Роман Прокофьев - Игра Кота. Книга третья [СИ]

— Быстрее, Девы оживают! Оплот просыпается! — заорал Свечкин, подгоняя меня.

Девы? Оплот? Я не понимал, о чем он говорит. Мы все же прорвались в выбитый «Болидом» проем, побежали куда-то вверх по широкой лестнице. Щит уже потерял больше половины прочности, долго не продержится, придется вступать в бой с этими странными созданиями, применяя уничтожающие свойства огненного оружия. Почему-то мне этого не хотелось, ведь они, скорее всего — наши союзники, гвардия Семи Братьев, та самая фракция НПС, охраняющая Корону. Вот только как объяснить им это?!

А потом лестница кончилась, мы вырвались в большой зал, светлый и просторный, и стало ясно, почему Свечкин упомянул Дев и я удивился, как не понял этого сразу, видя гибкие, изящные фигуры наших противников. Зал напоминал тронный, за одним исключением — в противоположном от входа конце, на пьедестале вместо трона возвышался прямоугольный каменный саркофаг, окруженный голубоватым сиянием. В боковых стенах зала множество ниш, одна над другой, складывались в рисунок, напоминающий исполинские соты. Каждая ниша была заполнена прозрачным веществом, похожим на кристалл или чистый лед, а в глубине таилась застывшая человеческая фигура.

Девушки. Прекрасные молодые девушки, блондинки, брюнетки и рыжие, расплескавшиеся по плечам волосы. Холодные черты правильных лиц, многие кажутся чуждыми из-за затейливой татуировки. Настоящие замороженные валькирии. Каждая была облачена в облегающий чешуйчатый доспех, держала на сгибе руки крылатый шлем со сплошным забралом и опиралась на меч, топор или копье. Броня и оружие отливали матовым серебром мифрила. Плащи, мантии и накидки соперничали множеством оттенков синевы, от светло-голубого до иссиня- черного. И везде повторялся символ крылатой маски и семи лучевой звезды.

И они оживали. Одна за другой. Наше вторжение, вероятно, запустило этот процесс, и сейчас его было уже не остановить. Кристалл — лед в многоярусных нишах исчезал, валькирии встряхивались, начинали двигаться, — и словно получив неслышимую команду, надевали шлем и бросались в бой, становясь неотличимыми от тех, кто атаковал нас.

— Она там. Твой щит выдержит еще немного? — хрипло спросил Свечкин, показав в сторону саркофага на пьедестале, — Не хотелось бы убивать их.

Да уж, Истинный Огонь разит насмерть, а каждое убийство понижает фракционную репутацию. Мы перешли на бег, стараясь успеть пересечь длинный зал, перед чем теневой щит будет уничтожен напором нападающих. А эта минута приближалась! Оружие Дев извергало вспышки холодного пламени, валькирии с гневными криками кружились вокруг нас, двигаясь в воздухе так грациозно, словно были крылаты. Треть щита…полоска прочности съеживалась с каждой секундой. Несколько минут жизни, а может еще меньше — Дев становилось все больше, вливаемый урон усиливался.

На остатках хитов мы взлетели по ступеням к саркофагу, разбросав куполом щита двойную шеренгу воительниц, подготовившихся к обороне. Следовало поторопиться, но я опасался двигаться дальше — защитный барьер мог не пропустить живое тело, лежавшее в нем. Чтобы закончить дело, нужно было выйти из-под щита.

Открытый саркофаг был копией каменного ложа, уже виденного мною на Острове Безумия. В углублении, повторяющем контуры тела, лежала женщина в облегающей одежде цвета ночного неба. Руки были вытянуты вдоль тела, на груди сиял медальон: семи лучевая серебряная звезда. Рядом находилась крылатая металлическая маска, профиль которой повторялся на всех знаменах и щитах Дев.

Я различил родинку на высоких скулах, черные завитки кудрей и длинные полудужья ресниц на закрытых веках. Даже во сне она мечтательно улыбалась, и я понял, что и черты лица, и загадочная полуулыбка маски-герба скопированы со спящей. Ее нельзя было назвать красавицей, но интересной женщиной — запросто, в такой внешности есть изюминка, заставляющая мужчин поворачивать головы вслед. Чувствовалась порода. А еще в лице Лены Романовой, в рисунке губ и складочке возле глаз читалась непреклонная воля, упрямство и нечто неуловимое, заставляющее ее немного побаиваться даже в таком состоянии.

Разъяренные Девы окружили нас, щиту оставалось жить не больше минуты, и я громко сообщил об этом Свечкину.

— Понял, — ответил Гробовщик, тяжело вздохнув. Звезды его Ключа вспыхнули синим огнем и начали летать вокруг нас по замысловатым траекториям.

— У меня есть одна защитная способность, но она задержит их на десять секунд, не больше. Поэтому действуем так — когда кончается твой щит, я прикрываю, ты будишь! Попытка будет только одна, не облажайся!

— Как? Как ее разбудить?

— Как в сказке, — ухмыльнулся Свечкин, я непонимающе на него уставился, но времени для подробностей не оставалось, Щит Теней рухнул, валькирии бросились, но тут же были остановлены несколькими витками синего пламени, образованными сюрикенами Рокки, которые с немыслимой скоростью начали вращаться вокруг нас, сплетая защитный клубок из нитей истинного огня.

Как ее разбудить, какая нафиг сказка? Но Свечкин оказался отгорожен от меня свистящими звездами и крайне сосредоточен, времени не было, и я прыгнул к саркофагу.

Тело Романовой было теплым, но признаков жизни она не подавала, даже после того, как я приподнял ее за плечи и решительно потряс. Легкое похлопывание по щекетоже не возымело никакого эффекта. Вспомнив, как приводят в себя потерявших сознание, я закатил ей резкую пощечину. Голова Елены безвольно дернулась, на щеке проступила краснота, но она так и не проснулась. Что же делать?!

И тут в голове что-то резко щелкнуло. Как в сказке, произнес разработчик. Я вспомнил старую квартиру, книгу сказок, которую мне в детстве читали родители, полузатертую обложку — красавица в хрустальном гробу, склонившейся над ней принц…

Перегнувшись через саркофаг, я поцеловал спящую красавицу. Ее полуоткрытые губы были теплыми и мягкими, и когда я прикоснулся к ним, тело Романовой шевельнулось. Неожиданно она ответила на поцелуй, не открывая глаз и медленно поднимаясь с каменного ложа.

— Максим? — прошептала она, когда я оторвался. Глаза распахнулись, оказавшись редкого сине-зеленого цвета, а затем она резко оттолкнула меня, выпрямляясь.

— Ты не Максим!

Толчок оказался неожиданно сильным, я не сохранил равновесие и упал, в ту же секунду исчезла завеса Истинного Огня, и рядом со мной свалился Свечкин, блеснули занесенные копья атакующих Дев. Я стиснул пирамидку Резуциато, готовясь скастовать «Оживление», но отточенные наконечники вдруг застыли в какой-то пяди от наших тел.

— Всем стоять! Замерли, я сказала! — повелительный, немного хрипловатый голос пробужденной раздался сзади. Романова полностью вылезла из саркофага и стояла, хрупкая и невысокая, но наполненная какой-то внутренней энергией. Лицо уже скрыла серебряная крылатая маска.