Алексей Корепанов - Бардазар

– Каждая женщина – по-своему маг, это аксиома! – воскликнул Лойх Гасан. – Господа, наливайте себе еще компота, наша Светик очень старалась!

Приезжие с удовольствием налегли на компот. Сидящие кучкой коллеги Лойха Гасана перешептывались, но в беседу по-прежнему не вступали.

– А по-моему, магия – это неправильно, – вдруг заявил Станис Дасаль. И добавил, когда все удивленно посмотрели на него: – В смысле, не прикладываешь никаких усилий, а все у тебя получается. С меня семь потов сойдет, пока добьюсь результата, а тут… Произнес заклинание, волосинку из уха выдернул – и готово! А то и без волосинки.

Шерлок Тумберг наверняка иронично усмехнулся бы, услышав про «семь потов»… Хотя, возможно, Умелец и не преувеличивал – преступная деятельность тоже бывает весьма энергозатратной.

Хорригор засопел и стал таким же багровым, как повисшее над валами закатное солнце за окном. В сочетании с оранжевым экспедиционным комбинезоном, который ему тут выдали, это выглядело живописно и устрашающе. А Аллатон, поставив на стол кружку, мягко сказал, глядя на груйка:

– Да, обходимся и без выдергивания волосинок. Но усилия прикладываем, и немалые. Странно, что вы об этом забыли, хотя совсем недавно присутствовали при нашей с Хором работе. Перед посадкой на Грендель.

– Ну, это были особые обстоятельства, – возразил Дасаль. – А я о повседневной магии. Воду там в винишко превратить, в дом залезть без отмычки… и всякие другие мелочи.

– Чтобы добиться своего, нужно обязательно приложить хоть какие-то усилия, – еще мягче сказал Аллатон. – Другое дело, что, по вашим понятиям, мы, маги, тратим ничтожно мало сил для достижения большого результата. Но почему вы ставите это нам в вину? Почему, не обвиняете, например, птиц в том, что они могут летать, а вы не можете? Или рыб – в том, что они плавают лучше вас? Зато вы можете сидеть вот сейчас и с удовольствием пить компот, а какую-нибудь птичку от него стошнит. Мы с Хором получили дар, но у вас ведь тоже есть свой дар, не так ли?

– Ладно, я понял, – махнул рукой груйк и занялся компотом.

– А какой у тебя дар, Станис? – полюбопытствовала Яната.

– Оказываться в нужное время в нужном месте и помогать попавшим в сложную ситуацию, – не раздумывая ни секунды, ответил Дасаль. – Например, тем, кто не может выбраться из запечатанной магическим способом планетной системы.

– Ого! – воскликнула Яната. – Ты ее распечатал? Значит, ты тоже маг?

– Во всяком случае, без меня ничего бы не получилось, – ушел груйк от прямого ответа. – Вот, господа маги подтвердят.

Хорригор ничего подтверждать не стал, а его коллега хмыкнул и развел руками:

– В каком-то смысле именно так и обстояло дело.

– Именно так! – удовлетворенно повторил Дасаль. – Надеюсь, и завтра сыграю важную роль в достижении результата. Да, и вот что, – повернулся он к Янате. – Я тут подумал и решил, что тебе лучше вместе с нами не лезть. Не женское это дело.

– Хорошее решение, – одобрительно произнес Аллатон.

Хорригор согласно кивнул. Танкисты, судя по их лицам, тоже были только «за».

– А меня ты спросил? – надулась Яната. – Я ведь давно уже совершеннолетняя! Мне такой подход не нравится!

– Извините, что вмешиваюсь. – Лойх Гасан, поморщившись, вытащил из-за шиворота нечто, напоминающее обломок какого-то устройства, и недоуменно посмотрел на это нечто. Сунул в карман и продолжил: – Госпожа Яната, я просто оттягивал тот момент, когда был бы вынужден сообщить вам неутешительное для вас известие. Видите ли, как руководитель экспедиции я несу ответственность за все действия, которые здесь предпринимает кто-либо. В том числе, разумеется, и за завтрашнюю попытку проникнуть вглубь валов. Проникновение это, как все мы прекрасно понимаем, может нести угрозу здоровью и жизни тех лиц, которые примут в нем участие. И согласно ведомственным инструкциям, к таким акциям категорически запрещено привлекать женщин, в том числе беременных, несовершеннолетних независимо от пола и прочих по списку. Так что я, госпожа Яната, просто не имею права разрешить вам участвовать в проникновении. Надеюсь, вы поймете меня правильно и не будете обижаться.

– Я вас поняла правильно, – с кислым видом сказала Яната Хопар. – А вот не обижаться не могу себя заставить.

– А знаете что? – воскликнула Светик Ринагу. – Давайте я вас завтра утром буду учить варить борщик! Все-все-все расскажу!

– Точно научите? – недоверчиво посмотрела на повариху Яната.

– Точно-точно! – заверила та, приложив руки к пышной груди.

– Ну… тогда ладно, – сдалась Яната.

– Ништяк! – возликовал Дасаль. – А ты, Янчик, всех женщин в племени научишь, и будем каждый день борщ хавать!

…Ночью маги долго переговаривались, лежа в раскладных креслах экипажа, и заодно давали наставления Спинозе. Танкисты ночевали в боксах, а Дасалю и Янате предоставили комнаты в гостевом домике. К валам выдвинулись на рассвете, провожаемые Лойхом Гасаном и поварихой. Янату груйк будить не стал.

Доехав до вала со штольней, Спиноза выдвинул манипуляторы и принялся расширять проем, чтобы добраться до светящейся стены-обманки. Потом, когда места стало достаточно, танк приподнялся, открыл нижний люк, и оттуда выпал на землю отзеркаленный семилепестковый таран. Маги еще немного повозились с ним, а потом вернулись в продолжавший висеть в воздухе танк, где ждали Дарий, Тангейзер и Дасаль.

– Ну что, господа, приступаем! – резко выдохнув, сказал Аллатон. – Хор, Бенедикт, сосредоточились, не теряем друг друга, постоянный контакт! Остальные – не мешать! Бенедикт, сейчас пойдет таран. Двигайся следом, но не впритык!

Обычно мягкого руководителя пандигиев сейчас было почти не узнать. Лицо его стало жестким, на лбу четко обозначились линии морщин. Наверное, именно так выглядел Аллатон Свараоф Апотот Диондук перед подчиненными в те далекие времена, когда он воевал с силой Ирг. Предводитель этой силы сидел напротив него, рядом с груйком, и вид у него был не менее сосредоточенный и суровый.

– Понял! – бросил Спиноза.

Все напряженно смотрели на обзорный экран. И вот лепестки, прижатые к темно-зеленому цилиндрическому телу тарана, шевельнулись и отошли от него – словно раскрылся огромный бутон. И этот бутон медленно пополз к стене, по которой время от времени пробегала рябь. Вот он приблизился вплотную, и его шарообразная головка ткнулась в обманку – и исчезла в ней. Когда весь таран скрылся из виду, супертанк тронулся с места и последовал за ним. Обзорный экран померк, стал бледно-пепельным, а корпус бронехода мелко задрожал.

– Работаем, работаем, – приглушенным голосом произнес Аллатон, ерзая на сиденье. – Бенедикт, держите свой узел и обтекайте, обтекайте… Хор, не перегибай с давлением, ввинчивайся.