Елена Горелик - Бортовой

– Да, я уникален. Вы это хотели сказать?

– Должно быть, вы слышали эти слова тысячу раз, – усмехнулся постепенно приходивший в себя Морган. – Вы привыкли относиться к ним скептически, даже с насмешкой. Но для меня вы… вы не просто одна из тайн военной базы. Вы единственный в своём роде.

– Каков бы я ни был, Джимми, прежде всего я капитан корабля и старший пилот. Если вам по каким-то причинам затруднительно общаться со мной как с обычным капитаном и пилотом, до вылета около двух часов.

– Ну уж нет, – молодой учёный нервно рассмеялся. – Вы подцепили меня на такой громадный крючок любопытства, и пытаетесь прогнать? Не выйдет. Наверное, вы тоже должны кое-что обо мне знать, сэр. Я человек науки, но я не только химик. Меня весьма интересуют и другие направления, в частности конструирование искусственного интеллекта. Возможно, мои познания в этой области не будут лишними.

– Возможно, – согласился я. – Но давайте отложим разговор на эту тему до лучших времён. Главное вы, надеюсь, уяснили?

– Вполне.

– Считаете себя способным работать в команде?

– Н-не знаю, – смутился Морган. – Хотите верьте, хотите нет, но до сих пор работал в одиночку. Даже лабораторные исследования проводил сам, не доверяя студентам.

– Вот это плохо, Джимми. Примите мой совет: не выпячивайте собственное мнение, причём по любому вопросу. В команде это не приветствуется. Вы специалист в своём деле, там вам никто не указ. Но когда речь зайдёт о совместных действиях – никакой отсебятины, слушаться капитана, то есть меня, как отца родного.

– Буду стараться, сэр, – без особенного энтузиазма ответил Морган.

– Кстати, сюда идёт первый пилот Том Бэйнс. Он ваш земляк и мой старый друг. Можете начинать знакомство с него. Незабываемые ощущения гарантирую, – последнюю фразу я добавил с добродушным смешком. – Привыкайте. Любой космический корабль – это замкнутая социальная система. Особенно «Арго». Мы уходим в неисследованный космос на полгода. Можно за это время стать членом дружной семьи, а можно надоесть друг другу до чёртиков. Вам решать, как вести себя, но учтите – с борта корабля бежать некуда.

– Это… сильно отличается от всего, к чему я привык, но я сделаю всё возможное, капитан, – похоже, гения проняло всерьёз.

– Диспетчерская вызывает «Арго», – в наш разговор – то ли инструктаж, то ли семейное напутствие – ввинтился жёсткий голос диспетчера. На голоэкране возникла его коротко стриженная голова.

– «Арго» на связи, – я решил не выключать динамики, пусть новичок осваивается.

– «Арго», доложите о готовности.

– Готовность номер два.

– Блокирую док. Даю предстартовый отсчёт… Капитан Кошкин, здесь присутствует человек, который настаивает на разговоре с вами.

– Кто он?

– Полковник погранвойск Валентин Кошкин. Разрешение командования мы получили.

Была бы у меня челюсть – отвисла бы до пола.

Валька? Здесь? Отец рассказал ему, или…

– Диспетчерская, дайте ему связь.

Сухое, костистое лицо диспетчера на экране исчезло. Возникла перспектива небольшой полутёмной комнаты со скудной – журнальный столик с лампой да стул – обстановкой. Человек в тёмно-зелёной форме офицера-пограничника нервно расхаживал по комнатке из угла в угол и был так погружён в свои мысли, что не сразу отреагировал на писк открытого канала связи.

Я на неуловимый миг почувствовал себя маленьким мальчиком. Валька… До чего же он на отца похож. Оба учили меня жизни – во всех смыслах этих слов. Оба защищали и прикрывали младшенького, пока сам на ноги не встал. Это не в кровь въедается, как поговорка утверждает, а в душу. Проверил на себе.

Так распереживался, что забыл сверстать себе виртуальный образ. Ну да ладно. Пусть братец полюбуется на моё настоящее лицо – картинку-то ему прямо из диспетчерской вывели, а там на мониторах «Арго» в доке.

– Привет, Валька, – я волновался, и это отлично слышалось в голосе. – А ты не изменился совсем…

– Зато ты у нас… М-да, – старший брат хмуро окинул взглядом мой блестящий корпус, относительно короткие плоскости и турели – да, мне ведь наконец навесили две энергопушки. – Надо же. А я сперва отцу не поверил. Чуть не посоветовал ему обратиться к врачу, хорошо, язык вовремя прикусил…

– Где… они?

– Все здесь. И мои, и твои, и папа с мамой. Они даже кота на станцию притащили. Их в закрытый периметр не пропустили, я в гостинице поселил… Мишка, что происходит? Почему нас сорвали с места, засунули в какую-то дыру, не давая ни с кем связаться, а потом притащили сюда? Ты что натворил?

– Ничего я не натворил, Валь, успокойся. Просто умудрился остаться в живых там, где было невозможно выжить.

– И это не всем понравилось?

– Наоборот, кое-кому понравилось больше, чем хотелось бы. Валь, честное слово, я не знаю подробностей, но лучше вам всем пожить на этой станции. Тут хотя бы безопасно. Кстати, нам погранцы нужны.

– Если бы ты не отчаливал, я б с тобой поговорил… по душам. Ладно. Езжай. Мне сказали, ты надолго.

– Полгода.

– Связь предусмотрена, или полная автономка?

– Как получится. Если найдём что-нибудь важное, вернёмся досрочно.

– Не забудешь о нас?

– Валька!

– Ладно, проехали. Обидчивый какой стал, ты глянь, – брат нехорошо усмехнулся. Ещё бы ему не быть недовольным: из-за меня ему всю запланированную карьеру порушили. – Твои ещё не в курсе. Думаю, к тому времени, когда вернёшься, отец их просветит. Тогда и поговорите.

– Извините, полковник, у нас мало времени, – вмешался диспетчер. – Я сожалею, что вас доставили на станцию с запозданием, но личные разговоры отложите до возвращения «Арго» на базу.

– Принято, – проворчал я. Поговорил со старшим братом, называется.

– Удачи, – хмуро отозвался Валька. Полковник Валентин Кошкин. – Будьте там осторожны.

– Экипажу – занять свои места, – я включил внутрикорабельную связь, чувствуя, что почему-то теряю голос. – Доложить капитану о готовности.

Мои камеры не были сейчас направлены на Джимми Моргана, но я всем существом, всеми сенсорами ощущал его волнение. Примчался взмыленный Том. На бегу пожал новичку руку, и, даже не обменявшись парой слов, плюхнулся в пилотское кресло. Технари доложили о готовности всех систем, Вуур сообщил об исправности всего оборудования медблока, учёные – о том, что заняли места в каютах.

– Вам лучше тоже переждать старт в каюте, – я ошарашил Джимми голограммой в полный рост прямо перед его носом. – Поверьте, для неподготовленного человека это крайне неприятная процедура.

– Жаль, – признался молодой учёный. – В детстве мечтал быть пилотом, но когда провалил все медтесты, сдался.

– У вас будет масса возможностей проявить себя на других поприщах. Займите своё место, будьте добры.