Тина Валевич - Насмешка судьбы (СИ)

— Просите прощения. — закричал я.

— Что? — не понял Фернандо.

— Она стала Экиму. Просите прощения. Трижды. Это её остановит.

— Прости меня, Эйлин. Прости меня. Прости. — Фернандо упал на колени, и, словно мантру, повторял слова.

Эйлин застыла на месте, и вся её сущность озарилась белым мерцанием. Она взглянула на кающегося Фернандо, затем, перевела взгляд на нас.

— Прощаю… — эхом отразились последние слова Эйлин, перед тем, как её дух растворился в ночной мгле.

— Фернандо Амадор Моринья! — пришла в себя Дейзи. — Что это за «Полтергейст», черт возьми, и что означает «Экиму»?

— Экиму — это, отбытый дух, душа мертвого человека, неспособного найти мир. Призрак возвращается в ночь Хеллоуина и бродит по земле, чтобы напасть, и отомстить обидчикам. Имелись много путей, которыми человек мог бы стать Ekimmu, среди них были насильственная, преждевременная смерть, неразделенная любовь и неправильные похороны. — ответил я за Фернандо, пока тот, всё ещё перебывал в трансе. — Это мне Грегори рассказывал и ещё я в энциклопедии прочел. Единственный способ успокоить Экиму — попросить обидчику у неё прощения.

Дейзи уставилась на меня широко распахнутыми глазами, а Фернандо продолжал стоять на коленях и смотреть туда, где только что был облик Эйлин.

— Дорогая, если я даже попытаюсь тебе объяснить, ты всё равно не поверишь. — поднявшись, промолвил он жене.

— А ты попытайся. А так же, потрудись объяснить, почему одиннадцатилетний ребёнок, знает о методах борьбы с этими, как их, призраками и Экиму? — Дейзи разгневано тыкала мужу в грудь пальцем, произнося каждое слово.

— Дейзи, если ты не прекратишь, то проломишь мне грудную клетку, и я отправлюсь вслед за Эйлин.

— Если ты мне сейчас же всё не объяснишь, то окажешься на том свете раньше неё. — пригрозила мужу, Дейзи.

— Любимая, давай поговорим об этом дома. Дети и так напуганы.

Дейзи обернулась и посмотрела на перепуганные лица детей Торенс и Эдвардс. И только я стоял с невозмутимым выражением лица, как будто, каждый день вижу призраков, хотя, испугался я не на шутку.

После этого эпизода, продолжать поход по домам уже ни у кого не было желания. Мы возвращались к дому Моринья, когда Фернандо обратился ко мне.

— Спасибо тебе, Дрейк. Если бы не ты, я не знаю, что бы со мной было. Я, старый дурак, совсем забыл о том, что у Экиму нужно просить прощения. Все эти годы я избегал ночных дежурств в Хеллоуин, потому что боялся, что Эйлин придёт за мной. Но теперь, я могу быть спокоен. Ещё раз спасибо тебе за это.

— Фернандо, перестаньте. Я только сделал то, что должен был. — гордость переполняла меня. Больше всего мне, в тот момент, хотелось, что бы эти слова услышал Грегори.

Фернандо и Дейзи отвели детей Торенс и Эдвардс по домам, а я остался у них на ночь.

Я лежал в гостиной Моринья, на диване. Уже близился рассвет, но сон никак не шел. Всё время я ощущал на себе чей — то взгляд. Не выдержав, я поднялся с дивана, и чуть не заверещал. Сквозь окно в гостиной я увидел родителей. Поколебавшись несколько секунд, я поднялся и хотел уже бежать на улицу, но увидел, как родители жестом руки, словно останавливают меня, и качают головой. Тогда, я просто подошел к окну. Они, медленно закивали, и я понял, почему они хотели, что бы я остался в доме — потому что в ночь, когда по городу гуляют призраки, безопасней находиться в доме, усыпанного по периметру солью.

Я прильнул к окну, и слёзы двумя тонкими струйками потекли из моих глаз. Последний раз я плакал, в день их похорон.

Мать шевелила губами, а я, с трудом, пытался разобрать то, что она пыталась мне сказать. Я, сразу ничего не понял, и только потом до меня дошла суть её послания. Она сказала: «Береги себя и Грегори. Теперь он — твоя семья».

Родители помахали мне на прощанье. Вытирая слёзы одной ладошкой, другую я прижал к стеклу. Я смотрел вслед уходящему отцу и матери, пока их силуэты не исчезли с первыми лучами рассвета.

Утро встретило меня известиями о том, что натворили призраки за последнюю ночь. Грегори приехал за мной ближе к полудню и рассказал о количестве пострадавших в ночь всех святых. Конечно же, Грегори, Билл и Карл, даже разделившись, не смогли уследить за всеми Экиму, что витали по городу всю ночь. Пострадавших было не так уж и много, но исход был летальным.

Жена, которая подозревала своего мужа в измене и, впоследствии, его отравила, была найдена в своей квартире мёртвой. Причина смерти — асфиксия(удушение). Но никаких следов ни пальцев, ни странгуляционной борозны на шее не было.

Мужчина, сбивший на смерть мать и двоих детей, избежав наказания правосудия, был наказан своими жертвами. Он был найден в своём гараже, в собственной машине, отравлен выхлопными газами.

Парень, чья девушка покончила с собой около года назад, перерезав вены, выбросился из окна. Официальной версией стал суицид, но охотники знали, что без призраков тут не обошлось.

Соседи жертв то и дело вызывали шерифа Торенса, слыша ужасные крики, но когда Карл, Билл и Грегори приезжали на место — было уже поздно. Им удалось спасти только двух человек. Как в случае с Фернандо, призраки мстили медицинскому персоналу. Вымолив у Экиму прощение, люди остались живы.

Грегори приехал за мной весь измотанный и уставший. Бессонная ночь давала свои плоды, и тот практически засыпал за рулём. Кое — как, добравшись до дома, Грегори тут же отправился спать. Я не стал больше ни о чём его расспрашивать, получив достаточно информации, по — этому, решил просто сделать всю домашнюю работу, пока тот спал.

Проснувшись, Грегори был приятно удивлён чистому дому, накормленным животным и вкусной, горячей пище.

Когда мы закончили ужин, в нашу дверь постучали. Наученные горьким опытом, Грегори взял топор в углу, а я стоял позади него с распятием в одной руке, и револьвером в другой.

— Кто там?

— Здравствуйте, я ваша новая соседка Габриела Брукс.

Мы с Грегори переглянулись. Осторожно, спрятав топор за спину, он отворил дверь.

— Здравствуйте ещё раз. Я вчера только переехала, вот, решила познакомиться с соседями. — На пороге стояла красивая женщина, около 30–35 лет. Волосы у неё были черными, длинными, а глаза, словно два изумруда.

— Здравствуйте, Я Грегори Хантер, а это — мой сын, Дрейк.

— Очень приятно познакомиться. — Она протянула руку Грегори, а затем, мило улыбнулась мне. — Вот, я испекла для Вас пирог, в честь знакомства, и я надеюсь, начала новой, крепкой дружбы.

Грегори, пытаясь удержать топор за спиной, протянул одну руку, что бы взять пирог.

— Спасибо большое. Простите, что не можем пригласить вас в дом — у нас бардак. — стал оправдываться Грегори, густо краснея, словно школьник.

— Да, мы с папой играли в «войнушки». — и в доказательство, я помахал револьвером.