Сергей Вольнов - Шифр отчуждения

Края наших рюмок снова столкнулись, и вновь внутрь была отправлена порция огня. Марлину вдруг взбрело в голову поведать мне какую-то очень смешную шутку. Он начал ее рассказывать, но мало чего из уст выходило связного, потому что он путал слова и сам ржал через слово. А мне было смешно, потому что смеялся он, — так мы и хохотали, безудержно, до слез, и дикий хохот разносился по залу, отрывая других посетителей от их занятий, невольно приковывая к нам внимание — в этом тихом заведении такое поведение мог себе позволить разве что хозяин…

В конце концов, спустя энное количество временных промежутков, мы с Серегой, грациозные, как мешки с картошкой, подковыляли к стойке. Истребовали у бармена два «отрезвителя»; такая химическая хрень, нейтрализующая опьянение. Опустошили тонкие высокие «мензурки». Если опьянение сильное, состав не снимет состояние полностью, но определенный эффект все же окажет, помогая избежать неприятных последствий, снизит пагубное воздействие алкоголя на организм.

Немного придя в себя, мы с Марлином осознали, что праздник удался, однако пора и честь знать.

Марлин выставил ладонь, и я хлопнул по ней, дав ему «пять».

— Короче, брат, бывай, — напутствовал меня друг, — хочешь, мой Максик отвезет тебя, куда нужно?

Макс — это его телохранитель и помощник. Зависает наверняка в кабинете сейчас, ждет распоряжений. А, нет, вон там он, сидит за столиком и выпасает Марлина. Приглядывает за боссом неустанно, верный «зам»… Насколько вообще может идти речь о верности в их роде деятельности.

— Нет, хочу пройтись пешочком… Но спасибо.

— Как знаешь! Рад был повидаться. Заглядывай ко мне почаще, брат.

Мы пожали руки, и я под все ту же нетленную музыку, сквозь то же ненавязчивое освещение, наполняющее атмосферу, пересек зал, чтобы выйти из «Неаполя».

Уходил, чтобы вернуться к своей обычной жизни.

Друг затаенно улыбался вслед. Я это увидел, когда открыл выходную дверь и на пороге оглянулся…

Если бы у людей не было глаз, они бы даже не подозревали о существовании цвета. Так что, вполне возможно, люди не знают о существовании чего-нибудь важного только потому, что у них нет соответствующего органа для восприятия этого неизвестно чего…

Вывалившись из небытия обратно в физическую действительность, я кое-как разлепляю веки и снова вижу картину мира. Приподнявшись на локте, осматриваюсь кругом, адаптируясь к новой обстановке, отгоняя остатки мрака.

Небо затянуто черным бархатом. Я лежу на обочине неширокой, метра три, уходящей за пределы видимости дороги. На ее поверхности наблюдаются признаки, указывавшие, что некогда она была асфальтированная или бетонная. Сейчас от первоначальных материалов мало что осталось, почти все оккупировал бурьян разной масти.

Но дорожное полотно ощущается, и я, кое-как поднявшись на ноги, ступаю дальше по нему. Признаки дороги дают надежду куда-нибудь дойти. Винтовка и сумка мои остались при мне, все гаджеты и детали экипировки не тронуты. Направляюсь я в сторону, куда «смотрели» мои ноги, когда очнулся.

Не успеваю сделать и полсотни шагов, как начинает моросить мелкий дождь.

По ходу пытаюсь осмысливать, что же стряслось. Каким-то образом я оказался во фрагменте пространства, совершенно не похожем на тот, где был до внезапного помрачения.

Может, у меня память отшибло? Последнее воспоминание: как я удирал от приставучего «жернова», одновременно расправляясь с недружелюбными квазикабанами. Затем — провал. Мрак в буквальном смысле и в переносном…

Вот именно, переносном. Я перенесся. Как будто телепортирован из одного места в другое, так бывает в фантастических фильмах. Только там герои обычно пользуются для переноса какими-нибудь приборами или суперсилами, а у меня ничего подобного в наличии как бы нет. Хотя могу и недооценивать… Но если что-то подобное со мной случилось — явно не обошлось без вмешательства пресловутой энергии, избравшей меня для ухода сюда, в Отчуждение.

Однако на травяной полосе между шеренгами изменок и близко ничего похожего на портал не было. Меня просто одним махом выкинуло из одной точки в другую… резко стерлась окружающая среда, и вот уже совсем иной пейзаж вокруг. Предположений можно настроить кучу и даже почти убедить себя в том из них, которое покажется наиболее весомым. Но будет ли объяснение гарантированно верным?

Наверняка ясно станет, когда я докопаюсь до сути этого ненормального мира. Возможность пробраться в него, как выяснилось, таилась в лесных дебрях бывшей российской глубинки. Страшная сказка ожила, и я вдруг попал внутрь нее.

Но сейчас мне, подобно Печорину из романа Лермонтова «Герой нашего времени», лучше бы не страдать «метафизическими прениями». Просто идти дальше. Единственный разумный вариант: следовать дальше, не терзая себя лишними сомнениями и раздумьями. Иначе никак… Только куда идти-то? Скорее всего ответ зависит от конкретных условий и обстоятельств.

По состоянию неба невозможно определить, какое сейчас время суток. Такие сизые тучки могут покрывать небо как утром, так и ближе к вечеру, впрочем, и посреди дня тоже. Сквозь прорехи между графитовыми «шапками» пробивается золотистый свет солнца. Дождь льет пока ненавязчивый, нечастый. Внизу, там, куда не попадает свет, все тонет в бледности, в голубоватых сумерках. Но сумрак не означает вечер или утро, приглушенный уровень вполне под силу создать навесу, взгромоздившемуся на небосклон, предвещающему грозу. Если днем зашторить окна в помещении, где нет искусственного освещения, в нем тоже появятся сумерки.

Пройдя какое-то расстояние, я натыкаюсь на лежащий столб, некогда высившийся метра на три. С одного конца приделана безнадежно проржавевшая табличка, а на ней едва-едва различимая надпись: «П_Л О_ _ Д Н Ы Й». Эта находка уже что-то дает. Писано кириллицей и намекает на вывод, что впереди обретается какой-то населенный пункт. Если там, дальше, вообще что-то есть, схожее по сути с человеческим поселением, оно явно заброшено, раз дорога не поддерживается в приличном состоянии и знак валяется поперек нее.

Впрочем, сложно ожидать чего-нибудь иного от одичалого мира!

На этом этапе я решаю сделать привал; устраиваюсь на обочине, чтобы немного поесть. Отмечаю, что запасы пищи и воды угрожающе сократились, пикничок скудный выходит. При обычном режиме питания завтра должно ничего не остаться. Как дальше выкручиваться, не известно. Понятно, теплится надежда, что добуду еще, отыщу или наконец найду выход из этой страны чудес в кавычках.

Дойду до цели и выберусь в нормальный мир до того, как припасы окончательно исчерпаются. Совсем не улыбается перспектива погибнуть от голода или жажды, а скорее от того и другого вместе. Но еще более вероятной кажется участь сгинуть в когтях какого-нибудь монстра, например, или в одной из ненормальных ловушек. Обновляя походные запасы в предыдущий раз, я если и рассчитывал на затяжной вояж, то не по территориям, на которых негде докупить еды-воды. То есть не было смысла затариваться по максимуму.