Сергей Вольнов - Шифр отчуждения

Занавес к началу века опустился, и гипотетически они могли отправиться хоть в Бразилию, хоть в Канаду, хоть в Австралию, да в любую страну по желанию, вот только по статистике за границей побывал от силы каждый четвертый, ведь конкретный человек ничего не решает, он скован, ограничен своим ареалом обитания.

Как бы не вышло, что в светлом будущем, когда откроются космические дороги, многие люди дальше родных планет все равно не захотят подниматься, останутся в пределах «зоны» с единственным горизонтом… Так что ценнее даже сама дозволенность, чем практическая возможность, получается.

Либо к тому времени человечество изменится. Процесс уже начался, мне кажется. Нынешние юноши чем-то кардинально отличаются от юношей начала века. Свобода для них, для нас — не пустой звук и не фигуральное выражение. Впереди двадцать второй, он вот-вот наступит. Пора уходить к звездам, и наконец-то для этого созданы все предпосылки…

Мое одиночество, наполненное раздумьями о судьбах мира и человечества, прервалось вторым утром, встреченным в поезде. Маршрут как раз преодолел территорию нашего западного соседа. Новая граница, пролегающая по широченной реке, исполинский мост, и вот она, следующая страна, расположенная еще западнее.

Попутчик нашелся здесь, да еще какой! Нет, мы не резались с ним в шахматы день и ночь. Занимались кое-чем другим — то на моей полке, то на верхней. Это стало возможным, само собой, потому что — попутчица. Вдвойне хорошо, что не воображаемая, а вполне реальная, роковая брюнетка, которая с первого взгляда меня чем-то «прожгла»… Интересно все-таки, эта пресловутая любовь — она в первую секунду встречи вспыхивает?.. А то многие, с кем я общался, любовь с первого взгляда опровергали.

Это, наверное, потому что они не прочувствовали, что рождается оно или нечто подобное в самом-самом начале — не бывает огня без искры! — но осознанно любить начинали со временем, пока разрастется, пока заполыхает уверенно… Хотя если пламя нежелательно, некоторым его в зародыше погасить удается. А чтобы само не погасло, надо дровишек подкидывать постоянно… Давать ему пищу. Однако при этом не лишне приглядывать за ним, не то разыграется в неконтролируемый пожар…

С внезапной попутчицей у нас любовь не случилась. Так, дорожные забавы. Выражаясь старомодным языком, плотские утехи. Я даже имя ее фактически не узнал. Если к Нелли у меня что-то горело, да, я не назову это любовью, но горячо бывало в душе, то с этой девушкой пламя рождалось искусственно. Ну, вроде как из зажигалки…

Коротко говоря, словно наваждение случилось. Мы совсем немного присмотрелись друг к другу, а потом бурно сцепились. Только не в боевом танце, а в пляске соития. Это было настолько неожиданно для меня, что я потом, опомнившись после ее ухода на какой-то из станций, такого же внезапного, как появление, растерялся. И не смог сам себе объяснить, почему так среагировал на девушку, в общем, симпатичную, даже красивую, но совершенно не типичную для всех моих прежних представлений о неповторимой, единственной и желанной…

После многоактного слияния она пропала из моей жизни, растворилась в ночи, выйдя на станции, название которой мне мало что говорило. Мы были вместе всего лишь день и половину ночи — но эти часы получились невероятными… Позже я подловил себя на невольной мысли о том, что «куда уж там Маше!»

Так что я поторопился, расценивая случившееся у меня перед отъездом как «прощальный подарок». В поезде я получил истинный подарок… Но соскочила моя ветреная попутчица с поезда на какой-то своей станции, поделившись со мной вроде бы долгим, изнурительным, но почти мимолетным наслаждением… Самое любопытное, что в итоге улетучилось давящее напряжение; рассеялась тень страха перед неизвестностью, периодически меня накрывавшая.

На столике в купе она забыла — или нарочно оставила? — заколку для волос. Простенькую черную «прищепку». Догнать, вернуть не было ни малейшей возможности. Странно, но факт, я даже имени ее не спросил, и она моим не интересовалась.

Да, в шахматы мы не резались, но… в какую-то игру сыграли. Только мне о правилах ее никто не сообщал.

И станция, где сошла моя жгучая внезапная брюнетка, канула в прошлое, когда поезд тронулся…

Не-ет, время для моего некролога еще не настало!..

Пойдя однажды по какому-то пути в реале, а не в кино, уже не отмотать сюжет назад и не переиграть момент… Можно, да, если сочтешь свой выбор ошибочным, успеть повернуть назад и даже исправить последствия… но отменить его невозможно… И если избрать дорогу смерти, то разница между живым и мертвым стирается… и ты ни жив ни мертв, а значит, умирать труднее, хотя и жить тоже…

Мысли в моей голове сменяются, цепляются одна за другую, тянутся, одинаково бессмысленные и нелепые.

Я вернулся в сознание, рассудок мутится, но уже как-то пытается мыслить. Живо-ой, еще повоюю.

Очень странно, что жив, но — факт. Только вот непонятно, что стряслось. Мне казалось, что, разжав пальцы, я поставил крайнюю точку в моей персональной истории. И сомневаюсь, что мог бы еще что-то соображать, взорвись рядом со мной граната. Но ведь взрыв был, я его… слышал? Может быть, я все еще в тумане… Он завладел моим разумом, и то, что происходит дальше, мне просто мерещится… А как же я соображаю? Где нахожусь?

В этом предстояло разбираться.

Прежде чем окончательно выйти назад, в реальный мир, я думаю о том, что люди всю жизнь неведомо зачем слоняются в туманах, некоторые бессмысленно, не имея даже шанса отыскать свет, ибо им попросту не дано его видеть, кто-то — преследуя эфемерные идеалы… Туман коварно обманывает, внушая веру в лучшее, и мы, слепо повинуясь мечтам, желаниям, страстям, внутреннему притяжению к тому, что возвышенно, идем и идем…

В надежде, что там, в конце, Свет все-таки есть.

Пойду-ка и я…

Осознаю себя живым и вместе с этим ощущаю, что лежу обездвиженный. Конечности свободно не шевелятся, потому что прикреплены к тому, на чем я распростерся. Приподымаю голову, пытаюсь осмотреться и делаю вывод, что вокруг меня… столпились муравьи. Галлюцинация знатная! Обычные, насколько я разбираюсь, муравьи, не мутированные уроды какие-нибудь.

Только вот нюансик один. Размерами эти инсектоиды если и меньше меня, то ненамного.

Варианта два. Либо я уменьшился и стал крохотным, либо они превратились в гигантов.

Выглядят твари, блин, как самые настоящие муравьи! Я решаю проморгаться и зажмуриться в надежде, что странный масштаб картинки изменится, но когда открываю глаза, к моему ужасу, ничего не изменилось и не исчезло. Страстно хочется поверить, что я по-прежнему в беспамятстве, или воспринять происходящее как бессвязный бред, но меня выносит на берег яви и бросает на нем. Прямо перед суровой необходимостью признать бредовое видение реальной картиной мироздания.