позволив серебристым волосам рассыпаться по плечам. Он немного выпрямился и внимательно посмотрел на астропата.

— Они все ушли. Мы одни.

Сибель поморщилась. Она опустилась на одеяла, слабо выдохнув и позволив своему притворству исчезнуть. Ее гордые точеные черты лица сморщились от боли.

— Мне жаль, мой господин, — сказала Сибель дрожащим голосом. — Мне так жаль. Я не могла позволить им видеть меня такой, но я не рассчитывала, что они приведут вас сюда, отвлекут от… от… Милорд, господин, прошу простить меня.