Оливер Боуден - Assassin's Creed. Единство

До него медленно доходил смысл моих слов. Я видела это по его лицу.

– Ты… – начал он и умолк.

Я кивнула.

– Тебя это ужасает? Отец всегда хотел, чтобы я пошла по его стопам. А теперь я могу лишь отомстить за его убийство.

– Клянусь тебе, я непричастен к его смерти.

– А вот я сомневаюсь…

– Нет! Нет! Клянусь жизнью, я не…

«Ты не передал ему письмо», – подумала я, доставая конверт.

– Неужто это…

Он не договорил, косясь на конверт.

– Да, это письмо, присланное отцу в день убийства. Я нашла конверт на полу его кабинета. Он был запечатан.

Мне стало почти жаль Арно. Я видела, как стремительно бледнеет его лицо. Он начинал понимать, что́ сделал в тот день. Как-никак, он ведь тоже любил моего отца. Да, мне было почти жаль Арно. Подчеркиваю: почти.

Губы Арно беззвучно шевелились. Широко раскрытые глаза смотрели на меня.

– Я не знал, – наконец прошептал он.

– Вот и мой отец тоже не знал.

– Откуда я мог знать?

– Уходи, – сказала я.

Я ненавидела свой всхлипывающий голос. Ненавидела Арно.

– Просто уходи.

Он молча повиновался. Я закрыла дверь на все засовы и по черной лестнице спустилась в комнатку экономки, где теперь спала и, по сути, жила. Там я откупорила очередную бутылку. Вино помогало мне уснуть.

Кто-то тряс меня за плечо. Моргая затуманенными, воспаленными глазами, я пыталась разглядеть человека, разбудившего меня столь бесцеремонным образом. Он стоял у моей кровати, опираясь на костыли. Внешне он был похож на мистера Уэзеролла, однако он никак не мог быть мистером Уэзероллом, поскольку мой покровитель находился в Сен-Сире и при его «полутора ногах» вряд ли отправился бы в столь далекое путешествие. Я же была сейчас не в Версале, а в Париже, на острове Сен-Луи, и ждала… сама не знаю, чего я ждала.

– Так, шевелись, – вместо приветствия велел он. – Вижу, ты уже одета. Поднимайся и едем с нами.

У него за спиной, возле двери, переминался с ноги на ногу другой человек. Вначале я подумала, что это Жак – землекоп из Королевского дома. Но нет, лицо этого молодого человека было мне незнакомо.

А возле кровати действительно стоял мистер Уэзеролл. Я стремительно поднялась, обхватила его за шею, притянула к себе, крепко обняла и благодарно разревелась.

– Полегче, – сдавленным голосом произнес мистер Уэзеролл. – Так ты выбьешь из-под меня эти чертовы костыли. Отпусти меня, слышишь?

Я разжала руки и привстала на колени.

– Мне нельзя уезжать, – твердо заявила я. – Когда они явятся, я должна быть готова.

– Когда кто явится?

Я вновь схватилась за воротник его камзола. Я жадно всматривалась в его бородатое, встревоженное лицо, не желая разжимать пальцы.

– Вы еще ничего не знаете, мистер Уэзеролл. Кэрроллы подослали ко мне двоих убийц, приказав обеспечить мне мучительную смерть. Вот она, запоздалая месть за Мэй Кэрролл.

Он уперся плечами в костыли и обнял меня.

– Боже, – прошептал мистер Уэзеролл. – Дитя мое, когда это случилось?

– Я их убила, – прошептала я, не отвечая на его вопрос. – Обоих. Одному я воткнула в глаз обломок балясины.

Мистер Уэзеролл отшатнулся от меня и хмуро посмотрел мне прямо в глаза.

– Судя по тому, что мы здесь видим, ты отпраздновала свою победу обильным возлиянием.

Я покачала головой:

– Нет. Вино лишь помогало мне уснуть. Помогало забыть, что… что я потеряла Арно, отца… Забыть, как я расправлялась с Мэй Кэрролл и теми двумя, хотя они и были посланы меня убить.

Я заплакала, чтобы через мгновение захихикать, потом снова залиться слезами. Я смутно сознавала всю ненормальность своего поведения, но остановиться не могла.

– Представляете, я проткнула ему глаз обломком балясины!

– Понятно, – заключил мистер Уэзеролл и повернулся к своему спутнику. – Помогите мадемуазель Элизе дойти до кареты. Если понадобится, отнесите ее на руках. Она не в себе.

– Я прекрасно себя чувствую.

– Ты будешь себя прекрасно чувствовать… через некоторое время, – поправил меня мистер Уэзеролл. – Молодого человека, приехавшего со мной, зовут Жан Бюрнель. Как и ты, он недавно вступил в орден, но в отличие от тебя не является великим магистром. К тому же он трезв и верен семье Де Ла Серр, а потому сумеет нам помочь, если ты заставишь себя подняться на ноги.

– Чемодан, – вспомнила я. – Мне нужно взять чемодан…

Это было… честно говоря, я даже не знаю, когда это было, а спрашивать стесняюсь. Знаю лишь, что меня привезли в хижину Жака и уложили в постель. Первые несколько дней я отчаянно потела, утверждая, что скоро поправлюсь. Я сердилась, когда мне отказывали даже в маленьком глоточке вина, без которого я не могла спать. Но потом я стала засыпать без всякого вина и спала, спала, спала. Постепенно в голове у меня прояснилось, и я поняла, что находилась в отвратительном, мрачном состоянии, из которого самой мне было не выбраться. Мистер Уэзеролл называл это «расстройством нервов».

Наконец я достаточно окрепла, чтобы встать с постели. Элен заботливо перестирала мою одежду. Она и впрямь ангел. Как я и ожидала, за время моего отсутствия их отношения с Жаком переросли в нечто большее.

Как-то утром мы с мистером Уэзероллом покинули хижину и, перебрасываясь редкими словами, отправились к нашей полянке. Придя туда, мы остановились и некоторое время стояли, купаясь в солнечных лучах, что водопадом лились сквозь листву. Потом мистер Уэзеролл устроился на пне, я же расположилась прямо на траве, рассеянно водя по ее листочкам пальцами.

– Спасибо вам, мистер Уэзеролл, – сказала я.

– За что это ты меня благодаришь?

Как я любила этот ворчливый голос.

– За спасение, – ответила я.

– То есть за то, что я спас тебя от тебя самой.

Я улыбнулась:

– Спасение от себя самой – тоже спасение.

– Ну, если ты так считаешь. Я помню, с каким трудом выкарабкивался после смерти твоей матери. Тоже не расставался с бутылкой.

Я хорошо помнила запах вина, сопровождавший его, когда он приезжал ко мне в Королевский дом.

– В нашем ордене завелся предатель, – помолчав, сказала я.

– Мы так и думали. Если вспомнить письмо Лафреньера…

– Но теперь я даже знаю кто. Этого человека называют Королем нищих.

– Королем нищих? – переспросил мистер Уэзеролл.

– Вы его знаете?

Мистер Уэзеролл кивнул:

– Я кое-что слышал о нем. Он не тамплиер.

– Вот и я так думала. Но Раддок утверждает обратное.

При упоминании о Раддоке глаза мистера Уэзеролла сердито вспыхнули.

– Ерунда. Твой отец ни за что не принял бы его в орден.

Помнится, этот же довод я приводила Раддоку.

– А вдруг его приняли в орден без ведома моего отца?