Сарина Шиннок - Вера и террор. Подлинная история Чёрных драконов

— Это Биннак, капитан корабля, — представил Кэно соратникам старого друга. — А это Джола.

— Вас ждет жареная рыба и пиво, — уведомила гостей Джола, поправляя светлые, растрепанные морским бризом волосы.

Кэно указал на последнего из пиратов — мужчина приветливо улыбался:

— Это Гарри, он же Сельдяной Король.

— Рыба есть такая, — пояснил Гарри, — серебристая, вытянутая, как ремень, рыба с красными плавниками. Один из плавников образует… ну… типа, корону на голове.

— Они плавают в косяках сельди, — продолжил Кэно его объяснение, — а Гарри по молодости ходил на рыболовецком судне, удил эту самую сельдь. Но признаваться не любит. Ну, как вы тут? — поинтересовался он делами пиратов.

— Да никак! — отмахнулся Гарри.

— Совсем? — недопонял анархист. — Отступные-то получили за своих заложников?

— Нет, — посмеиваясь, покачал головой Сельдяной Король.

— И почему же?

Пират отвел глаза в сторону и стыдливо, но в то же время сдерживая смех, ответил:

— Это оказались контрабандисты…

Анархисты расхохотались.

— Вы даете, мля! — схватившись за живот, продолжал безудержно хрипло смеяться Кэно. — Взяли в заложники контрабандистов! Конечно, за них вам бабки хрен кто даст! Кто будет печься о спасении тех, кого вообще там не должно было быть? Нечего сказать, потешили старину!

Гарри тоже засмеялся, припомнив эту донельзя нелепую и абсурдную историю.

Кэно вновь обрел серьезность и встретился взглядом с капитаном. Тот понял — что-то произошло.

— Мне переговорить с тобой нужно, кэп, — обратился лидер «Черных Драконов» к Биннаку.

— Ну, сейчас твои люди пойдут пивком угощаться — поговорим, — согласился Биннак.

Джола и Сельдяной Король Гарри провели анархистов с палубы, шумно расспрашивая о том, что они видели, что пережили в чужой стране — никто из команды не бывал на Ближнем Востоке. Когда шумные крики затихли, Кэно положил на плечо Биннака тяжелую ладонь и сообщил безрадостную новость:

— Значится так, старина. Кибрала, сынка твоего, пришлепнули в Афганистане.

Капитан сбросил чужую руку со своего плеча и отвернулся. Он молчал. Кэно мельком взглянул на него — Биннак смотрел вдаль невозмутимым холодным взглядом, но по загорелой скуле катилась слеза.

— Как это случилось? — наконец, смог выговорить Биннак.

— Да как? — развел руками Кэно. — По его собственной вине. А я его предупреждал ведь… Засунули ему в рот автомат и расстреляли. Да что там говорить?! Двоих людей потеряли в этом рейде!

— Кто второй-то? — спросил капитан с переживанием.

— Бес, наш информатор. Так у него вообще идиотская и бессмысленная смерть — гадюка его ужалила. Перед этим его друг погиб на минном поле — все, что от него осталось, можно было в пакет собрать! Мать моя женщина! — Кэно с возмущением харкнул на палубу. — Да я тоже хорош. Поперся туда, решил молодость вспомнить — теперь вот без глаза остался.

Биннак с сочувствием покосился на окровавленную повязку на лице анархиста.

— В Германию тебе ехать надо, Кэно, — посоветовал он. — К этому доктору Генриху Вайнеру. Он-то тебе поможет.

— Да брось, Биннак, — махнул рукой Кэно, — там уже ничего невозможно сделать.

— Вайнер никогда не говорит: «Невозможно», — настойчиво продиктовал пират. — Он-то в свое время тебя на ноги поставил, когда все говорили: «Ничего невозможно сделать».

— Тогда, старина, все было намного проще… Да что с этим париться? Это не смертельно. Можно жить и с одним глазом…

Биннак положил руку на плечо Кэно и предложил ему пройти за остальными:

— Давай выпьем — помянем моего сына да твоих соратников…

Анархист резко развернулся и зыркнул на него — как выстрелил:

— Старик, пить нужно за живых, а мертвых оставь в покое, — сердито приказал он. — Мы-то живы.

— А ты, поди, все воюешь за свою анархию? — поинтересовался пират.

— За нее родимую! — Кэно горестно приподнял брови и усмехнулся. — Я помру за нее!

Биннак глядел на него с тревогой.

— Помереть всегда успеешь, а пожить?

Террорист свысока посмотрел на него, как на ненормального.

— Опять ты за свое, старина?! — он снисходительно покачал головой. — Ты же бандит, грабитель и вымогатель, а так простодушен! Пойми, старина, мне нравится моя жизнь!

— Как знаешь, — согласился Биннак. — Главное, чтоб жалеть после не пришлось…

Кэно не взял эти слова во внимание. Его задумчивый взгляд скользил по линии горизонта, где гладь океана сливалась с безоблачным небом. Такое спокойствие и пустота навеивали скуку и тоску…

— Черт с тобой, кэп! — плюнул на беседу Кэно. — Пойду к своим.

— Не торопись, Кэно, — задержал его тот. — Просьба есть к тебе.

— Что за просьба, Биннак?

— Не говори Джоле о смерти Кибрала, пожалуйста, — шепнул капитан на ухо лидера «Черных драконов».

Кэно глянул на него с безразличием, на его лице читалась усталость.

— Это тебе решать, старик, что говорить своей дочери. Я пошел.

— Ты смотри нас не забывай! — крикнул пират вдогонку террористу.

Кэно обернулся. Он утомленно улыбался.

— Ага! Забудешь тут вас, после всего! — бросил он. — Удачи, кэп!

Биннак махнул ему рукой вслед и уставился на спокойную воду.

Около полугода прошло после рейда анархистов в Афганистан. Кира стала полноценным членом клана «Черный дракон», Кэно взялся лично обучать ее рукопашному и ножевому бою. Она сильно изменилась после приезда в США, похорошела. Теперь на ее плече красовалась черно-красная татуировка в виде герба клана. Кира любила сочетание этих цветов: носила черные военные ботинки, красные брюки, черный кожаный топ и красную жилетку. Одежда прекрасно подчеркивала ее точеную фигуру; волосы, которые девушка по обыкновению собирала в два опущенных вниз хвостика, она перекрасила в рыжий цвет, чтобы менее походить на девушку с Ближнего Востока.

Джарек все-таки уболтал главаря смотаться в Германию к Генриху Вайнеру — хирургу с мировым именем.

— Ты знаешь, я никогда не говорю: «невозможно», — еще раз повторил ему Генрих. — Только на разработки уйдет не один год.

— Я никуда не спешу, — отвечал Кэно.

Вожаку оставалось только покорно ждать.

Весенним вечером Кэно сидел на пороге и смотрел на закат. Кира пристально вглядывалась в его лицо, и он почувствовал этот навязчивый взгляд.

— Что, не нравятся шрамы? — спросил он.

Теперь Кэно носил на правом глазу черную повязку, из-под которой расходились глубокие, пугающего вида рубцы, уродующие правую половину лица. Но Кира была другого мнения:

— Отчего же? Тебе идет. Ты на пирата похож.

Кэно горестно приподнял брови:

— Нам, анархистам, импонирует пиратская любовь к свободе. У меня в комнате висит «Веселый Роджер». Некоторые думают, что и ножи у меня похожи на пиратские…