Петр Заспа - Арктика-2020

Здраво рассудив, что у него ещё всё впереди, Мосол не стал настаивать на приставке «господин» и указал на вершину холма.

– Следуйте за мной, по пути я введу вас в круг ваших обязанностей. Это наше основное здание. На первом этаже метеослужба, на втором наши посты радиоперехвата, на третьем штабные кабинеты и кабинет начальника, майора Юнссона. На третий этаж вам доступ закрыт.

– Неплохо звучит фраза: «основное здание», – не удержался от замечания Харрис. – Обнадёживает наличием неосновных.

– Ещё четыре этажа уходят вниз, вглубь холма. На минусовые этажи вам разрешается опускаться до первого и второго. Там жилые помещения и оснащение жизнедеятельности. На третий и четвёртый уровень доступ вам также закрыт.

– Сплошные секреты, – ухмыльнулся Харрис. – На самом нижнем этаже вы, конечно же, храните золотой запас Норвегии?

Не справившись с тонкостью юмора Харриса, сержант остановился и удивлённо ответил:

– Нет… здесь нет золота. На нижних уровнях оборудование нашей станции. Спускаться к нему имеют право лишь технические спецы.

– Послушай, Богдан, давай считать, что ты пока ещё не наш начальник, – хитро подмигнул Харрис. – Представь, что ты ещё нас не знаешь, ты неплохой парень и встретил таких же, как и сам, неплохих парней. Подскажи, так сказать, между нами, а где вы, как бы выразиться, – отдыхаете? Кроме этой измалёванной трёхэтажной избы я больше ничего не вижу. А то, что я хотел услышать, ты ни на одном из этажей не назвал. Где у вас, скажем, бар, ресторан? Пивнушка, наконец?

– Их нет, – сержант улыбнулся и пошёл на вершину, поманив пальцем. – Служба наша скучна, но она наше единственное развлечение.

Харрис брёл следом, мощно наморщив лоб и бормоча под нос лишь ему понятные заклятья. В то, что нет бара, он ни на мгновение не поверил, как если бы Мосол сказал, что на острове нет воздуха и всем придётся дышать с аквалангами. «Темнит сержант, – подумал он. – Здесь должен быть какой-то подвох или розыгрыш».

Тем временем они поднялись на холм, Мосол молча остановился, и, сложив руки на груди, предоставил Харрису самому поискать недостающее здание. С вершины открывался прекрасный вид. Внизу американский пароход всё ещё стоял у причала и сгружал с палубы ящики с броскими эмблемами фирм. Вдали за ним тёмное море кучерявилось белыми барашками волн. Крепкий морской ветер играл ими, швыряя в воздух клочки бирюзовой пены. С другой стороны холма остров уходил вниз низиной, утыканной штырями антенн. Но это не то, что хотел увидеть Харрис. За низиной рельеф вновь поднимался, превращаясь в две сросшиеся горы с отвесными скалами и острыми пиками. Дальше, куда ни доставал глаз, нагромождение пожелтевших от времени ледяных торосов. И всё…

– И всё?! – закричал Харрис. – На острове ссылка для каторжан?!

– Нет, – без тени улыбки ответил сержант. – Это военная база Норвегии. Наша служба очень важна и приравнивается к частям, ведущим боевые действия. Теперь о том, чем вы будете заниматься. Там, дальше, – Мосол указал в сторону моря, – Земля Франца Иосифа. Ещё дальше Новая Земля. То есть враждебная нам Россия, её боевые части, полки и базы. Всё, что произносится русскими в эфир на любой частоте, мы обязаны слышать. Слышим и записываем – наше главное правило. Любая, даже кажущаяся вам бессмысленной фраза, должна быть вами услышана и записана. Не вам решать о её значимости.

– Так много антенн… – задумчиво кивнул вниз, в долину, Катков.

– Мы перехватываем все мыслимые и немыслимые диапазоны. От ультракоротких до сверхдлинных. Для этого требуется обширное антенное поле.

– А там, дальше? – указал на горы Кирилл.

– Ледник. Ходить к нему не советую – кишит белыми медведями.

– Чего же вы их не перестреляете? – язвительно заметил Харрис. – Или нас ждали?

– По норвежским законам убийство белого медведя приравнивается к убийству человека. Медведи на нашем берегу не показываются, боятся гудящих антенн, ну и вы не испытывайте судьбу походом в их владения.

– Я спросил не о леднике, а о горах, – поправил сержанта Кирилл. – На скале я видел огонь.

– Маяк. Работает в автономном режиме. К горам подходить также запрещено.

– Везде запрещено, – недовольно проворчал Харрис. – Где же можно?

– Всё своё время вы будете проводить внутри нашей базы. За исключением, как сегодня, придётся спускаться к причалу на разгрузку приходящих кораблей.

– Куда мы приехали? – застонал Харрис. – Сиди сутками в наушниках, а на развлечение – разгружай пароходы!

– А я не против, – неожиданно заявил Кирилл, чем снискал на лице сержанта благодарную улыбку. – Спокойно, тихо и денежно.

Он отчётливо представил себе своё ближайшее будущее. Это было несложно. Дни потянутся ленивой чередой, как под копирку, похожие друг на друга. Дежурства будут сменяться сном глубоко под землёй, затем короткое бодрствование, в которое неизвестно чем заняться, и снова на дежурство, важно водрузив на голову наушники. Такое будущее его вполне устраивало. Так или иначе, но он оказался на военной базе, а это существенный шаг в осуществлении его планов.

– Тогда и я не против, – покорно склонил голову Харрис.

Когда небольшой коллектив замкнут в крошечном пространстве, то в рекордно короткое время все знают друг о друге всё. Ну, или почти всё. Так происходит у космонавтов, подводников, заброшенных в тайгу геологов. И не станет преградой даже языковой барьер. Утверждая подобную аксиому, каждый психолог будет категоричен в собственной правоте и даже не даст вам раскрыть рта, чтобы поспорить. Безапелляционно он рассмотрит эту ситуацию через призму своей профессии, разложив по полочкам обязательные в таких случаях стадии: притирка, неизбежные конфликтные стычки в борьбе за лидерство, затем крепкий сплочённый коллектив, объединённый общей целью. Чушь! Ничего этого у Кирилла не было. В группе радиоперехвата всем было друг на друга наплевать. Хотя и собрались здесь люди, объединённые одним главным качеством – знанием русского языка.

Заступая на своё первое дежурство, Кирилл попытался разговорить сидевшего за соседним пультом поляка Войтека. Когда-то Войтек часто бывал в России, представляясь представителем фирмы, продвигающей польскую косметику под видом французской, но вскоре обман раскрылся, и фирма прогорела. Единственное, что Войтек приобрёл из этой аферы, так это неплохое знание русского языка. Подавшись в бега, он исколесил всю Европу, не чураясь никакой грязной работы, пока не заметил такое нужное ему объявление. Бросившись в Осло по указанному адресу, он вскоре неожиданно для себя оказался на острове Вильгельма.

Войтек знал, что Кирилл коренной русский и к тому же военный. Сдвинув с одного уха наушник, он выглянул из-за перегородки пульта и шёпотом спросил: