Роман Злотников - Долгое море

Впрочем, в первый момент всей глубины постигшей их напасти оба аристократа не осознали, поскольку после казни барона Каэверли, ознаменовавшей собой крушение целостной системы грабежей и налетов, с остатками банд местные могли справиться и сами. Поэтому Трой посчитал, что поручение императора близко к исполнению. А как иначе-то? Самые крупные и организованные банды, объединенные одной волей, имеющие связь и поддержку, — уничтожены. И хотя мелочи, конечно, еще достаточно, но против дворянских дружин и баронских и графских егерей она уже не катит. То есть осталось только собраться и организовать патрулирование дорог и выслеживание остатков банд — и все! Пара-тройка месяцев, и в этих местах снова наступит мир и покой. Ну ладно, пусть полгода, но все равно дальше местные вполне способны справиться и без него… Однако не тут-то было. Несмотря на все его усилия, организовать местных на вроде как столь простые и понятные действия оказалось очень сложно. Нет, Трой понимал: местное дворянство оказалось слишком запугано дерзостью бандитов и жестокостью налетов — но вы же дворяне, Темные вас возьми! У вас в обете сказано — хранить и защищать! В ваших вассальных клятвах записано: «Да не отпустят мои руки меч, пока я дышу!» Так почему же вы предпочитаете тихо сидеть за стенами и никуда не высовываться? И даже известия о разгроме наиболее крупных банд — того же Угрюмого Пеппия или Кривого Кабана, ранее подвизавшихся в виде этаких бичей божьих «благословенного запада», оказались не способны подвигнуть вас начать шевелиться!

Нет, все радовались и поздравляли друг друга, а также выражали полное восхищение силой и умениями Алого герцога — но и все. Никаких иных телодвижений не последовало. Так что, несмотря на все свое желание поскорее покинуть этот сумасшедший край, Трой не мог себе этого позволить. Потому что если плюнуть и пустить все на самотек, могло случиться так, что к тому моменту, когда местные наконец-то зашевелятся, бандитская мелочь, которая сейчас не представляла особой опасности, снова соберется в более-менее крупные отряды — и тогда все начнется по новой.

Две недели Трой бился как рыба об лед, встречаясь с людьми, посещая обеды и мотаясь по окрестным замкам. Но все было тщетно… Нет, с ним никто не спорил. Более того — им восторгались, в честь его прибытия в очередной замок или городской особняк закатывали торжественные обеды, на которых произносили прочувственные речи, но стоило только знаменитому Алому герцогу покинуть этот замок или особняк, как большинство достигнутых договоренностей и торжественно озвученных клятв развеивались как утренний туман. А вот атаки со стороны благородных матрон, молодых вдовушек, юных аристократок и даже старых дев, давно потерявших надежду на замужество, с каждым днем становились все более и более мощными и скоординированными. Сил же, чтобы отбиваться от второго и продвигать первое, с каждым днем становилось все меньше и меньше…

Помощь пришла с той стороны, с которой не ждали. А именно — от незабвенной маркизы Тевлери. Все это время он старательно скрывался от нее, причем делал это довольно успешно. Но однажды, когда его милость герцог Арвендейл в крайне расстроенных чувствах возвращался из очередной, как уже ему было понятно, практически бесполезной поездки в пару окрестных замков, на подъезде к городу навстречу его небольшому отряду выехала кавалькада всадников и всадниц. Трой в этот момент ехал, не особенно глядя по сторонам, охрана есть — пусть она и бдит, а ему надо было понять, как все-таки можно справиться с этой абсурдной ситуацией. Вроде как все делается правильно, а вот поди ж ты — результата ноль… Так что на то, кто именно к ним приближается, он обратил внимание только тогда, когда едущий рядом виконт Аскавирал негромко выругался. Трой вынырнул из своих невеселых дум и-и… едва так же не выругался. Потому что рядом с ним, весело улыбаясь, обнаружилось то самое лицо, встречи с которым он так старательно избегал. А именно — маркиза Тевлери. Трой затравленно оглянулся. Виконт Аскавирал уже успел тихонечко слинять на другой конец их смешанной кавалькады, образовавшейся из их конвоя и сопровождающих маркизы, и «спрятаться» за какой-то молоденькой дамой, рядом с которой грозно возвышалась ее суровая мамаша. У-у-у, предатель…

— Ах, герцог, как я рада вас видеть! — сияя улыбкой, заявила маркиза, притормаживая своего коня и выравнивая его рысь так, чтобы двигаться рядом с Троем. — Мы с вами так давно не виделись, что я уже заподозрила, что вы просто скрываетесь от меня.

— Как вы могли такое подумать? — уныло и потому крайне неубедительно отозвался Трой. — Быть рядом с вами — истинное счастье для любого мужчины… — Ну вот не нравились ему все эти словесные кружева, так распространенные среди местных аристократов. Он был воспитан совсем в другой среде. Нравится кто-то — соберись с духом и скажи, а еще ленту подари или вечером на выгоне, где собирается молодежь, сядь рядышком с избранницей, возьми за ее ладонь, ну а после проводи до дому. Не нравится — тоже скажи. И зачем нужны все эти многомудрые витиеватости, которые являются всего лишь прикрытием того, что любой нормальный человек называет «Похоть потешить»…

— Вот-вот, — усмехнулась маркиза, — и я о том же. А между тем, если бы вы поделились со мной своими озабоченностями, я могла бы оказаться вам весьма полезной.

— М-м-м… это вряд ли, маркиза. Видите ли, мои озабоченности…

— Заключаются в том, что вы никак не можете подвигнуть наших мужчин взять на себя бремя вернуть на эту землю покой и безопасность? — с легкой усмешкой прервала его маркиза. Трой удивленно воззрился на нее. Эк как точно сформулировала. И вполне изящно. Он бы сам так не смог.

— Н-да… — несколько растерянно начал он, — позвольте искренне восхититься вашей проницательностью.

— Не стоит, — сморщив носик, отмахнулась маркиза. — Лучше примите совет. Если вы хотите добиться своего — объявите бал.

— Бал? — удивился Трой.

— Да, — серьезно кивнула маркиза. — Это лучший способ сдвинуть с места наших трусов.

— Ну-у-у… я бы не стал использовать столь сильное…

— Ах, оставьте, герцог, — маркиза досадливо махнула ручкой, — трусы и есть. Храбрецы, по большей части, еще отходят от ран, а среди тех, кто здоров и полон сил, очень мало кто имеет сердце льва… — Она на мгновение замолчала, а затем задумчиво продолжила: — Хотя вы, наверное, правы. Не стоит быть такой резкой… — Она сделала короткую паузу, а затем продолжила: — Понимаете, дело в том, что мы здесь, на западе, уже очень давно не знали, что такое война. То есть всем, конечно, известно, что война — дело грязное, кровавое, тяжелое. Но известно это нам было по большей части чисто теоретически. Особенно никогда не воевавшей молодежи. Более того, среди них представления о грязи, крови и ужасах войны были в основном очень отстраненными, почти эфемерными, а вот мечты о блеске, подвигах и доблести, наоборот — почти овеществленными. Ну кто из дворянских отпрысков не мечтал мчаться на закованном в латы боевом коне в шеренге столь же блестящих латников, уперев тяжелое боевое копье в упорный крюк? А как картинно должны были слетать с плеч уродливые орочьи головы под ударами родового меча! И даже возможное ранение или в самом крайнем случае (а как иначе-то?) возможная смерть для них были вовсе не бедой, а всего лишь еще одним поводом покрасоваться. Предстать перед дамой сердца с суровым лицом и в белоснежных бинтах, сквозь которые просвечивала сочащаяся из ран кровь, и тем заработать лишний горячий взгляд, побледневшие в волнении щеки, а то и страстный поцелуй — да что может быть лучше для юного героя? И вот такие герои, воспитанные на рыцарских балладах и юношеских мечтаниях, столкнулись с настоящей войной… — Она сделала паузу. Трой тоже молчал. Маркиза проехала еще несколько шагов, после чего снова негромко заговорила: