Николай Побережник - Потерянный берег. Рухнувшие надежды. Архипелаг. Бремя выбора [сборник]

– Есть, понял, – кивнул он.

Я не стал обживать свой кабинет так, как это сделал Макарыч, но его понять можно, он и живет там. Узкое окно, выходящее на поселок, военная тумбочка, длинный стол и пара лавок, такой вот аскетизм, хотя нет, на тумбочке стоит ноутбук, который даже в сеть включен. Правда, эта сеть еще не действует, Павел работает над этим, в свободное от основных обязанностей время.

– Ну что, Паша, ты протокол тогда веди, только потом не надо его сканировать или что ты там делаешь с нашими бумажками, все, что будет обсуждаться, исключительно ДСП или даже секретно, понял?

– Так точно.

– А протокол потом Макарычу в сейф. Итак, вы, Антон Васильевич, сейчас за всех отдуваться будете, – сказал я и выложил на стол бумажный сверток. – Знаете, откуда это?

– Понятия не имею! А что это? – не задумываясь, ответил бывший прокурор.

– Я это у сына забрал, – ответил я, разворачивая бумагу и выкладывая в рядок гранату, запал и ТТшный магазин. – Как только появится Максим, провести ревизию на складах! После совещания отправить начальника караула обследовать фундаменты, там где-то камень вынимается, и дети протоптали себе туда дорожку, диверсанты малолетние! А караул выдрать!

– Есть выдрать, – вздохнул Василич.

– И еще, Антон Василич, раз пошла такая пьянка, и как только вернется Алексей Макарыч, то вы сразу займитесь следующим – обойдите все дома и проведите профилактические беседы на предмет хранения оружия и обращения с ним, если будет замечена халатность, то оружие изымать, и выдача только после пересдачи курсов при нашей школе!

– Сделаем, – ответил он, написал несколько строчек в блокноте и подчеркнул их.

– Ну вот, теперь приступим к актуальному, – я многозначительно посмотрел на Иваныча, вид у него был еще тот – многодневная щетина, усталый взгляд.

– Работаем, Сергей Николаевич, – понял меня он, – осталось со связью и вооружением решить. Автономность увеличили до пятнадцати суток, пришлось вернуть на место баки от системы пожаротушения и переоборудовать их под топливную.

– Экипаж?

– С «Авроры» весь, и еще куча места, судно на экипаж в двадцать человек рассчитано, опять же с американским размахом, так что, если потесниться, то и больше поместится.

– Хорошо, сколько еще времени надо на подготовку к боевому дежурству?

– Если жопу не рвать… – Иваныч и в нормальном-то состоянии не стеснялся в выражениях, а сейчас ему было вообще не до эстетики и субординации, и я пропустил мимо ушей его первую фразу, – то еще два дня, при условии, что Федя выделит сварных и оборудование – надо в трюме закончить с грузовым отсеком, да кран-балку отремонтировать.

– О, долго жить будешь! – Вася поднял в приветствии руку и поздоровался с вошедшим в кабинет Федором, следом за ним вошла и Ирина.

– Доброе утро, присаживайтесь, – указал я на свободные места за столом. – Федор, после совещания работаешь с Иванычем, пока он тебя не отпустит.

– А фортификация? – пробасил он и пригладил бороду.

– Много еще?

– С капонирами надо закончить, и на Васином острове, и у нас, на Южном мысе.

– Отставить капониры пока!

– Как так?

– Есть вероятность, что их придется переделывать совершенно под другое вооружение.

– Под береговую артиллерию, что ли? – хмыкнул Федор.

– Именно!

– Ну, вы командиры, вам и решать, – развел руками Федор.

– Вот, другой разговор, да, закончишь с Иванычем, пометь себе, – постучал я карандашом по ежедневнику Федора, – распланируйте с Палычем земляные работы на территории форта, он, кстати, сильно занят?

– Работает с ГЭС и мукомольный цех готовятся пускать, – ответил он.

– Выкроит пусть время… в общем, котлован пять на десять, стены укрепить под сруб, перекрытие в три наката и землей засыпать.

– Это что будет? – Федор, нахмурившись, начал писать аккуратным почерком в ежедневнике.

– Еще один склад артвооружения, да, и хочу напомнить, что совещание закрытое, и не распространяться.

– Понятно, – кивнула Ирина.

– Раз понятно, тогда это надо подготовить для транспортировки, – я вырвал из ежедневника лист и протянул Ирине.

После того как она пробежала по списку глазами, ее брови поползли вверх и она спросила:

– Это к какому сроку?

– Вчера, Ирина, вчера! В общем, занимаетесь этим сразу после совещания и ни на что не отвлекайтесь.

– Сергей Николаевич, у нас нет такого количества свободных емкостей под топливо.

– Иваныч, а плашкоут сейчас где, я не видел его у пирсов.

– Сейчас выясню, – ответил он, снял с пояса радиостанцию и вышел из кабинета в узкий коридор.

– Вася, прямо сейчас сходи на радиоузел, свяжись с Фимой и узнай, сколько солярки в наличии, и пусть открепляют танк-контейнеры на площадке хранения. И вот еще что, дай телеграммы на Новую Землю и в Слободу, сообщи Шефу и отцу Андрею, что мы их в гости приглашаем.

– Понял по первой задаче, – задумался и лицом изобразил глупость Василий. – А про сектанта этого не понял, а как пригласить, на каких условиях?

– Напиши, что я лично его очень сильно приглашаю… Вась, ну неужто тебя учить надо, как радировать с подтекстом?

– Виноват, дурак, исправлюсь… – Василий встал из-за стола и вышел, пропустив перед собой входящего Иваныча.

– Плашкоут на пути с Железки, идут домой, – доложил он.

– Загруженные?

– Да.

– Радиограмму тогда капитану, пусть меняют курс, идут в Лесной, все сгружают там, забирают со склада ГСМ оба танк-контейнера и уже потом домой, и сразу у промзоны пусть швартуются.

Иваныч связался с дежурным диспетчером и передал ему мое распоряжение.

– Ну вот, Ирина, будут вам емкости, с остальным сами решите?

– Да, конечно, – часто закивала она.

– Так, основное решили… Вопросы?

В ответ все промолчали.

– Тогда все свободны, кроме Антона Васильевича…

Когда все вышли, Антон Васильевич сложил вчетверо лист протокола, оставленный Павлом, припрятал в карман и спросил:

– Хотите посекретничать, Сергей Николаевич?

– Еще как! Ключ от хранилища на месте?

– Да, у начальника караула.

– А от цоколя Макарыча?

– У меня.

– Пойдемте тогда к Макарычу в застенки, пошепчемся да его вкусного чая попьем, думаю, он не будет ругаться.

Антон Васильевич отомкнул висячий замок и снял его с кованых проушин тяжелой деревянной двери в цоколь, пахнуло сыростью…

– Поджим близко, – прокомментировал Антон Васильевич, – тут бы лозоходцу походить вокруг форта, может, и колодец выкопаем.

– Где же его взять, того лозоходца, – ответил я, спустившись вниз, в тусклом свете от маленького окошка под потолком нашел толстую восковую свечу и зажигалку, и «включил» свет. Затем из оцинкованного бака налил воды в вагонный кипятильник, накидал в топку заготовленных Макарычем брусочков – отходов со столярки, и разжег их.