Сергей Кусков - Ангел с пламенными крыльями-1

- Изображение будет панорамное. Завихрения визора изгибаются, вот так, и те, кто будет сидеть сбоку... У них линии сместятся. А сзади пойдёт наложение картинки с другой плоскостью панорамы. Нет, мы включали проектор, хорошо видно только оттуда.

- Панорамное изображение? - хмыкнула Васильева.

- Чико будет кино показывать, - как бы пояснила девочка, которую я знал, как Кровавую Мэри, с иронией и сарказмом. Мне кажется, или среди обилия стерв в стенах корпуса девятая опергруппа и тут выделилась, собрав самые сливки?

Я был непробиваем, и, наткнувшись на моё каменное лицо, хранители всё же пересели.

- Все в сборе? - встал я в центре 'пятачка' нижней площадки. Ответом мне стал общий гул в зале. - Отлично. Тогда попрошу тишины.

- Хуан, пара вопросов! - подняла руку Васильева, дождавшись, когда в помещении все звуки улягутся, но опередив меня на доли секунды.

- Слушаю? - напрягся я. Да, напрягся. Потому, что вдруг осознал нечто, что мне не очень понравилось. Мы - соперники. И не только из-за Бэль.

Мы - лидеры. Харизматичные, умные, расчётливые. Готовые рисковать и идти до конца за свои желания и стремления. Хорошо, что она держалась поодаль это время - сие спасло нас от ненужной войны, которая юного сочинителя, то есть меня на заре жизни в этих стенах, и погубила бы. Здесь есть устав, есть офицеры, есть порядки, как и есть лица, несравнимые с нами по статусу; но кроме этого есть и остальной коллектив, и двух первых ролей в нём быть не может

...Ну, немного преувеличиваю - двум лидерам в этих стенах, если они не старшие офицеры и не желают целенаправленно уничтожить друг друга, разойтись всё же можно. Однако нам придётся схватиться на узком поле боя, и 'сверху' останется только один. Да-да, Бэль. Мы будем сражаться за влияние на неё, и это станет моментом истины, кто чего стоит.

Судя по глазам Васильевой, она это поняла гораздо раньше меня, и её неприязнь вызвана в том числе оным пониманием. Что ж, драться - так драться. И первой моей битвой в этой борьбе станет произведение на неё впечатления. Чтобы ей было не зазорно зачехлить пушки и ракеты хотя бы на время. Добиться вооруженного нейтралитета и партнёрства, отложив вопрос 'кто сверху' на как можно более поздний 'потом'. Нет-нет, это не иллюзии, два лидера не уживутся, тёрки всё равно останутся. Но воевать лучше шпильками, а не ракетами и деструкторами. Просто договариваться о вооружённом нейтралитете она будет только с ОЧЕНЬ сильным Хуаном, который сможет произвести на неё ОЧЕНЬ большое впечатление; любого иного растопчет, используя все доступные средства (и эту лапочку не стоит недооценивать)

Что ж, цель поставлена, начнём. А для начала перекинем мячик на её поле - пусть вскроет козыри.

- Хуан, я хочу задать вопрос, который тебе покажется неприятным, - начала Васильева-Светлячок. - Какой смысл того, что ты нас здесь собрал? Зачем ты собрал ВСЕХ?

- А что, не могу собрать девочек и рассказать очередную сказку? - весело ухмыльнулся я.

- Ты не поверишь, но девочки знают о твоих проблемах. И морально поддерживают. Но от тебя ждут не слёз и плачей перед всеми, а конкретный план действий, с чётким перечнем шагов и списком людей, кого ты намерен для этого использовать.

То есть, - она картинно обернулась, - минимум сто человек здесь - лишние. Зрители. А раз зрители... То это не план, а пиар, рекламный ход. - Эта бестия прострелила меня ледяным насмешливым взглядом. - Мне кажется, реклама и слёзы с жалобами - несколько не то, чего от тебя ждут, учитывая твою репутацию.

- С чего ты взяла, что я собираюсь плакаться и просить помощи? - продолжал улыбаться я.

В ответ ироничная усмешка. Из разряда: 'Мальчик, ну до чего ты предсказуемый!'

- У тебя нет плана, Хуан, - продолжала она гнуть свою линию. - И занимаешься ты не его составлением, а всякой ерундой. Куда-то ездишь, с кем-то разговариваешь... Тогда, как насиловавшие девочку подонки разгуливают на свободе, и разгуливают смело, ничего не боясь. Тебя тут называют 'рыцарем в алмазных доспехах'. Не знаю, что за аналогия, из какой это сказки, но ты не тянешь на рыцаря. Ты жуёшь сопли, а не действуешь. И максимум, чего достиг, это подарить цветы какой-то посторонней шлюхе, не связанной с насильниками, напрягая ради этого все силы этого заведения. СлАбо, Ангелито! Очень слАбо!

По залу поднялся гул одобрения и негодования. Одобрения слов Васильевой, негодования моим поведением. Светлячок лишь произнесла вслух то, что у остальных крутилось в уме. Причём подала мысль с самой неприглядной стороны. И если я сейчас вдруг начну оправдываться... Ну, если вдруг сдуру допущу такую ошибку... Сам себя похороню.

Вот значит как? Ну, хорошо, поиграем по-твоему. Я мило, с лёгким налётом грусти и сожаления улыбнулся, отдавая марсианке этот раунд. Пусть куражится. Чем выше взлетишь, тем ниже падать, а сегодняшний удар (о, какая немыслимая ирония) я изначально нацелил на девяносто восемь процентов на Васильеву, и только на неё. Остальных хранителей хотел приплести 'паровозом', на эмоциональной волне. Ну, кушай, девочка!

- Твои предложения? - не дрогнул на моём лице ни один мускул.

Она же посчитала мою реакцию маской, под которой я скрываю растерянность её правотой. От чувства удовлетворения её аж перекосило, глаза вспыхнули:

- Поскольку мы все свои, и у большинства из нас есть опыт, предлагаю не устраивать общего собрания, а пройти куда-нибудь в более спокойное место... Скажем, мне, тебе, Анариэль и Оливии. И еще нескольким человекам от каждой опергруппы. Плюс, тем, кого планируешь взять со своей стороны. Вместе мы всё обсудим, обдумаем и выработаем чёткий план, для реализации конкретно под наши силы. Чем больше народу, Хуан, тем сложнее это сделать, поверь.

- Тянешь одеяло на себя? А потянешь? - Я усмехнулся, но усмешка выглядела не слишком уверенной.

- Я - профессионал, - как бы безразлично ответила эта дрянь, когда поднявшийся по залу гул немного стих. - И девочки - тоже. Может мы не эксперты уровня некоторых офицеров, не гении теории планирования, но за какой конец винтовку держать знаем и в боях участвовали. А большего нам и не надо.

Гул поднялся несильный, и не надолго. Основным мотивом недовольства девочек стало то, что каждая из сидящих в амфитеатре хотела участвовать в вендетте - другие сегодня в принципе не пришли. А Васильева взяла и всех обломала, назвав вещи своими именами. Однако фактор последней надежды, что их возьмут вопреки всему, играл на меня, а не неё, и это стало её первой ошибкой.