Людмила Макарова - Иномирец [СИ]

— Кто перезагружал бортовой компьютер «Тахиона»? — деловым тоном спросил Илья. — Начнем с этого.

— Сейчас узнаем, — ответил Логинов. — Пошли.

Илья впервые удостоился чести побывать в настоящей кабине пилотов, а не в ее макете на Байконуре. Он скользнул взглядом по нагромождению аппаратуры. Тесное пространство с низким потолком, нависавшим над головой, делилось на две зоны: рабочую и зону отдыха. Илье показалось, что они ничем не различались между собой. Два саркофага в паутине коммуникаций. Тот, что считался креслом пилота, упирался в пульт управления, а тот, что зоной отдыха — примыкал к противоположной стене. Его крышка была поднята. Саша, стоящий посреди рубки, приветливо улыбнулся. Паша замуровался в кресле управления в ожидании приказа.

Логинов ободряюще кивнул. Илья повторил вопрос.

— Я перезагружал, — ответил Саша.

— А кто вел дисколет, когда вы шли за нами к Караманту?

— Павел.

— Паша, ты проходил над замком? Над самой верхушкой цитадели? — уточнил Илья, обращаясь к вросшему в пол кокону кресла управления.

— Да, проходил, я разворачивался над ним к башне, — донеслось оттуда.

— Шпиль сверху видел? — быстро спросил Илья.

— Конечно.

— Перезагружайся еще раз, стартуй и иди к той точке, где у вас обрыв… как это называется? — Илье в этой экспедиции хронически не хватало слов. На сей раз — чтобы объясниться со своими. — То место, где вы соскользнули с вектора в третью параллель?

— Ну, мы поняли! — одновременно сказали Саша с Пашей.

— А дальше? — недоверчиво поинтересовался Павел Кравцов.

— Дальше — выходи на Центральную ось. Саша, скажи, когда ты в зоне отдыха, ты все равно участвуешь в управлении звездолетом? — спросил Илья.

— Я в пассивном режиме, — пилот посмотрел на озадаченного Илью, вздохнул и пояснил. — Участвую. Процентов на тридцать, не больше. Как только «Тахион» заводится, зона отдыха включается автоматически. Информационный стенд в быстрой фазе сна загружает мне пакет данных…

— Тогда тебе придется уйти из кабины вместе с нами! — решительно перебил Илья.

— Что-о? Зачем?! — Саша обернулся к Логинову за поддержкой.

— Чтобы не создавать помехи, — все так же уверенно продолжал Илья. — Есть еще варианты? Нет? Тогда пошли. Это я тебе как научный руководитель экспедиции говорю. Паша, взлетай, как будешь готов.

«В крайнем случае, Валера запрет меня в изоляторе как сумасшедшего», — подумал Илья, некстати вспомнил покрытые струпьями губы каторжника и передернул плечами. Логинов опустил голову, помолчал несколько секунд и, не задав ни одного вопроса, направился к выходу.

— Савельев, за мной, — бросил он, не оборачиваясь. — Павел, взлетай по готовности.

— Охренеть, — донеслось из кресла управления вместо привычного «Есть взлет по готовности».

— Илья, может, ты мне объяснишь, что происходит? — растерянно спросил Саша и вслед за Логиновым вышел из рубки.

— Нет, Саша, — сказал Илья. — Не объясню.

«Готовность к взлету. Десять минут. Пассажирам занять места согласно штатному расписанию. Проверить аварийное снаряжение»… — в голосе, звучавшем из динамика, не было ничего человеческого. Сплошной металл, помноженный на металл.

— Дело не в Саше? — в лоб спросил Логинов, распахнув дверь в каюту, когда обратный отсчет миновал трехминутный рубеж.

Илья защелкнул последний страховочный ремень.

— Нет, дело в Паше. Если кто нас отсюда и выведет — только он.

— Почему?

— Он… Избранный! — прошептал Илья, глядя в глаза командиру.

— Чего-чего… Какой?!

— Только не отменяй взлет! Пожалуйста, Володя! Я выложу тебе все как на духу! Пилоты мне никогда бы не поверили. А Паше вообще лучше этого никогда не узнать! — сиплой скороговоркой проговорил Илья.

Минута слабости, в которую он не смог сыграть незыблемую уверенность в своей правоте, могла дорого стоить. Остановить Логинова, начни он сейчас действовать по своему усмотрению, под силу разве что Демайтеру. Илья чуть не расплакался от досады на самого себя. Как не вовремя Володя заглянул, как не вовремя! Как раз когда у Ильи не осталось сил на игры в великое знание и абсолютную уверенность, а только острое желание попасть домой.

— Ты вернулся другим, Илья, — сухо заметил Логинов. — К счастью, не настолько другим как Палех. Я зайду позже.

— Внимание, взлет! — объявил Павел Кравцов.

Звездолет дрогнул, на секунду повис, втягивая опоры, и пошел вверх. Система космического лифта подняла его над пустыней. Зная, что в нескольких километрах над поверхностью Осколка заканчиваются атмосфера и гравитация, Павел, не церемонясь, запустил двигатели разгона. «Тахион», наращивая ускорение, прошел примерно десятую часть расстояния до трухлявого шарика Луны, погруженного в непроницаемую тень. Единственная светлая точка лунной поверхности заливала серебристым светом песчаную ночь на осколке, который только что покинул звездолет.

«Тахион» нырнул в сверхсвет. Бортовой компьютер долго уговаривал пилота включить все диапазоны системы ориентации, сетуя на нехватку данных, но Павел Кравцов остался глух к его увещеваниям. Заставить сейчас поисковую систему дать раскладку по химическому составу планет солнечной системы, спектру излучения звезд, радиоволнам означало в очередной раз обвалить систему и перезагружаться в открытом космосе, искаженном до неузнаваемости.

На дисплеях кают разливалась темнота, клубящаяся, как граница туманов, сквозь которую водили иномирцев Демайтер и Асиана. Из этой темноты разноцветными бабочками вспархивали участки суши и океанов, льды и долины. То в облаках, то залитые солнцем картинки разорванных в клочья континентов, всплывали прямо по курсу…

Дисколет шел по пространству как старинный корабль среди фьордов. Бросил лот, проверил глубину, двинулся дальше. Только у этого корабля были видеокамеры наружного наблюдения. И лот он выстреливал на длинной-предлинной веревке, достающей до ближайших планет. От их черно-дымчатых шаров исправно отражался сигнал, рисуя привычную схему расположения космических объектов. Панорамный режим нагонял тоску. Мутный шар солнца играл перемещающимися по поверхности желтыми пятнами. Они сливались, стремясь превратить шевелящийся клубок тьмы в настоящую звезду, но тут же таяли, пропадали, а на их место наползали новые, посылая вслед «Тахиону» солнечный ветер.

Звездолет скользнул с вектора в отрицательную параллель внезапно. Илья глазам не поверил, увидев на экране стандартную картинку Вселенной. Он ждал какого-то рывка, толчка, завывания сигнальных систем… А меркнувшие экраны в рубке и в каютах включились одновременно, как будто кто-то приказал им прекратить дурить голову экипажу.