Ольга Елисеева - Колыбельная для жандарма

– Мнение о том, что я вас избаловал снисходительностью, отчасти верно.

Еще вчера Кабинет Министров и Дума принесли императору коллективную жалобу. К ним присоединился Государственный Совет.

– Когда задеты интересы одного крупного чиновника, остальные встают за него стеной, – отозвался шеф безопасности. – Круговая порука.

Да знает он, знает! И про круговую поруку, и про коррупцию. Все не отвыкнут глядеть на должности, как на кормушку.

– Полагаете, это у нас неистребимо?

– Почему? – буднично вздохнул Кройстдорф. – Просто надо время от времени пропалывать грядку. Что я и делаю. По приказу Вашего Величества. – Он вздохнул. – На этот раз глубоко копнули, только и всего.

– Только и всего, – протянул Макс. Холодный спокойный тон шефа безопасности еще больше взбесил императора. Так и вылил бы на голову собеседнику ведро воды. «Приди в себя! Оглянись вокруг, какую кашу заварил!»

– Вы на этом не успокоились, – свистящим шепотом произнес монарх. – Арестована половина управляющего звена станции «Беринг». Компания «Шельф-индастри» уже заявила протест. Словом, друг мой, вы совершенно распоясались.

Карл Вильгельмович собрал все красноречие, на которое был способен, и пустился живописать ужасы. Показал императору статьи в Кодексе, которые требовали от работодателей, в том числе иностранных, в первую очередь предоставлять места жителям страны.

Максим Максимович пожал плечами: Кодекс он знал наизусть и, чтобы убедить собеседника в своей памятливости, с ходу процитировал санкции: лишение лицензии, закрытие предприятия, отчуждение имущества. Список длинный, с уточнениями и многочисленными оговорками. Но в целом закон оставался жестким по отношению к производителям: хотите работать в империи, нанимайте наших.

– Рабочая сила у нас стоит дешевле, чем в Европе, – рассуждал Кройстдорф. – Но все же она стоит денег, и, на взгляд компаний, немалых. Еще дороже встает техника последнего поколения. Куда дешевле брать тех, кто будет работать просто за еду. Даже если брать силой и отстегивать копейку барыгам-посредникам, подогнавшим партию бесправных «диких людей». Сверхприбыли обеспечены, а делиться с согражданами в виде заработной платы, пенсий и социальных пакетов никто не хочет.

Император кивал, потому что и сам хорошо знал эту кухню.

– Прямая обязанность моего ведомства – следить за исполнением законодательства и прав ваших подданных. – Кройстдорф не понимал, почему Максим Максимович так кипятится. Обычно он более чем согласен с шефом безопасности.

– Вы молчите о том шуме, который поднялся в сети из-за ваших действий.

После приезда Карл Вильгельмович даже не успел осведомиться.

– Меня ругают? – осторожно осведомился он.

– Ругают? – переспросил император. – Вас на руках носят. Робин Гуд в эполетах! Посмотрите персональник. Материалы постоянно перепощивают. – Максим Максимович развернул к другу экран.

– Это не те снимки и донесения, которые я вам отправлял, – через пару секунд сообщил Кройстдорф. – Наши качественнее.

– Конечно, не те! – вспылил царь. – В разглашении государственной тайны я вас еще не обвиняю. Вас сняли в лагерях для «чубак», на подводной базе и еще бог знает где.

Карл Вильгельмович и сам видел. Вот мэр Сиротко с текущими из носа кровавыми соплями. Грузовики с автоматчиками, уезжающими «на дело». Грязный барак, набитый голодным молодняком «чубак». Возмущение граждан при виде корыта, из которого кормили мохнатых детей, было обеспечено. И он лично посреди всего этого – герой на белом коне, – арестовавший кучу мерзавцев и избавивший братьев наших меньших от жестокого обращения.

– Осанну вам поют даже экологи, – строго сообщил Макс. – Вся сеть носит вас на руках. Нетрудно отследить, откуда были сброшены информация и картинки.

«Елена?» – в ужасе подумал шеф безопасности.

– Она воюет за вас всеми доступными средствами, – хмыкнул император. – Это ведь та молодая дама, которая пыталась покуситься на меня?

Кройстдорф чуть не подскочил.

– Но вы убедились, что госпожа Коренева невиновна.

– Не я убедился, а вы меня убедили, – бросил Макс.

Карл Вильгельмович нахмурился.

– Это она нашла документы русской экспедиции на Япете. Доказала наш приоритет…

Максим Максимович сдержанно ухмыльнулся.

– Мне просто хотелось посмотреть, будете ли вы ее защищать? – Он снова подавил улыбку. – Если бы вы прямо спросили, я бы сказал, что самого высокого мнения о госпоже Кореневой. Но не о ней речь. Парламент, министерства, главы губерний требуют для вас строжайшего взыскания, едва ли не отставки. А половина страны хочет наградить вас орденом Святого Александра Невского с мечами и бантом.

– Если я поставил Ваше Величество в неудобное положение, я готов подать…

Макс так грозно цыкнул зубом, что собеседник осекся.

– Ваши игры в благородство изрядно надоели. Нужен другой выход. Но ума не приложу какой.

– Я пойду на парламентское слушание.

– Что? – не понял император.

– На прямое парламентское слушание, – повторил Кройстдорф. – Они ведь этого хотят? Думают закопать меня прямо на заседании. Я пойду на это.

Макс досадливо отмахнулся.

– Вас съедят.

«Еще кто кого?»

– Хотят крови, будет кровь, – вслух сказал Кройстдорф. – Чья, посмотрим.

Он не вышел за рамки законных полномочий. Разве что с мэром Сиротко. Но душа требовала, и, судя по комментариям в сети, не только у него.

– Одно условие. – Карл Вильгельмович чувствовал, что может сейчас попросить хоть голову дракона. – Даже если Елена сделала что-то неуместно, глупо, она…

– Чудесная молодая дама, не правда ли? – В кабинет незаметно вошла Татьяна Федоровна, уже несколько минут стоявшая за дверью. – Вчера мы с мужем обсуждали происходящее. Только очень преданная женщина способна на подобное безумство. Она готова была все царство поставить с ног на голову, лишь бы выручить вас. – Императрица взяла супруга под руку. – Мы хотели бы познакомиться поближе. Приведите ее на следующий музыкальный вечер в Коттедже. Будут только свои.

Несмотря на известную романтичность, наивным человеком шеф безопасности не был. И становиться не собирался. Он затребовал все материалы на арестованных чиновников, областных воротил и думцев и двое суток не выходил из кабинета. Спал прямо в кресле, благо оно принимало форму тела. Ионизировал воздух. Пил энергетический коктейль, что вредно. Колол себе внутривенно адреналиновый микс – еще вреднее.

Наконец, когда до заседания оставалось часов шесть и требовалось расслабиться, чтобы выглядеть свежо, Алекс не смог заснуть, вынужден был надеть очки и пустить импульсный ток высокой частоты. Секунда, и он уже отрубился, попросив перед этим Небеса послать ему во сне откровение: что говорить и как.