Роман Злотников - Долгое море

«Вырубной город» гномов представлял из себя мощнейшую, но с виду совершенно ажурную конструкцию из домов, многоуровневых террас, мостов, акведуков, а также упорных и защитных стен и башен, по большей части вырубленную прямо в скалах. От городов людей он отличался в первую очередь тем, что состоял как бы не из отдельных зданий, а представлял из себя что-то вроде единого целого. То есть являлся этаким огромным даже не зданием, а дворцом пополам с крепостью, в котором нашлось место всему — от крепких стен и несокрушимых башен до жилищ, складов, кузниц, пекарен, библиотек, парков и площадей с фонтанами. А от привычных гномьих городов — тем, что уходил в толщу скал несколько меньше, чем это было в обычае подгорного народа, так что его дома и дворцы, как правило, имели фасады, выходящие не в огромную пещеру внутри горы, а наружу. С точки зрения обороны традиционные гномьи города у «вырубного города» несколько выигрывали, но любые человеческие крепости подобный город по степени защищенности и возможности противостоять штурму превосходил на голову. А уж о красоте и величественности и говорить было нечего. Недаром самими гномами считалось, что «вырубной город» требует для своей постройки куда большего мастерства, чем их обычные строения. Так что по любой мерке подарок был роскошный. На этом фоне подарки остальных городов Арвендейла смотрелись почти никак… Однако Алвур не дал своему побратиму насладиться единоличным триумфом.

Когда подошла очередь эльфов, Алвур приблизился к стоявшим у подножия герцогского трона Трою и Лиддит не один, а вместе с парой своих сородичей, одетых в плащи друидов. Гмалин, к тому моменту уже объявивший о своем подарке и по праву друга и побратима занявший место неподалеку от герцогской четы, окинул их несколько ревнивым взглядом и насмешливо предположил:

— Небось настоечки или зелья какие приволокли, ушастые.

Оба друида, совершенно не привычные к подобному обращению, дернулись и окинули гнома яростным взглядом. Алвур же отреагировал спокойно.

— Типа того, коротышка… — усмехнулся он, заставив парочку степенных гномов, также расположившихся неподалеку от своего Главы, побагроветь и свирепо вздернуть бороды.

— …но лучше. — После чего кивнул одному из друидов. Тот отчего-то бросил на Властителя Эллосиила умоляющий взгляд, а когда тот никак на него не отреагировал, тяжело вздохнул и, явно нехотя, вытащил из-под своего плаща небольшую шкатулку, буквально сияющую зеленоватым светом от наложенных на нее плетений магии Жизни, и протянул ее Алвуру. У Троя отчаянно засосало под ложечкой…

— Это — семя меллирона! — торжественно произнес эльф. — Положи его в колыбель своего сына, Владетель Арвендейла. Пусть благодать священного дерева осенит первый год его жизни. А когда срок его жизни сравняет год, мы посадим это семя в твоем замке. Дабы выросшее из него священное дерево всегда осеняло своей благодатью и чудо-город, построенный гномами, и всю эту землю, которую сумели отстоять и сохранить от врагов люди, ставшие под твою руку.

После этих слов в зале на несколько мгновений повисла прямо-таки звенящая тишина, а затем он буквально взорвался от восторженных криков. Ну еще бы — было отчего кричать! Меллироны росли только в священных лесах Высоких и ревностно оберегались эльфами от любых поползновений кого бы то ни было. Даже увидеть священное дерево — и то было невероятной честью и знаком великого расположения… Единственным меллироном, который рос за пределами этих лесов, было дерево, когда-то посаженное в Эл-Северине. Но в настоящий момент оно считалось уничтоженным орками… Впрочем, как выяснилось, не полностью. Несмотря на то что орки сильно постарались, уничтожая ненавистное дерево — не только срубив и спалив ствол, но еще и выкопав и отправив на костры все корни, которые они сумели отыскать, несколько мелких корешков все-таки смогло сохраниться в земле. Их искали долго и очень тщательно много дней подряд. В обычных условиях вряд ли кто-то вообще стал бы прилагать подобные усилия. Тем более что на троне империи людей в настоящий момент был тот самый император, которому эльфы уже однажды подарили семя своего священного дерева… Но сегодня — это не тогда. К тому же именно на этот меллирон были запитаны тончайшие и сложнейшие плетения, сохранявшие в неизменности не только парк, но и вообще всю структуру земли и построек Высокого города, в свое время наложенные совместно лучшими мастерами Высоких и Могучих, которые ныне считались легендами своих народов. И у Марелборо были большие сомнения насчет того, что нынешнее поколение эльфийских друидов способно повторить подобные плетения. А кроме того, он сильно сомневался в том, что Светлый лес и Подгорный трон вообще захотят это сделать… Но друиды всегда утверждали, что окончательно убить священное дерево очень трудно, потому что даже из самого крошечного, но живого куска прежнего меллирона можно, конечно приложив много усилий, снова вырастить дерево. Причем выращенное дерево оказалось бы полностью идентичным прежнему… Поэтому император и приказал искать и найти. Так что десятки людей буквально месяцами просеивали сквозь пальцы землю, пытаясь обнаружить хотя бы частичку столь тщательно уничтоженной шаманами орков святыни. И в конце концов сумели-таки сделать это. Так что вот уже почти полгода друиды, приехавшие из Светлого леса, с великой любовью и тщанием работали над тем, чтобы возродить из пепла великую гордость Эл-Северина… Но это же Эл-Северин, столица империи людей, самый блистательный и гордый город всего континента, с которым ничто не может сравниться? А вот с этим арвендейльцы теперь были готовы поспорить…

Когда этот долгий и довольно выматывающий, но принесший столь многое прием наконец-то закончился и Трой с Лиддит остались одни, Трой со счастливым выражением лица рухнул в кресло и с гордостью произнес:

— Видишь, какие у меня побратимы, любимая. Такие подарки!.. — И он восторженно вздохнул.

— Да уж, — тихо отозвалась Лиддит, присаживаясь рядом и опуская свою голову ему на плечо. — Воистину, подарки — врагу не пожелаешь…

Трой резко открыл глаза и удивленно уставился на жену:

— Чего? То есть… в смысле? Что ты хочешь сказать?

— Ты понимаешь, что сегодня произошло, Трой? — Лиддит оторвала голову от плеча мужа и серьезно взглянула ему в глаза.

— Ну-у-у… — несколько неуверенно начал Трой, а затем подобрался и резко рубанул: — Похоже — нет.

Лиддит улыбнулась. Трой мог что-то не знать… Да что там говорить, он не то что мог, действительно не знал очень и очень многое, но в возможности чувствовать опасность и немедленно реагировать на нее ему не было равных. И это было одним из трех главных качеств, за которые Марелборо так приблизил его к себе. Остальными двумя были его воля и абсолютная верность. Всем, кого он посчитал достойными своей верности — стране, императору, друзьям и побратимам, семье, народу Теми…