Людмила Макарова - Иномирец [СИ]

— Да, я понял! — отозвался Павел Кравцов и вызвал Логинова.

Через минуту Владимир влетел в ходовую рубку «Тахиона», затормозил у порога и перевел дыхание.

— Что случилось? — быстро спросил он. — Что за ЧП, почему остальных не предупреждаете?

Под поднятым колпаком зоны отдыха, на краю оплетенного кабелями и сенсорами ложа сидел Паша Кравцов. Дублирующая система молча заявляла протест, рисуя огоньками гневные узоры. Ламели информационного стенда, которые опускались на голову отдыхающего пилота и формировали нечто вроде виртуального шлема, были разведены. Второстепенные функции и системы жизнеобеспечения зоны отдыха ушли в режим ожидания, как только человек покинул гнездо, свитое для него электроникой. В штатном режиме отдыхавший пилот до конца не выключался из процесса пилотирования, периодически получая дубль-версию того, что происходит за пультом управления.

— Какое, на хрен, оповещение… Вы молитесь, чтобы ни у кого в каютах трансляция включена не была, — тихо сказал Александр Савельев из пилотского кресла. — У меня здесь плавающий горизонт наоборот! Илюха с Климовичем, если увидят, точно свихнутся.

— Паш, а ну-ка позови сюда Шевцова на всякий случай, — шепнул Логинов и продолжил спокойно и медленно, — Саша, не паникуй. Отключи трансляцию, если считаешь, что так будет лучше, и дай нам изображение.

Сотканная из воздуха голограмма заняла примерно треть объема пилотажной рубки. На черном фоне проявились разбросанные в беспорядке куски географической карты, над которой усердно потрудился безумец, вооруженный тупыми ножницами. Или двоечник решил сорвать урок географии, распилив лобзиком школьный глобус. Кем бы ни был таинственный вредитель, сначала он вырезал очень старательно и аккуратно: в правом верхнем углу висел целехонький материк Африка, желтенький, солнечный, ну точно как на картинке в детской энциклопедии. В центре проекции сияла белыми льдами зазубренная Антарктида, выпиленная из нижней части глобуса. Между ними расположились острова Фиджи. Вдали, благодаря потрясающему стереоэффекту, угадывались Южная и Северная Америки — каждая по отдельности. Среди относительно крупных обрывков в мутной пелене висело множество более мелких.

— Это еще что такое?! — остолбенел в дверях запыхавшийся Валера Шевцов.

Детали мозаики не стояли на месте. Гористые и равнинные, покрытые лесами и уныло-степные, начисто лишенные облачного покрова и укутанные плотной завесой грозовых туч, они проплывали перед онемевшими зрителями пестрым набором ландшафтов и климатических зон. Между полуостровом Лабрадор и Австралией резво проскочил участок океана почти правильной квадратной формы, как воздушный змей, протянув за собой пеструю бороду из нечитаемых лохмотьев моря и суши.

Но самое удивительное — вокруг любого фрагмента, независимо от величины, угадывалась чуть более светлая по сравнению с остальным фоном сфера. Этот тончайший, едва различимый мыльный пузырь, видимо, обозначал контур планеты Земля. Произнеся слова: «Плавающий горизонт наоборот», Александр попал в десятку. Точнее не скажешь. Если раньше призрачным становился лишь центр планеты, то теперь — вся она растворялась во вселенском киселе.

Гравитация навалилась на плечи, сменилась неестественной легкостью и вернулась к норме. «Тахион», повинуясь Савельеву, уклонился от столкновения с атоллом, вырезанным неизвестно из какого океана.

— Слушай, майор… нет, Паша! Я один это вижу? — спросил Александр из пилотского кресла.

— Мы все видим, — успокоил его Логинов.

— Что это такое?! Что это? Системный сбой?

— Саша, уходи со сверхсвета! — сказал Владимир. — Это не системный сбой. Это осколки. Мир, потерявший целостность после катастрофы. Если учесть, что в каждом измерении по девять планет, параллельных друг другу, можно только догадываться, сколько здесь этого мусора! Мы разобьемся.

— Экстренное торможение! — хрипло сказал Савельев. — Ложитесь на пол, не успеете до кают дойти. Я аккуратно… Паша, в койку!

— В койку? О как. Жаргон у вас — только позавидовать, — пробормотал судовой врач. Он прижался щекой к гладкому полу пилотажной рубки и посмотрел на распластавшегося рядом Владимира.

— Мы таки заблудились?

— Похоже.

— И что теперь? К магам на поклон?

— Не знаю.

«Тахион» выскочил в обычное пространство, заливаясь звонкими трелями сигналов тревоги, и гася скорость, принялся яростно нарезать круги вокруг родной планеты.

— Как никуда не уходили, — пробормотал Саша. — Поднимайтесь, ребята. Орбита.

Под серебристым диском звездолета плыла Земля. Огромных размеров планета, почти полностью погруженная в непроницаемую тень, которая не походила на привычный покров облаков. И даже ночную сторону космического тела она не напоминала. Так выглядел с борта звездолета замок Карамант. Огромная сфера застывшей пустоты, и слабый сигнал инфозонда из одной единственной точки на поверхности.

Бортовой компьютер выдавал на экран ошибку с пятизначным номером и предлагал перезагрузить систему наружного наблюдения. Система ориентации не пострадала. Жестко привязанная к небесным телам, она нашла каждое из них на своем месте, пересчитав все, вплоть до наиболее крупных комет и астероидов, она удовлетворенно мигнула гроздью зеленых огней. Но в визуальном режиме все астрономические объекты Солнечной системы, находящиеся там, где им и положено быть, выглядели сферическими колбами, заполненными вязким темно-серым дымом.

Солнце растеклось яичным желтком, который покрасили черной краской. На его поверхности ослепительно сияла ярко-желтая точка. В ней регистрировалась обычная температура поверхности в шесть тысяч градусов, и оттуда дул узенький поток солнечного ветра с самыми что ни на есть типичными параметрами излучения звезды. Чем дальше от пострадавшего Солнца, тем отчетливей и привычней становилась картина Вселенной во всех диапазонах и на всех частотах. Далекие звезды и туманности не претерпели никаких изменений. Черные дыры пожирали пространство, как и миллиарды лет назад.

— А должны были выйти к месту старта, — растерянно бормотал Александр, вылезая с рабочего места. — Что-то это на него мало похоже… Неслабо, да?

Он тихо рассмеялся и сел на пол, с которого только что встали Логинов и Шевцов. Валерий Васильевич тут же присел обратно и дружески похлопал пилота по плечу.

— Саш, ты как? Все нормально: посмеялись и будет?

— Да вроде, — откликнулся пилот, сидя на полу, и помотал головой. — Все, все. Я в порядке.

— Вот и славно, — одобрил судовой врач.

— С ума ведь по одиночке сходят, да Валерий Васильевич?

— Точно, — Шевцов встал и оглянулся на Логинова. — Зря ты, меня разбудил, командир. Чем я тут вам помогу, спрашивается?