Алексей Корепанов - Бардазар

– Он, этот Петя, только один вопрос им и задал: неужели, говорит, вам все равно, что сюда пожаловали гости с другой планеты? А ему в ответ всякая ерунда посыпалась. Я все это хорошо запомнил, у меня после употребления спирта память обостряется – будь здоров! Так вот, начали они нести какую-то хрень. Один абориген ответил, что после того, как наши ученые туда прилетели, зацвела какая-то «туболга». Я так понимаю, растение местное. Какая-нибудь местная кукуруза. Второй поведал, что каждую ночь, ровно в час скорбогрезы – это транслятор так выразился – наш транспортник находится точно под белой звездой… И ведь не шутили, пульсатора-то они уж точно испугались. А третья, женщина местная… Представляете, Линс, она тоже сказала, что, конечно же, ей не все равно. Мол, теперь ей понятны слова великого учителя о стуке в солнечный день. В общем, абсолютная нелепица. При чем тут наше появление, какое такое отношение к их кукурузе оно имеет? Никакой логики!

– Что есть логика? – расслабленно вопросил Макнери.

– Вот именно, Линс! – воскликнул Ярила Мурманский. – В точку, апатит-твою-хибины! Именно о логике мои бородатенькие ученые и пустились рассуждать! Луис этот и говорит: просто, говорит, логика у них иная. Иной строй мышления. Возьмем, говорит, вот такое утверждение: я женился. То есть предположим, что женился. То есть не я, а он женился, Луис этот.

– Да я понял, – вставил Макнери.

– Вот! – Мурманский опять отведал спирта. – Это ведь, говорит, будет восприниматься, как некое событие? Тот Петя, разумеется, кивает. А Луис продолжает, весь уже от спирта красный: да, говорит, для меня это событие, и для тебя тоже. А возможно, что по иному отсчету, по отсчету иной логики, это еще не событие. Это лишь малая ступень на подходе к самому событию. Например, говорит, вот я женился, и моя избранница запретила мне петь в ванной. Именно это, согласно иной логике, и является главным, и женитьба совершалась только ради этого. Или, говорит, другой пример: вот я ушел в отпуск и встретил на пляже некоего субъекта. И подумал, что тот весьма смахивает на этого… как его?.. на Дмитрия Паламарчука. Ну, вы в курсе, кто это такой. И не отпуск, мол, является событием, а эта встреча. А Петя аж задергался, тоже от спирта красный, да как заорет: выходит, кричит, наш визит они воспринимают совсем по-другому! Не так, кричит, как мы воспринимали бы на их месте! Потом перестал кричать и глубокомысленно так говорит: действительно, мол, малая ступень к настоящим событиям, которые у каждого – свои…

– Значит, сообразили все-таки ребята, – удовлетворенно кивнул Макнери.

– Сообразили, – подтвердил Мурманский. – И Луис, он был главным, принял решение работу прекращать и улетать оттуда. Не представляю, говорит, как мы с ними поймем друг друга – уж очень мы, говорит, разные. Петя заартачился – как это, мол, так? Отступать? А что аборигены скажут? Свалились с небес, поприставали со своими разговорами – и исчезли? А Луис ему: ничего, говорит, наше исчезновение для них будет всего лишь очередной малой ступенью. И Петя с ним согласился. Если по-нашему, говорит, то логично. – Ярила Мурманский откинулся на спинку кресла. – Вот такая, Линс, получилась у нас экспедиция.

– Занятная история, – оценил Макнери. – Да, понимание – великое дело. Я вот тоже: сколько раз говорил жене, что коньяк «Арарат» – великолепный напиток. Не понимает, хоть ты лопни! – Он сокрушенно покачал головой.

– Да, у женщин тоже своя логика, – сказал Мурманский, покручивая в руке стакан-талисман. – Похлеще, чем у тех аборигенов. А была еще и другая история… Правда, я там не присутствовал, да и случилась она лет триста назад, а то и больше. Тогда экспедиции еще сериями запускали – по четыре-пять в разные системы, не то что сейчас. И вот, как мне рассказывали, сразу на трех планетах обнаружили какие-то серые круги на земле, а над ними – колпаки силового поля, чтобы никто туда не лез. Ну, наши ребята все-таки полезли – средства для преодоления таких преград у них были, и поля оказались маломощными. Да… Полезли – а их и выкинуло с этих трех планет. Причем в совсем другой сектор, на совершенно неизвестную планету, но всех – в одно место. Тогда разные мнения были. Одни говорили, что это какие-то колодцы до сих пор существующей цивилизации, другие считали, что колодцы остались от старых времен… А третьи утверждали, что там, на дне этих колодцев, скрыто что-то важное. Но сунешься туда – и тебя выкинет, как это и случилось с теми разведчиками. И еще было мнение, что от разведчиков просто отмахнулись. Ну, типа, сидит некий зазвездный гигант на галактическом пляже, отдыхает. Ползет букашка по его голой руке, щекочет кожу. Ну не убивать же ее, не такие у него, у гиганта этого, принципы. Поэтому просто стряхнул осторожно. А тут другая ползет. И другую стряхнул. И третью. Чтобы не приставали, не мешали думать. Отмахнулся, одним словом. Улавливаете, Линс?

– Улавливаю, – кивнул Макнери. – Люблю такие истории. Правда ли это или неправда – не важно. Главное – интересно.

– Тогда я еще одну историю расскажу из будней Дальразведки, – сказал Ярила Мурманский, заглянул в свой стакан, но подумал и пить не стал. – Тут я за истинность не ручаюсь, хотя слышал ее от серьезного человека, тоже вот так, за рюмочкой благородного алкоголя. Естественно, огласке это не предавали, но информация все равно просочилась, ибо, как сказал кто-то из великих, даже если будешь молчать, все равно что-нибудь придумают.

– Сто процентов! – согласился Макнери. – И что же придумали?

– Этот серьезный человек утверждал, что все так и было, – ответил Мурманский. – Я же, повторяю, ничего утверждать не буду, просто изложу, как слышал. Случилась эта история тоже давненько, тогда еще развездчики ходили на «Прыжках». СТУ «Прыжок» – специализированное транспортное устройство. Теперь его только в музее увидишь. Прыгали-то они хорошо, только не всегда туда, куда надо, и надежность сомнительная. Да-а… Так вот, на финиш-то экипаж прибыл, только сразу понял, что с аппаратурой что-то не так. Координаты не определяются, маяков не видать, привязку сделать невозможно. Но планета – вот она, несется себе по орбите вокруг местной звезды… Короче, сели они, эти парни, видят – какой-то заброшенный город. Здания обшарпанные, ржавые колесные авто… Кое-где вывески сохранились. Парни прочитали эти вывески – и обалдели. Вывески-то на росиане! Точнее, как они уже потом поняли, на русском языке. Почему?! Откуда?!

– Какие-нибудь забытые колонисты? – предположил Макнери.

– Да нет, – мотнул головой Мурманский. – Разведчики запустили телезонды во все стороны, сами облазили и облетали чуть ли не полпланеты – и всюду развалины. И не такие уж старые. И никого живого, только трупы. Или скелеты, или мумии – не знаю. Короче, Линс, чтобы вас не томить – оказывается, занесло их на Землю, только в прошлое. Там и газеты отыскались бумажные, и разведчики по этим газетам установили, что катастрофа случилась в две тысячи пятьдесят третьем году по тогдашнему летоисчислению.