Эмили Джонстон - Асока

Асока переварила новость. Она не привыкла к необузданным эмоциям. Большую часть жизни она провела рядом с людьми, подверженными сильным чувствам, но в основном способными держать их под контролем. Это стало одной из причин, по которым ее так глубоко уязвило предательство Бэррисс Оффи. Та сердилась на Орден джедаев и пыталась добиться расположения Асоки, если не откровенного союза с ней, но пошла к этому самым жестоким из возможных путей: повлияв на ее собственный выбор. После того как та, кого она считала другом, в гневе использовала ее как орудие, у Асоки полностью изменилось восприятие мира. И хотя речь шла не вполне о том же, она порадовалась, что ей не придется иметь дело с оскорбительными замечаниями местного пьяницы. С тех самых пор, как Бэррисс пошатнула ее уверенность в пути джедаев, Асока усердно пыталась вернуть себе контроль, которым некогда обладала. Она не спешила предоставлять новому задире возможность задеть ее за живое.

— Нам это не нравится, — подхватила Миара. — И Сельде, ясное дело, тоже, хотя он не всегда выгоняет готового платить клиента.

Асока проследила за жестом Миары и увидела высокого мужчину-тогруту, стоящего за стойкой. Его кожа была того же оттенка, что и у нее. Но значительная часть его левого лекку отсутствовала, отрубленная на уровне плеч. Рана уже давно зарубцевалась.

— Несчастный случай в поле, — пояснил Вартан. — Давнее дело. Руки и ноги заменяют протезами, но с вашими лекку мало что можно поделать.

Сельда заметил взгляд Асоки – она искренне надеялась, что он не подумал, будто она глазеет, — и вежливо кивнул. Она помахала ему рукой, и хозяин заведения улыбнулся. А затем продолжил протирать стаканы, позволяя ей разглядеть протез, заменявший ему левую руку до локтя. Из-за него он держал посуду под необычным углом, но непохоже, чтобы его это замедляло.

— Ну, теперь, когда он тебя увидел, нас точно обслужат по высшему разряду, — заявил Хобан.

— Балбес ты, — осадила его сестра, отвесив ему такой подзатыльник, что он расплескал выпивку. — Думаешь, все тогруты знакомы между собой?

— Конечно нет, — возмутился Хобан, даже не попытавшись стереть лужу. — Я всего лишь имел в виду, что новоприбывшая привлечет его внимание.

— Прости моего брата, — попросила Нира. — Он вообще не думает, прежде чем говорить.

— Прощаю, — отозвалась Асока.

— Я не… — начал было Хобан, но сдался. — Где наша еда? Умираю с голоду.

Каждая кантина, в которой приходилось бывать Асоке до сего дня, была полна проезжих. Даже на Корусанте бары заполняла публика, попавшая туда по пути куда-нибудь еще, пусть даже всего лишь на концерт или следующую вечеринку. Заведение, где все клиенты были местными, ощущалось странно. На Рааде она была чужаком, и у нее складывалось отчетливое впечатление, что, если бы она зашла сюда в одиночестве, музыка и разговоры оборвались и она очутилась бы в центре внимания. Даже под прикрытием Кейден и ее друзей Асока оставалась мишенью для любопытных глаз. Окружающие пытались составить мнение о ней.

— К тебе скоро привыкнут, — заверил ее Вартан, встав и приготовившись проталкиваться к стойке за добавкой. — Хочешь заказать что-нибудь особенное? Сегодня угощаем мы.

— Ерунду говорит, — заметила Миара. — У Сельды лишь один вид выпивки. Просто возьми на всех, Вартан.

Мужчина шутливо отсалютовал – этот жест показался Асоке до боли знакомым – и двинулся своей дорогой. Миара и Кейден принялись спорить о чем-то с близнецами, и Асока позволила себе слушать вполуха, осматривая кантину. У нее вошло в привычку оценивать обстановку, и сейчас самое подходящее время выяснить, не заинтересовался ли ею кто-нибудь чересчур сильно. В основном ей на глаза попадались усталые работяги, под вечер мечтающие о горячем ужине. Если бы не музыка, она бы решила, что находится в кафетерии или столовой.

— Именно поэтому Сельда и добивается такой громкости, — пояснила Кейден, когда Асока поделилась с ней своим наблюдением. — А ты часто питалась в столовых там, откуда прибыла?

— Иногда, — ответила Асока. — Чаще случалось есть что придется и где придется.

— Ты часто переезжала? — с некоторым сочувствием поинтересовалась Кейден. — Даже в детстве?

— Не в детстве, — поправила ее Асока. — Но в последние несколько лет – да.

— Мои родители осели здесь, когда мне было четыре, а Миаре – год, — припомнила Кейден. — Они погибли в том несчастном случае, который так сильно искалечил Сельду, но к тому времени мне уже исполнилось четырнадцать и я могла зарабатывать сама. Поэтому Вартан взял меня в бригаду, хотя все остальные считали, что я еще слишком маленькая. А затем и Миару тоже. А ты путешествовала с родителями?

Вопрос не должен был застать Асоку врасплох, но все же застал. Она ответила первое же, что пришло ей в голову:

— Нет, я не слишком хорошо помню родителей.

— Тогда с кем ты путешествовала? — спросила Кейден.

— Меня, э… удочерили, — запнувшись, выдавила Асока и понадеялась, что шум кантины скрыл ее замешательство. — Вроде того.

Бывший Джедай проживала день за днем, стараясь не думать о своей утрате, чтобы скорбь не поглотила ее, но при этом всякий раз, когда воспоминания брали верх, боль ощущалась все так же остро.

Какой бы вопрос Кейден ни собиралась задать дальше, ее прервало возвращение Вартана с подносом выпивки. Следом за ним шел Сельда с едой. Когда все стаканы и тарелки нашли хозяев, Сельда занял место рядом с Асокой и наклонился к ней так, чтобы его слышала только она.

— Ты хорошо тут устроилась? — спросил он.

— Да, — отозвалась она, удивленная его заботой.

— У нас тут появилось немало приезжих из Центральных миров, — пояснил Сельда. — Инородцев.

До Асоки доходили слухи. Империя была крайне придирчива в вопросах распределения административных должностей. Палпатин, не стесняясь, топтал прежних союзников, даже на своей родной планете.

— Я не бегу ни от чего такого, — ответила Асока: роль Ашлы с каждым разом давалась ей все легче. — Просто хотела оказаться в каком-нибудь местечке потише.

Музыканты в кантине завели, по всей видимости, популярную песню, поскольку большинство посетителей в зале принялись хлопать в ладоши и подпевать. Асока поморщилась, и Сельда рассмеялся.

— Понимаю, о чем ты, — перекричал он усилившийся шум. — Но если что-то изменится, дай мне знать. Или скажи Вартану. Он немногословен, но умеет отличать черное от белого.

Сельда хлопнул ее по плечу, снова застав врасплох дружественностью жеста, и отправился обратно к стойке. Асока проводила его взглядом. Она видела на его рубахе и штанах складки там, где заканчивалась плоть и начинались протезы. Несчастный случай, похоже, был действительно жутким.