Елена Горелик - Бортовой

Мне показалось, будто в его глазах мелькнуло чувство невольной вины. То ли потому, что стал свидетелем нелёгкого семейного разговора, то ли оттого, что новички почему-то всегда ощущают себя крайними. Ничего. Привыкнет.

Док давно загерметизировали и откачали воздух. И вот массивные ворота начали открываться. За ними виднелось чёрное небо открытого космоса и яркие, неестественно сияющие в лучах неземного солнца внешние конструкции.

Сейчас меня отсоединят от энерговодов базы, и останется полтора часа до включения маршевого двигателя. К тому времени мы должны занять стартовую позицию на маневровых. Главное, не забыть о турелях, не хватало ещё что-нибудь пушкой зацепить, сраму не оберёшься.

Ещё полтора часа мы будем видеть на экранах лица диспетчеров и ответственных офицеров. А затем – полгода скитаний.

– Поехали, аргонавты, – не без усмешки проговорил я, напутствуя экипаж.

– За золотым руном? – весело поинтересовался Ник.

– За неприятностями, – уточнил Том. – Майк, малый вверх, на минимальной тяге.

Серебристый «Арго» ничуть не был похож на свой мифологический прототип. Но Том верно сказал: идём за неприятностями.

Что ж, нас нигде не ждут с цветами и хлебом-солью. Если хотим занять своё место во Вселенной, временами придётся и нарываться. Такова наша судьба.

Туннель мы прошли тоже без приключений, хотя я ожидал, что новичка будет тошнить. Но нет, крепкий малый. Даже каюту покинул наравне со всеми, хотя имел полное право поваляться ещё полчасика.

Вышли удачно, намеченная для первого исследования система двойной звезды оказалась всего в сутках полёта. Обследовал район, насколько хватило чувствительности сенсоров. Вроде тихо, спокойно. Единственную серьёзную преграду на пути – внешний кометный пояс системы – вполне возможно обойти по верхней или нижней дуге. А вот дальше… Системы двойных звёзд нами, землянами, изучены пока плохо. Опираемся в основном на опыт старших рас Содружества. И этот опыт гласит, что планеты в таких системах, как правило, безжизненны из-за нестабильных орбит, но частенько насыщены крайне интересными минералами. Если мы здесь что-то эдакое найдём, то, скорее всего, через годик сюда наведается полноценная экспедиция, а за ней явится промышленный крейсер, несущий на борту целый завод. Но на поверхности колония вряд ли появится. Ибо всё тот же опыт исследователей Содружества говорит, что у планет двойных звёзд не только орбиты нестабильные, но и условия для жизни непригодные. У них либо плотные токсичные атмосферы, либо почти полное отсутствие таковых.

Первые же показатели, полученные ещё на подлёте, дали понять, что мы нарвались на планету-уникум. Быстро вращавшаяся вокруг пары голубых звёзд, она имела сильно вытянутую эллиптическую орбиту. Когда она приближалась к своему двойному солнцу, окутывалась практически венерианской атмосферой и полыхала жаром доменной печи. Когда удалялась, её атмосфера почти полностью выпадала на поверхность в виде осадков. Океан жидкого метана, представляете? Спустя неделю цикл повторялся. Почему планета так быстро теряла полученное от звёзд тепло, оставалось загадкой. Словом, повезло. В кавычках. Может, там что-то и есть, что могло бы заинтересовать нашу промышленность, но в таких экстремальных условиях не выживет ни один робот.

– Одна-единственная планета на две звезды, и громадный ледяной пояс с малым процентом пыли, – заключил Щербаков, изучив полученные материалы. – Подозреваю, что планета сформировалась в другой системе, и была захвачена этими звёздами. Это же подтверждают и спектры звёзд: обе голубые, практически не содержащие иных элементов, кроме водорода и гелия. Первое, в лучшем случае второе поколение.

– Значит, здесь нам делать нечего, – резюмировал Эрнест. – Идём дальше.

– Напишите отчёт, – сказал я, любуясь великолепным зрелищем быстро обращавшихся вокруг центра масс сгустков ослепительного света. – Отсюда мы ещё сможем пробить канал связи до станции. Дальше будет хуже.

– Будем сообщать о следующей цели?

– Для начала её надо бы ещё выбрать.

– Хорошо. Виктор Петрович, изложите, пожалуйста, своё мнение об увиденном, а я пока займусь списком возможных целей.

– А я, если вы не против, отойду подальше от этих красавиц, – я хмыкнул. – Мы, пилоты, стараемся обходить голубые звёзды стороной. Они всегда с сюрпризом.

Сюрпризы от звёзд этого класса могли быть разными, от жёсткого излучения и непредсказуемых выбросов звёздного вещества до внезапного коллапса и взрыва сверхновой. Голубые звёзды живут недолго, но нескучно, особенно большие. Содружество старалось не прокладывать космические трассы в местах их скоплений. Кроме того, они почти всегда имеют большую массу и плохо влияют на межпространственные туннели. Так что чем дальше мы отойдём, тем лучше, хотя и находимся на расстоянии восьми астрономических единиц [3] Астрономическая единица – среднее расстояние от Земли до Солнца, около 149 миллионов километров. от центра масс.

Выбрав следующий объект для исследований, мы отправили доклад на станцию, и я взялся за предварительный расчёт точек входа и выхода. Да, «Арго» хоть и среднего класса, но обладает собственной векторной туннельной установкой. Иначе никак. Иначе пришлось бы, как в романах Ефремова, лететь с субсветовой скоростью, молясь, чтобы корабль не нарвался на блуждающий метеорит или не попался в гравитационную ловушку. Приключения героев «Туманности Андромеды» нам не грозили: «Арго» способен пробить туннель откуда угодно. Ну, почти. С горизонта событий [4] Горизонт событий – условная граница чёрной дыры, преодолев которую, не может вырваться обратно даже свет. , например, мы точно не выскочим, да и из ближайших окрестностей самой чёрной дыры или сверхтяжёлой звезды – тоже. Меня порвёт или сплющит в тонкий блин раньше, чем я успею что-либо предпринять, не спасут никакие гравикомпенсаторы. Об экипаже и говорить нечего. И в аварийных условиях вроде метеоритной бомбардировки старт затруднён, хоть и не невозможен. В любой иной обстановке туннельный переход вполне реален, лишь бы реактор работал без сбоев. А стало быть, мы не зависим от скорости света и гравитационных полей. Благодаря своевременной помощи Содружества мы благополучно миновали стадию «черепашьей» экспансии, сразу перейдя к технологии «сворачивания пространства». Это дало нам возможность не топтаться на крошечном пятачке около Солнечной системы, а исследовать довольно обширный сектор космоса, притом хоть в нашем рукаве Галактики, хоть в соседних. Дальше, правда, не хватало мощности туннельных установок, иначе межгалактические полёты для нас тоже стали бы повседневной реальностью. Вроде учёные на какие-то фундаментальные ограничения наткнулись, но не так давно скорость света тоже считалась «потолком», который невозможно пробить.