Антон Текшин - Cooldown

Плохо, что нигде поблизости никак не находился гелий-3. Пришлось рискнуть и оставить шахтёра в одиночестве, полетав немного среди разномастных глыб. В конце концов, искомый изотоп был найден и добыт в количестве семи единиц. Этого запаса мне вполне хватало допрыгать без остановок до источника сигнала, и случись что – унестись оттуда куда подальше.

Через час я вернулся к шахтёру, полностью закопавшемуся в астероид, и отозвал его обратно на корабль. Дроид успел наковырять немало руды, которая быстро переработалась в пять единиц вольфрама. Делать здесь больше было нечего, так что я скомандовал новый прыжок, а за ним сразу – в соседний сектор, где располагался источник сигнала, который вряд ли будет ждать меня вечно. Засечь его – большая удача, даже при наличии продвинутого оборудования, но возле станции всегда был высокий трафик, мало ли, кто там поблизости ещё мог ошиваться.

Переход занимал целых четыре часа, во время которых разрешалось заниматься чем угодно, лишь бы не покидать звездолёт. Пространство вокруг корабля, нырнувшего в другое пространство, скрутилось в сплошное чёрное марево, но здесь нам ничего не угрожало. Тут все направления – параллельны, и даже пронёсшийся мимо чужой корабль заметить очень сложно. О каких-то нападениях и говорить нечего.

Оставив рубку на Шёпота, я пошёл в производственный отсек колдовать над полученным металлом. Помимо использования готовых чертежей там можно было немного поиграться с редактором заготовок, если в тебе вдруг проснулся инженер-конструктор. Задумка на первый взгляд казалось несложной, но…

Проектировать в трёхмерном пространстве оказалось несколько сложнее, чем я себе представлял, и мечи у меня выходили громоздкими и запредельно тяжёлыми. Системой помимо конструкции учитывался ещё и материал, из которого выполнена та или иная деталь, что позволяло ещё на уровне проектирования рассчитать, сломается ли эта вещь после первого удара или нет. Чем больше я углублялся в изучение вопроса и разбор своих предыдущих ошибок, тем больше понимал, что каждый меч по своему – произведение искусства, где даже самая мелкая деталь выверена до микрона и отбалансированна. Именно поэтому ими получалось успешно рубить облачённых в броню противников, а не бегать со сломанным клинком.

Через пару часов, насыщенных бесплодными попытками, когда система корабля отрапортовала о том, что закончено производство последней варп-ячейки, я сдался и в сердцах соорудил в редакторе простой клевец – что-то вроде кирки на длинной тонкой ручке. Этакая булава, где на месте шара располагался заострённый клин. Такими штуками активно пользовались в средневековье, чтобы пробить рыцарские латные доспехи, ну или чей-нибудь тупой череп. Изделие вышло немного неказистым, похожим скорей на вольфрамовую кочергу, но это было намного лучше, чем ничего.

Сайрекс обновке обрадовался и сразу же повысил отношение ко мне на два пункта. Да, среди экипажа тоже необходимо было нарабатывать авторитет, а то и до бунта недалеко.

Угольно-чёрная многоножка лихо рассекла воздух туда-сюда серебристой кочергой, которая весила неожиданно много для своих изящных габаритов и удовлетворённо заявила:

«Хорошо! Но только для ближнего боя».

– Извини, пистолет я точно без чертежа не соберу – не мой профиль.

«Сайрекс сражаются, не смотря ни на что. Я не заставлю вас стыдится, командир!»

Инопланетянин хищно повёл усиками и спрятал кочергу под выступ внешнего скелета, прижав её парой лишних конечностей. Ой, хотел бы я посмотреть в глаза тех, кого мы с ним будем на абордаж брать…

Тем временем Отто отрапортовал об окончании работ – два последних листа обшивки заменили повреждённые участки, повысив прочность корпуса до восьмидесяти двух процентов, что составило 4920 хитов. Дальше проводить ремонт своими силами было невозможно, требовалось загнать корабль в доки. Орторианец за время ремонта успел поднять три уровня, но до выбора специализации ему не хватало ещё целых семнадцать. Меня же новый бонус ждал уже на следующем, двадцать пятом левел-апе. Осталось только решить, куда закинуть новое очко характеристик – в Ловкость или Разум.

Инженера я отправил отдыхать, и остальное время посвятил изучению своего звездолёта. Грубо говоря, он имел форму треугольника, по центру которого из широкого грузового отсека шёл осевой коридор, упиравшийся в рубку. С каждой стороны от него располагалось по пять помещений, сначала два в ряд, затем – в три. Расположение парных оружейных отсеков и двигателей было зеркальным, что позволяло без труда найти их в экстренной ситуации. Помимо них в правом крыле находились расщепитель, производство и энергетический щит, а в левом – медицинский отсек, жизнеобеспечение и центр по управлению дронами.

Пусть я командовал беспилотниками исключительно из рубки, но повреждения этого модуля приводило к их полному бездействию. В сражении такая потеря совсем некритична, но это только потому, что все мои дроны – добытчики и разведчики, ни одного боевого.

Когда время нырка подошло к концу, я вернулся в рубку, активировав все оружейные системы на всякий пожарный. Но на выходе корабль никто не ждал, эта система, не имеющая даже толком светила, оказалась пустынна. Вместо звезды здесь имелось разноцветное переливающееся облако газовой туманности, вокруг которой болтались несколько планетоидов различного диаметра. Любоваться внеземными красотами я не стал, и сразу же прыгнул в следующую систему.

Последний прыжок выбросил нас недалеко от огромной планеты, полностью укрытой бирюзовым льдом. Здешнее светило разъелось до гигантских размеров, но тепла наоборот, давало неприлично мало.

Увы, но мы здесь оказались далеко не одни. Мало того, поблизости, тысяч в четырёх километрах, вовсю кипела битва. Стоило только приборам прийти в себя, как перед глазами развернулся тактический экран, на котором постепенно стали проявляться участники сражения.

Первыми показались корабли земной постройки, причём помеченные как собственность клана СОС – корвет типа «Ястреб» шестого тира и эсминец «Лайтнинг» пятого. Первый силуэтом напоминал узкую вытянутую щуку с небольшими крыльями-плавниками, а его более тяжёлый соратник походил на дольку пирога из-за острого носа и полукруглой кормы, где располагалось сразу шесть выхлопных дюз.

С ними был ещё какой-то фрегат, но я не успел считать с него информацию, так как он со вспышкой неожиданно развалился на части. Причину гибели звездолёта я рассмотрел уже через секунду. Им оказалось нечто похожее на россыпь астероидов под общим названием Кристаллид.

«Полуразумная форма жизни», – тут же пояснил Шёпот. – «Очень редкий. Крайне агрессивен».