Валерий Цуркан - Операция «Странник» [тетралогия; СИ]

Умер или еще нет, не знал, но понимал, что стоит воспользоваться ситуацией немедленно, пока она позволяет. И все его существо залил страх, который заставляет действовать. Мгновенно ударил одного вояку, а пока тот падал, переместился ко второму и тоже нанёс удар в грудную клетку, перебежал к третьему, за ним к следующему.

Внезапно всё стало на свои места. Время, замерев на мгновение, снова пошло, как обычно. Стрельба прекратилась. Стрелявшие упали одновременно, как подкошенные. Все были мертвы.

Осознав, что всё ещё жив, перешагивая через трупы, вернулся к расстрелянному грузовику.

— Ты где там? Жив?, — позвал своего нового знакомца.

— К-кажется ж-жив, — напарник, усыпанный стеклянной крошкой, вылез из-за колеса. — Ты что сделал, придурок? Ты их всех замочил. Вот мокрухи мне не хватало к моей статье о мелком хулиганстве! Ты чего натворил, я тебя спрашиваю!

Попутчик, а теперь — соучастник преступления, оглянулся и осмотрел лежавших в разных позах полицейских.

— Я.. не знаю… Я не хотел. Оно как-то само всё произошло. Я испугался.

Саша стряхнул стеклянные крошки с рубашки, однако в волосах, вздымающихся над черной банданой, всё ещё блестели кусочки стекла.

— Кто тут испугался, так это я. Думал, что конец мой пришёл.

— Надо уезжать.

— Гениальная мысль! Конечно надо. Давай бегом в кабину! Решето, а не машина. Вовремя я успел упасть и прикинуться ящерицей, иначе таким же дырявым стал бы.

Забрались в кабину. Пассажирская дверь, пострадавшая больше всего, захлопнулась с третьего раза. Грузовик не хотел заводиться, но потом всё же недовольно затрясся и заурчал двигателем. Педаль газа вдавлена в пол, и «Свияж», сломав полосатый чёрно-белый шлагбаум, покатил в город. Лобового стекла не было, колючий ветер бил в лицо.

— Ты кто такой ваще, а?, — зло выкрикнул Бендер.

Череп на его бандане перестал весело улыбаться, а стал зловеще скалиться.

— Я… не знаю. Не помню я ничего!

— Не знает он! Не помнит он!, — передразнил его Саша. — Ты же… блин, ты же голыми руками целый взвод уложил. Ты из лаборатории какой-то сбежал, что ли? Франкенштейн недоделанный. Не хватало нашему славному Космограду собственных маньяков.

Не в силах ответить, пассажир принялся считать мелькавшие в темноте деревья.

— Не знаю я… может, и из лаборатории. Я не помню ничего.

— Не помнит он! Как толпу вояк в две секунды уложить, это запросто, а всё остальное — «не помню».

Солдат задумался. «Что же я за человек такой? Ведь правда, такую толпу вооружённых людей в два счёта обезвредить — это какие рефлексы нужны, какая реакция? И как? Как я смог убить их? А главное — зачем? И что произошло со временем? Почему оно замедлилось?»

Чувствовал, знал, что никогда раньше не убивал просто так. То, что убивал, догадывался… Но никогда делал это без особой нужды.

Мотор чихал, но тащил, ночь всё ещё была в силе.

— Подвёз, блин, называется, попутчика. Что сейчас будет, остаётся только гадать.

— А что будет?, — обречённо вздохнул его попутчик. — Убьют, наверное. Знать бы ещё, за какие грехи.

— А ты прям такой безгрешный…

— Просто я не знаю, почему они на нас набросились. И очень хочется это узнать.

Комбинатор глянул в зеркало заднего вида, но ничего подозрительного не увидел.

— А вот мне умирать не хочется! И поэтому я не сую свой нос куда попало! Я ещё не спел свою лебединую песню. А с тобой тут точно крякнешь, как утка на охоте. Где тебя высадить? И шагай дальше сам, пока не чпокнули. Нам с тобой дальше не по пути!

Пассажир понимал, что и сам на месте этого человека сделал бы то же самое. Кто станет рисковать жизнью ради незнакомца, свалившегося на голову посреди ночи? Поэтому ни капли не обиделся.

— Да где угодно, — махнул рукой, показывая на обочину. — Хоть здесь. Разницы нет. Для меня уже ничего не имеет смысла.

— А вот для меня собственная жизнь ещё какой смысл имеет!, — напарник отжал сцепление включил нейтраль, и «Свияж» ехал накатом. — Я жить хочу. И мне не нравится, когда какой-то случайный отморозок невзначай рискует моей жизнью.

— Я не хотел этого, — стал оправдываться Солдат. — Я вообще не знаю теперь, чего мне надо хотеть.

Саша махнул рукой.

— Ладно, живи, как хочешь… Высажу тебя, и топай своей дорогой.

Пассажир посмотрел ему в лицо:

— Я не знаю, куда мне идти.

— Да что же с тобой делать-то?, — Бендер начинал злиться на самого себя. — Не высадишь так просто, тебя враз найдут и пристрелят, а меня потом совесть замучает…

— Совесть — это хорошо. Это значит, что у тебя хорошая память.

Саша, что-то придумав, поднял вверх указательный палец.

— О!, — воскликнул он. — А вообще, я тебе дарю эту машину. Всё равно я её угнал. Да и толку от неё теперь… В этом дуршлаге сейчас только макароны промывать.

Грузовик остановился, чуть скрипнув тормозами.

— И что же мне теперь делать?

— А это ты уже сам думай, я тебе в няньки не нанимался. Всё, я почапал!

Бендер спрыгнул на асфальт, захлопнул дверь, уронив остатки стекла в салон, и, насвистывая незатейливую мелодию, двинулся прочь. Вскоре его клетчатая спина растаяла во мраке.

Грузовик слегка подрагивал, двигатель работал на холостых оборотах. Где-то вдалеке еле слышно завыла сирена.

«Это за мной, наверное… Надо ехать… Знать бы ещё куда. И зачем. Вообще не вижу смысла в этой беготне».

Пересел за руль. Включил скорость. Грузовик медленно тронулся с места.

«Что же я такого натворил, что за мной целый взвод посылают? И как, как смог их всех уложить? Ведь даже сообразить не успел… Будто время замедлилось. А как мне удалось выбраться из морозилки? Тогда тоже не успел понять, что случилось. В общем, вопросы, вопросы, и ни одного ответа».

Включил радио и услышал уже знакомый голоса арджея:

— Вы слушаете радио «Космоград». Мы прерываем нашу программу для экстренного выпуска новостей. Буквально минуту назад поступила информация о страшном преступлении, совершённом на въезде в город. Там совершено нападение на патруль военной полиции. Есть жертвы. Точных данных мы пока не имеем, но говорят, что погиб весь взвод. Пост оцеплен, журналистов туда не пускают. По словам нашего спецкора, там работают какие-то люди, видимо, следственная группа. А теперь местные новости. Сегодня в городе прошёл флешмоб под названием «Космыград», при помощи которого активисты хотят достучаться до мэра и превратить наш город из косматого и непричёсанного в подстриженный и цветущий. Вот уже несколько лет жители не могут заставить мэра сделать хотя бы косметический ремонт в нашем косматом космическом городе.

Заиграла лёгкая и ритмичная джазовая музыка, неожиданно затронувшая в душе какую-то невидимую струну.

— М-да, весело, — вяло проговорил Солдат. — Вляпался по уши. И даже не знаю, чего я такого натворил, что за мной такие гонки! Прям международный террорист. Что же я такого взорвал? Или, может, убил кого?, — на этих словах он поперхнулся. — Хм… убил… ну да… убил… А что было до того? Почему они стали меня искать?