Вернор Виндж - Сквозь время

Для Гамильтона Эвери в этом заключался весь смысл операции. У директора был параноидальный психоз на почве Хелера. Он не сомневался, что взрывы пузырей не вызваны естественными причинами, а устроены кем-то живущим в Центральной Калифорнии. До вчерашнего дня Делла считала все это опасными фантазиями, мешающими правильной стратегии, фантазиями, из-за которых опасность научных исследований Мастеровых отходила на второй план. Теперь она не была так уверена в собственной правоте. Вчера вечером Эвери сообщил ей, что солдаты Мирной Власти обнаружили потерпевший аварию космический корабль в горах к востоку от Ванденберга. Авария произошла всего за несколько часов до его звонка, и сведения были весьма обрывочными, однако совершенно ясно, что враг располагает пилотируемыми космическими кораблями. Если они сумели проделать такое втайне, значит для них нет ничего невозможного. Ей придется быть еще более безжалостной, чем в Монголии.

В холодном синем небе кружили чайки, опускаясь все ниже над сваленной на палубе рыбой. Взгляд Росаса блуждал где-то далеко. Несмотря на весь свой опыт, Делла не могла сказать, кто стоял рядом с ней: предатель или человек, вынужденно согласившийся с ней сотрудничать. Ради них обоих она не хотела, чтобы первое оказалось правдой.

Мастеровые Западного побережья славились тем, что любили устраивать праздники и ярмарки. Порой даже трудно было отличить одни от других, настолько многолюдными были вечеринки и настолько свободными и дружескими – ярмарки. Такие события остались для Росаса едва ли не самыми яркими воспоминаниями детства: столы ломились от вкусной еды, а дети и взрослые собирались со всей округи, чтобы весело провести время под теплым ласковым солнцем или в уютных гостиных, где так приятно слушать, как за окнами шумит дождь.

Крутые меры Мирной Власти в Ла-Холье все изменили, Росас старательно делал вид, будто внимательно слушает племянницу Каладзе, которая восторженно рассуждала об их спасении и долгом пути назад, в Центральную Калифорнию. Росас чувствовал себя очень неуютно на этом празднике, устроенном по случаю их благополучного возвращения. Здесь присутствовали только члены многочисленного клана Каладзе – никто не пришел с других ферм или из Санта-Инеса; даже Сеймура Венца не было. Мирной Власти и в голову не должно прийти, что на «Красной стреле» происходит что-то особенное.

Однако Сай Венц не совсем отказался от встречи. Он и другие соседи должны были выйти на связь – вечером собирался военный совет.

«Сумею ли я посмотреть Саю в глаза и не выдать того, что на самом деле произошло в Ла-Холье?»

Вильма Венц – пятидесятилетняя племянница Каладзе и свояченица Сая – пыталась перекричать музыку, которая лилась из динамика, скрытого на одном из деревьев:

– И все равно я не могу понять, как вам удалось выбраться из Санта-Барбары. Чернокожий мальчишка, женщина-азиатка и ты, Майк. Мы слышали, что Власть просила Ацтлан задержать вас. Как вы перешли границу?

Росас пожалел, что его лицо не укрыто в тени, а освещено бледным светом ламп, развешанных среди деревьев. Вильма была всего лишь женщиной, но далеко не глупой, она не раз ловила его на разных проказах, когда он был маленьким. С ней надо вести себя особенно осторожно.

– Очень просто, Вильма, – рассмеялся он, – особенно после того, как Делла рассказала нам о своем плане. Мы засунули головы прямо льву в пасть. Нашли заправочную станцию Мирной Власти и устроились на шасси грузовика, развозившего топливо. Полицейские Ацтлана их никогда не проверяют. Так мы без единой остановки добрались до другой заправочной станции немного южнее Санта-Инеса.

И все-таки путешествие выдалось не из приятных. Бесконечные километры, заполненные грохотом и вонью дизельного топлива. Несколько раз за эти два часа они едва не теряли сознание, рискуя свалиться на бетон 101-го шоссе. Однако Лу твердо стояла на своем: их возвращение не может быть простым. Никто, включая Вили, не должен ничего заподозрить.

Глаза Вильмы округлились.

– О, эта Делла Лу, она такая замечательная, правда?

Росас посмотрел через голову Вильмы туда, где Делла старалась завязать дружеские отношения с женской половиной клана Каладзе.

– Да, замечательная.

Делла околдовала всех своими рассказами о жизни в Сан-Франциско. И как бы сильно Росасу ни хотелось (хотя для него это было бы равносильно гибели), девушка ни разу не сорвалась. Она блистательно умела лгать. Как он ненавидел ее миниатюрное азиатское лицо, ее чистый наивный взгляд! Ему еще никогда в жизни не доводилось видеть подобного существа – мужчину, женщину или животное, – которое было бы столь привлекательным и злобным одновременно. Росас с усилием оторвал взгляд от Деллы, стараясь забыть изящные плечи, легкую улыбку и способность одним движением руки уничтожить его самого и все то хорошее, что ему удалось совершить за свою жизнь…

– Я очень рада, что ты вернулся, Майк. – Голос Вильмы неожиданно смягчился. – Но мне так жаль тех людей в Ла-Холье и в секретной лаборатории.

«И Джереми. Джереми, который остался там навсегда». Вильма великодушно не напомнила Росасу о том, что он не сумел защитить одного из тех, кого должен был охранять. Доброта Вильмы лишь заставила Росаса острее чувствовать свою вину.

– Не следует горевать о тех людях из лаборатории, Вильма. – Росасу не удалось сдержать ожесточение. – Они несут миру зло, но нам пришлось обратиться к ним за помощью, чтобы вылечить Вили. Что же до остальных… Я обещаю вернуть их назад.

Он взял ее руку. «Всех, кроме Джереми».

– Да, – произнес кто-то по-русски за спиной Майка. – Мы обязательно освободим их.

К ним, как всегда неожиданно, подошел Николай Каладзе.

– Именно это мы сейчас и собираемся обсудить, дорогая Вильма.

– Ох!

Типичная женщина своего времени, Вильма сразу поняла вежливый намек на то, что ее присутствие нежелательно. Она повернулась, чтобы собрать остальных женщин и ребятишек, оставляя за мужчинами право решать все серьезные вопросы.

Делла увидела, какой оборот принимают события, и на ее лице промелькнуло удивление. Потом она улыбнулась и перед уходом помахала Майку рукой. Ему ужасно хотелось бы, чтобы в ее глазах сверкнул гнев или хотя бы раздражение, но Делла была прекрасной актрисой. Росас представлял себе, как рассвирепела она из-за того, что ее вышибли с совещания, в котором она наверняка рассчитывала принять участие.

Через несколько минут праздничный обед был закончен: женщины и дети ушли, музыка, льющаяся откуда-то с деревьев, стала тише, и можно было услышать, как стрекочут в траве насекомые. Появилось голографическое изображение Сеймура Венца – он словно сидел на дальнем конце обеденного стола. Прошло тридцать секунд, и подключились другие электронные гости. Один из них возник на плоском черно-белом экране, – вероятно, этот человек находился очень далеко. Росас забеспокоился о том, хорошо ли защищен сигнал. Но тут он узнал гостя – это был представитель Гринов из Норкросса. Раз так, можно не беспокоиться.