Алексей Агеев - Бастард императора

– Попробуйте покороче высказать свою мысль, мой добрый друг. – Император впервые испытал легкие нотки беспокойства, заметив, как министр императорского двора и уделов просит слова обговоренным жестом.

– Слушаюсь. Анализ полученных разведданных указывает, что противник предполагал неизбежное поражение в маневровой обороне. И сделал последнюю ставку на оборонительную подземную линию под горным массивом Облачный. Можно с высокой долей уверенности полагать, что в этом районе сейчас сосредоточена стотысячная группировка войск. У них есть все для долговременного сопротивления. В подземных многоуровневых фортах размещены помещения для личного состава, мощные вентиляционные установки, электростанции, проложены целые монорельсовые дороги, есть комнаты отдыха, госпитали, технические станции обслуживания, которые однозначно недосягаемы для бомб и снарядов. В верхних подземных этажах расположены орудийные и пулеметные казематы, снабженные лифтами для подачи боеприпасов.

Форты представляют собой вкопанные глубоко в горные породы сверхпрочные армированные бетонные «коробки», толщина стен которых доходит до шести метров. Наверху располагаются лишь бронебашни-турели. За первой линией обороны находится уходящая в глубину целая сеть из опорных точек – бетонных бункеров поменьше, предназначенных для размещения пехоты, артиллерии, боевых дронов. Склады боеприпасов и снаряжения располагаются на глубине до пятисот метров. В толще горных пород имеются целые отсеки для ведения кибервойны и укрытия гражданского населения. Большинство наших аналитиков считают эту линию обороны, без применения тектонических бомб, неприступной.

– Неужели наши доблестные войска не в состоянии взять штурмом какой-то укрепрайон? – спросил министр юстиции, мало понимавший, что такое реальные боевые действия, и представлявший войну по редким просмотрам нашумевших блокбастеров.

– Я попрошу включить трансляцию записи девяносто четыре, код «Ворон», – подключился к разговору глава Имперской службы безопасности. – Это не займет много времени.

Император кивнул, соглашаясь, и тут же вспыхнула объемная картинка. Уставший десантник с нашивками лейтенанта, в закопченной броне, с горечью вещал кому-то на камеру:

– Мы сражались пятнадцать дней за один дом, используя боевые дроны, гранаты, лазерные турели и даже ножи. Уже на третий день в подвалах, на лестничных клетках и лестницах валялись трупы сорока моих убитых товарищей. «Линия фронта» проходила по коридору, разделяющему сгоревшие комнаты, по потолку между двумя этажами. Подкрепления подтягиваются из соседних домов по пожарным лестницам и дымоходам. С утра до ночи идет непрерывная борьба. С этажа на этаж с почерневшими от копоти лицами мы забрасываем друг друга гранатами в грохоте взрывов, клубах пыли и дыма, среди куч цемента, луж крови, обломков мебели и частей человеческих тел. Мои солдаты сходят с ума. Спросите любого их них, что означает полчаса рукопашной схватки в таком бою. И представьте себе, что таков весь чертов Ворон. Пятнадцать дней и пятнадцать ночей рукопашных боев за их столицу. Длина улицы измеряется теперь не метрами, а трупами…

Изображение замерло. А на экране возникла надпись: лейтенант Радослав Ковач, командир 3-й роты 1-го батальона 2-го полка 24-й десантной дивизии, участник битвы за Ворон.

– Сюрприз, чтоб его… – Император позволил себе выругаться, наблюдая, как вытягивались лица его министров, полагавших, что война с Вороном уже завершена.

– Общая численность этого чуда фортификационной мысли – 7500 долговременных оборонительных укреплений, 70 больших бункеров, 500 артиллерийских и пехотных блоков, около 1500 казематов. Протяженность линии около 400 километров. Часть укрепрайонов оборудована специальными плотинами, которые могут обеспечить затопление подземных сооружений в случае их захвата неприятелем, что снижает наши возможности по применению боевых отравляющих веществ.

– Значит, суровые времена требуют суровых решений… – Император медлил, пытаясь осознать, каково это сейчас фактически приговорить к уничтожению население целой планеты, всматриваясь при этом в лица своих соратников. – Надеюсь, смысл моих слов ясен? – усилил он свой посыл, но большего сказать ничего не успел. Едва слышный виброзвонок известил о входящем сообщении. Одним кликом раскрыв его на виртуальном экране, император прочитал: код «ноль». Один из четырех потемневших знаков.

– Где же я так нагрешил? – Император произнес это вслух. А потом, вздохнув полной грудью, добавил: – Неотложные дела требуют моего присутствия в другом месте. Жду от вас проработанного решения. С учетом всех аспектов.

И спешно покинул заседание малого совета. За дверью зала заседаний его уже ждали.

– Арбитр, Лютый… – по очереди поздоровался император со своими побратимами и верными соратниками.

– Подробности не известны, – с места в карьер начал командующий Первым космофлотом империи. – Пять суток назад лопнул один из кристаллов, принадлежавший ренегатам. Мы проверили всех наших. Никто не причастен. – Лютый опасливо покосился на Арбитра. Единственная женщина в их избранной команде всегда носила шлем-маску и черный обтягивающий комбинезон, не скрывающий ее великолепную фигуру. Но вот характер у нее был законченной стервы.

– Это Молодой. Больше некому. Из ренегатов лишь Шорох изредка появляется в нашем поле зрения. О других мы не слышали почти лет двадцать. Вот кто-то из них и нарвался. Мальчика нужно найти и убить. Пока он не станет слишком силен, – Арбитр произнесла это низким грудным голосом. И Лютый поймал себя на мысли, что совершенно не помнит черт ее лица.

– Зверь сообщил, что взял след. – Император озадаченно потер свою щетину. – Если предположить самое худшее и мальчик наполнится заемной силой до самых краев, ему нужна будет инициализация. Поручите парочке неразлучных друзей – Игроку и Коллекционеру – продумать вариант с засадой. И сообщите, что отказа я не приму.

– Хорошо. Сделаю. Значит решено? Молодого под нож?

– Чем быстрее, тем лучше… – Император вдруг натолкнулся взглядом на двух фрейлин с отменными фигурками, продефилировавших вдалеке, и решил, что дела государства подождут.

– Кобель, – донесся ему в спину откровенный смешок Арбитра.

– Сука, – тут же отреагировал самодержец и жестом, не терпящим возражений, дал понять, что разговор окончен.

Тем временем Малый государственный совет продолжал решать судьбу Ворона:

– Если позволите, пока наш доблестный министр обороны собирается с мыслями, выскажу ряд соображений, которые я не успел донести до повелителя. – Махонький, на фоне прочих министров, глава министерства императорского двора и уделов решительно взял слово. – Я могу обрисовать международное положение на сегодняшний день. Через пять месяцев в Космической Китайской Федерации (ККФ) пройдут выборы председателя. Все идет к тому, что победу одержит представитель крыла «ястребов». Это значит, что основное достижение нашей внешней политики – нейтралитет ККФ – может быть потеряно. По линии МИДа не далее как час назад получена информация о сильном недовольстве руководства ККФ событиями на Вороне. «Необходимо прекратить запугивать независимые системы тотальным террором» – это гораздо более жесткая формулировка по сравнению с теми, которыми двумя месяцами ранее воспользовался министр иностранных дел ККФ Ван Им, когда призвал «все стороны воздержаться от провокационных заявлений и действий». Кроме того, наша внутренняя политика сейчас испытывает невероятное давление умело режиссированной информационной кампанией, направленной на провоцирование сепаратистских тенденций. В частности, только сегодня отмечены следующие материалы, представляющие реальную угрозу нашей стабильности: консервативная газета «Медный вестник Илибо» обвинила императора в выбросе «шквала словесных бомб» после возмутительной аннексии Ворона. Дословно: «Лживые идеи распространяются для того, чтобы повлиять на общественное мнение и политическое отношение к происходящему».