Дэвид Эннендэйл - Робаут Жиллиман: Владыка Ультрамара

— Да, жду. Теоретически — отказ от сложившейся практики может быть расценен как целенаправленный удар по Двадцать второму.

— Потому что такая практика распространена повсеместно?

— Так точно.

— Продолжай.

— Иас мало того что не старший капитан — он даже не член Двадцать второго ордена. Теоретически — его повышение в лучшем случае будет воспринято как личное оскорбление. Опять же теоретически — недовольство самим фактом его командования может привести к серьезным последствиям на поле боя.

Жиллиман заинтересовался.

— Объяснись, магистр-примус.

— Снижение эффективности. Сомнения в приказах на всех звеньях цепи командования.

Ничего большего Гейдж и не предполагал. Худшие проявления неподчинения он придержал при себе, сочтя их выходящими за рамки любых допущений.

Жиллиман кивнул:

— Не стану спорить — все это весьма вероятно.

— Тогда зачем?..

— Затем, что все твои выводы верны. Двадцать второй обособлен от других орденов. В его характере доминируют терранские черты, а уклад во многом определяется внутренними традициями.

Слова примарха несколько озадачили Гейджа.

— Но его эффективность на поле боя никогда не ставилась под сомнение.

— Нет. Пока что.

— Я все еще не понимаю.

— Культура Двадцать второго складывалась под сильным влиянием терран, и в первую очередь это влияние исходило от разрушителей.

Жиллиман не скрывал свою неприязнь к их тактике. Впрочем, распускать их он тоже не торопился.

— Мы никогда не исключали разрушителей из тактических схем легиона.

— И не будем. Однако я считаю необходимым ослабить их влияние на другие подразделения. «Немезида»… — Лицо примарха перекосило. — Мы не Двенадцатый легион, Марий. Когда целый орден берет себе такое имя, это заставляет задуматься. Мы ведем Великий крестовый поход ради просвещения, освобождения и возвращения того, что было утрачено. Я стремлюсь чтить моего Отца созиданием, а не разрушением. — Он указал на иллюминатор сбоку от себя, сквозь который струился отраженный свет Тоаса. — Истребление орков — лишь средство, но не конечная цель. «Немезида»… Это слово чуждо творению.

— Вы хотите запретить это имя?

Жиллиман покачал головой:

— В этом нет необходимости.

Гейдж постепенно начинал понимать смысл повышения Иаса.

— Теоретически — кратковременный период разлада, вызванный нарушением привычных традиций, в результате внутреннего саморегулирования может привести к долгосрочной стабильности.

На лице примарха засияла улыбка:

— Именно.

— Практически — для достижения такого результата необходимо назначение лидером чужака. Вынужденная адаптация обеспечит необходимые перемены в культуре.

— Да, — согласился Жиллиман. — Я не собираюсь еще больше изолировать Двадцать второй орден. Наоборот, хочу в полной мере приобщить его к культуре всего легиона. Но это процесс не безболезненный.

Гейдж глубоко задумался. «Определенно так». Он открыл было рот, чтобы ответить, но в последний момент одернул себя.

Это не укрылось от Жиллимана.

— Мои слова тебя так и не убедили.

Магистр-примус действительно колебался. Его беспокоил как раз этот «кратковременный период разлада». Ведь неизвестно, насколько долгим он окажется в действительности, как аукнется на поле боя и в какие долгосрочные проблемы может вылиться. Недавняя практика наталкивала на пугающую теорию.

— Идея в том, Марий, что я доверяю капитану Гиераксу и его братьям. Возможно, даже больше, чем они доверяют сами себе.

— Понимаю, — уклончиво ответил Гейдж, но затем вдруг передумал. — Именно это меня и волнует. Если им не хватает веры в себя, то как быть дальше?

Жиллиман нахмурился и посмотрел на Гейджа так, словно тот нес какой-то невероятный бред.

— В этом, — наконец сказал он, — и кроется разница между теорией и пустыми домыслами.

До начала мобилизации оставались считанные часы. Армада Ультрамаринов заняла окончательную позицию, и корабли уже приступили к высадке десанта. В ближайшее время оркам предстоит показать, насколько сильна их власть на Тоасе. Гиеракс буквально кожей ощущал ту нарастающую энергию, что заполняла пустоту космоса, простираясь от одного судна к другому. Приближался кульминационный момент всей войны. И капитан знал, что будет наблюдать его с орбиты.

Он отогнал эту мысль прочь. Слишком много осколков гнева вихрем кружили в его голове, впиваясь в мозг и вырываясь на волю. Допустить этого он не мог. Только не сейчас, когда ему предстоял разговор с новым магистром ордена.

После смерти Фалариса его каюта оставалась пустой. Теперь Гиеракс радовался этому. Несмотря на укоренившуюся в рядах Двадцать второго уверенность, что именно он станет преемником Махона, традиции и элементарное приличие требовали не занимать покои магистра до официального назначения. В итоге это спасло его от пущего унижения и необходимости освобождать не доставшееся ему помещение.

Но в одном Гиеракс не мог упрекнуть Иаса — новый магистр ордена уважал принципы старшинства и из всех капитанов первым захотел встретиться именно с ним. Командир разрушителей подозревал, что сначала Нас пожелает видеть уроженца Макрагга Лобона, но когда этого не произошло, собственная мелочность привела Гиеракса в ярость. При этом самого Лобона повышение Иаса злило ничуть не меньше Сирраса.

Гиеракс остановился у железных дверей в покои магистра ордена и постучал. Створки разъехались в стороны, скрывшись в каменной стене коридора. После апартаментов Жиллимана на «Чести Макрагга» открывшееся помещение показалось капитану темным и давящим. Примерно половину дальней стены занимало круглое кристалфлексовое окно в пустоту космоса. Люменополосы вдоль линий стыка стен с высоким потолком были приглушены, отчего единственным источником света служил шар над рабочим местом хозяина каюты.

Иас поднялся из-за стола и улыбнулся вошедшему Гиераксу.

— Спасибо, что пришли, капитан, — поприветствовал он.

Гиеракс ответил бодрым кивком.

— Это честь для меня.

Он не ожидал, что Иас поверит в искренность этих слов, но и не позволил горечи повлиять на тон. Ни единым словом, ни единым жестом он не выразит даже намека на неподчинение.

А вот за улыбкой Иаса чувствовалась боль.

— Нет. Скорее это честь для меня. — Магистр жестом указал на железное с деревянными вставками кресло перед собой: — Присаживайтесь, капитан. Нам многое следует обсудить.

Гиеракс кивнул повторно, принимая приглашение. Магистр ордена тоже присел. Оба смотрел друг на друга через стол. Капитан в прошлом уже встречал Иаса на поле боя, но всего пару раз и то мимоходом. Тогда он не придал этому особого значения, хотя репутация Иаса была ему хорошо известна. Поговаривали, что капитан 166-й роты старался воевать вместе с каждым из подчиненных ему отделений. Гиеракс признавал потенциальную стратегическую ценность подобного метода. Глубокое знание особенностей каждого отделения способствует более эффективным действиям в целом. Но сегодня методы Иаса больше не виделись ему в столь выгодном свете.