Игорь Стенли - Суховей

Нам же с Мариной достались на выбор относительно спокойные и просторные Аляска и Африка. На мой взгляд, выбор был очевиден, однако прения затянулись на добрые пару часов. Я апеллировал к тому, что не стоит русской девушке – высокой, стройной и светловолосой – ехать на «чёрный континент», где любой, скажем, туарег не станет долго противиться соблазну похитить это чудное создание. Но безопасность обеспечивали сотрудники «Дип Корп», и подобный аргумент рассматривался в последнюю очередь. Напротив, в первую очередь речь шла об уровне подготовки и способности справиться с рискованным заданием.

В итоге решающим оказался языковой фактор. Марина великолепно владела разговорным американским английским – языком Аляски. Ну и заодно в той миссии были важны дипломатические качества, коими девушка несомненно обладала.

Вот я и отправился в Буркина-Фасо выяснять причины потери связи с одной из многочисленных, но почему-то важной лабораторией фонда. Где группа учёных под руководством двух известных неврологов из Колумбийского университета занималась глубокими исследованиями мозга.

Зачем кому-то понадобилось запихнуть лабораторию за тысячи километров от альма-матер, можно было только догадываться. Но и вариантов было не много: похоже, не все эксперименты исследователей были приемлемы для законодательства Соединённых Штатов.

Автомобиль в очередной раз качнуло на резком повороте, и я чуть не влип в боковое стекло. После чего пристегнул ремень безопасности, проверив его свободный ход на случай, если придётся пригибаться при обстреле. Подобным мелочам меня худо-бедно обучил Ерёменко.

Эх. Как там наш Командор? А русские берёзки? Не то чтобы тоска сердце сжимает и слёзы наворачиваются, как у бруклинского таксиста, но родины определённо не хватает. Здесь же, насколько я смог рассмотреть, всё вокруг серо-жёлтое: дорожное покрытие, стены зданий, заборы, редкая растительность. А люди – чёрные либо загоревшие до состояния бифштекса средней прожарки, как мои спутники, например.

Попетляв по лабиринтам тёмных или скудно освещённых улиц и едва не сбив нескольких шатавшихся в неурочное время местных жителей, внедорожник въехал во двор, который окружали группа невысоких зданий и сплошной забор со спиралью Бруно, именуемой также в народе Егозой, тянувшейся по его верхушке.

Мне было не до изучения деталей экстерьера, поскольку к концу поездки меня ощутимо укачало – вплоть до холодного пота, рвотных позывов и жуткого головокружения. Никогда не страдал от морской болезни, но похоже, голод, недосып и усталость наложились на экспрессивную манеру вождения автомобиля, работа подвески которого была сравнима с ходом среднего по размерам морского судна. Я буквально выпал с заднего сидения, не успев нащупать ногой порог.

Французы перекинулись парой фраз, и лица их, сухие и морщинистые, наполнились озабоченностью. Вряд ли касавшейся конкретно меня.

Один из них повёл меня внутрь здания, придерживая за локоть, и усадив в узком коридоре на скамейку, исчез. Прохладный кондиционированный воздух быстро привёл меня в чувство, и я стал озираться по сторонам. На двери, рядом с которой меня оставили, было написано «Medicine». Неужели я действительно так хреново выглядел?

Через несколько минут из полумрака коридора показался мой провожатый вместе с довольно молодым на вид азиатом. И так узкие от природы глаза парня сейчас представляли собой едва различимые щёлочки. Всё ясно – его выдернули из глубокого сна.

Француз без лишних слов оставил нас вдвоём и удалился. Похоже, всю необходимую информацию обо мне уже успел сообщить.

– Спик ин? – поинтересовался азиат без тени раздражения.

Я ответил утвердительно.

– Снимай верх и садись на кушетку, – велел он на беглом английском, когда мы вошли в кабинет, запертый аж на три замка.

Я сделал то, что он просил, параллельно разглядывая обстановку. Кабинет как кабинет. Вроде поликлинического. Только в противоположной от меня стене – массивная дверь с наклеенным значком опасности биологического заражения. Наклейка эта – по-видимому, местный юмор, как и надпись «Medicine» на двери.

– У тебя есть вакцина от жёлтой лихорадки? – поинтересовался врач, надевая маску и перчатки.

Я кивнул, умолчав о том, что вместо вакцины у меня только сертификат о её наличии, купленный в аэропорту Касабланки за сотню баксов. Когда встал вопрос о наличии у меня данной прививки, я не поленился посоветоваться со своим «ангелом». Даша велела не заморачиваться на эту тему, тем более в столь сомнительных местах.

Врач ощупал моё горло, затем уложил меня на кушетку и пальпировал живот. Хмыкнул, встал и начал снимать перчатки.

– Ты здоров, мужик, – констатировал он.

– Знаю, – подтвердил я.

– Так какого ж фака меня вытащили из постели? – риторически поинтересовался врач.

– Разве что укачало в машине, а так всё нормально, – сказал я. – Меня не спрашивали, просто затащили сюда.

– Окей, шагай за мной, – предложил врач, снова запирая дверь на все замки. – Меня зовут Янлин, я медик, если ты не понял.

– Сергей, – представился я, следуя за новым знакомым по извилистым коридорам.

– Ты откуда?

– Из России.

– Из России?! – азиат остановился и вытаращил на меня глаза, мгновенно ставшие круглыми. – Каким факом тебя сюда занесло?

– Тем же факом, что и тебя, – работа такая, – буркнул я. – Думаю, твой дом не ближе.

Янлин усмехнулся, хотя я не шутил. Эти «факи», применяемые окружающими по делу и без, постепенно напрягали. И ведь это только начало.

– Мой дом в Канаде, ты прав, тоже не близко, – согласился собеседник. – Просто нечасто я встречал чистых русских в этой заднице.

– Что значит «чистых»? – не пропустил я незнакомый термин.

– Значит, – оглянулся на ходу Янлин, – что раньше все, кто из Советов, были русскими, а теперь много видов стало, даже воюете. И только те русские сейчас, кто из России.

– Нас и в России столько видов, что ты охренеешь, друг, – произнёс я по-русски.

– Что? – переспросил азиат.

– Я сказал, что Россия так же многонациональна, как Канада и Америка, – выдал я политкорректный перевод.

Хотел было спросить, откуда сам медик родом, уж не чистокровный канадец же, как мы спустились, по ощущению, в подвал и достигли наконец цели. В просторном помещении находилась явно столовая. Янлин объяснил, как здесь можно самостоятельно быстро перекусить, а затем показал дорогу к комнате отдыха, где мне предстояло забыться глубоким, но коротким сном.

– Объект фактически находится в Мали, но там сейчас хаос. Кроме того, от Уагадугу гораздо ближе до места, чем от Бамако, – вещал на брифинге один из экспертов. Это был эпидемиолог или кто-то в таком роде. Я прослушал.