Эрин Боумэн - Заложник

— Такое возможно? — спрашивает Эмма, которая осматривается в прихожей. — Я так хочу рассказать об этом остальным. Ты можешь представить, что бы у нас было, если бы мы все вместе перебрались бы через Стену? У нас была бы волшебная вода, магический свет и….

С режущим ухо звуком открывается дверь. Эмма прижимается ко мне. Две фигуры стоят на входе. Вокруг них в воздухе висит пыль. В руках они держат узкие, вытянутые инструменты, и почему-то я знаю, что ничего не смогу сделать с луком и стрелами против них.

— Слава богу, что оно еще не нашло вас, — объясняет один из них.

У него шрам на лице, который начинается под левым глазом и исчезает в густой бороде, и совершенно лысый череп. Мужчина рядом с ним выглядит гораздо моложе и гладко выбрит. Но они оба старше меня. Так как я никогда не видел мужчин старше восемнадцати, они кажутся мне старыми. Они оба носят одинаковую одежду: черные штаны и черную куртку, на груди которой видна красно-белая буква «F», заключенная в треугольник.

— Вы одни? — спросил бородатый.

Эмма и я одновременно закивали.

— Что-то есть в этой местности. Что-то опасное. Вам повезло, что мы нашли вас раньше.

— Что-то? — спрашиваю я.

Больше я не могу говорить, так как мой голос дрожит.

— Здесь небезопасно, — говорит он. — Пойдемте с нами.

Он подходит к нам, хватает Эмму за локоть и хочет потащить ее.

— Убери от нее руки, — бросаю я.

Он разворачивается так, что его лицо прямо передо мной. Из-за шрама его глаз затянут белым, и это беспокоит меня.

— Если ты знаешь, что хорошо для тебя и твоей подруги, тогда заткнешь пасть и позволишь нам отвести вас в безопасное место. Но если хочешь сгореть, тогда не делай ничего и оставайся здесь.

Сгореть. Обугленные тела. Мы первые, кто перебрались через Стену и встретили этих спасителей, одетых в черное. Первые, кто избежал смерти, которая настигала всех?

Бородатый напирает.

— Итак, Ромео? — мне требуется пара секунд, чтобы понять, что он разговаривает со мной. — Что ты решил?

Я смотрю на Эмму. Ее лицо не выражает ничего, кроме страха, и я уверен, что выгляжу так же. Она слегка кивает, берет мою руку и сжимает ее.

— Мы идем с вами, — говорю я мужчине.

— Хорошо. Тогда поторопимся, у нас не так много времени.

На улице на холме нас ожидают два странной формы аппарата на колесах. Они одинаковы по форме и цвету и достаточно большие, чтобы вместить несколько человек, но довольно малы для дома, несмотря на то, что у них есть двери и окна. Бородач вытаскивает маленькую коробочку из кармана штанов. Она чуть больше его ладони, но он разговаривает с ней, словно с человеком.

— Мы дальше, — объясняет он. Через секунду аппарат отвечает ему. — Тогда увидимся в Центре, Марко.

Из окна аппарата кивает мужчина, и у меня чувство, что бородатый только что разговаривал с ним. Клетка на колесах, в которой сидит мужчина, издает гул и начинает двигаться в сторону леса, из которого пришли я и Эмма. Она быстрее всего, что я когда-либо видел, просто нереально быстрая. Я моргаю, и она исчезает. Мы следуем за Марко на холм.

— В машину, — приказывает он и открывает заднюю дверь.

Аппарат, который он назвал машиной, тревожит меня, и я не уверен, что хочу последовать за ним. А если это всего лишь трюк? Что, если они только говорят, что хотят нам помочь, а на самом деле хотят убить? Напарник Марко толкает меня сзади, но я не двигаюсь.

— Почему вы нам помогаете?

Марко переступает с одной ноги на другую, все еще держа дверь от-крытой.

— Я не думаю, что вам нужно со мной об этом разговаривать. Кроме того, у нас нет на это времени. Но если вы сядете в машину, я смогу отвезти вас к человеку, который ответит на все ваши вопросы.

Ветер снова приносит запах гари.

— Поехали уже, Марко, — говорит другой мужчина. — Мы должны исчезнуть отсюда. Я не хочу рисковать жизнью только потому, что эти двое настолько тупые, чтобы спасти свои.

Мужчины садятся в машину. Марко опускает стекло и смотрит на меня здоровым глазом.

— Последняя возможность, Ромео.

Почему он постоянно так меня называет? Я хотел было его поправить, но Эмма касается моей руки.

— Я думаю, нам стоит сесть, — говорит она.

— Я не доверяю им. Мы не знаем, кто они и как нас нашли. Если они могут нас спасти, почему не сделали этого с другими, кто перебрался через Стену?

Эмма убирает прядь за ухо.

— Я не уверена, но ты знаешь, что случится, если мы останемся здесь. Я чувствую гарь. Мы оба видели тела. И они сказали, что отвезут нас к человеку, которые все объяснит. У нас есть выбор?

Машина гудит, и Марко дергает нас еще раз.

— Я не могу больше ждать. Сейчас или никогда.

Я избежал Похищения и возможно, только возможно, я могу избежать и сгорания. Но Эмма не может, и я это знаю.

— Мы с вами, — говорю я и сажусь в машину.

Эмма делает то же самое. Марко говорит что-то своему партнеру, но переднее сидение отделено стеклом, и слова звучат приглушенно и слабо. Но я слышу, как машина гудит под нами. Эмма прижимается к моему плечу, и в следующую секунду мы уже едем.

Машина подпрыгивает на неровной дороге, и мы подпрыгиваем вместе с ней. Я обхватываю Эмму рукой и вновь думаю о странном свете в комнате Мод. Сомнения не оставляют меня: она знает о том, что за Стеной. Но я пробую убедить себя, что это невозможно. Если она все время знала… Мне не нравится думать о том, что это значит.

Машина замедляет ход, и мы стоим перед стеной. Не нашей Стеной, а другой. Эмма и я все время в заключении, и в Клейсуте, и здесь, за Стеной. На переднем сиденье Марко вновь говорит в свой аппарат.

Происходящее дальше кажется невозможным. Небольшая часть стены приходит в движение и мягко отходит в сторону. Перед нами освобождается проем, свободный проход прямо в середине стены.

Эмма приподнимается:

— Ты это видел?

Я киваю, пораженный, как после удара громом.

— Ты думаешь, мы тоже так могли? У нас в Клейсуте. Может, в нашей Стене тоже есть проход, который открывается, и мы просто не смогли его найти?

Но у меня нет возможности ей ответить, так как мы снова едем, и на этот раз так быстро, что мне становится плохо.

Мы едем по черной застывшей реке, такой прямой и ровной, что я начинаю думать, настоящая ли это река. На небе серые облака. Трава сухая. Здесь царит огромное пространство, которое простирается все дальше и дальше. Я спрашиваю себя, где его границы, и думаю, какой Клейсут маленький по сравнению с ним.

Мы проезжаем мимо бревенчатых жилых домов и разрушенных зданий. Эмма показывает на уставшие грязные лица людей. Это место похоже на Клейсут. Запавшие глаза и земляные холмики говорят о том, что здесь есть кладбище. Дальше по улице после кладбища мы видим двух юношей, которые несут ведра с водой. Мышцы на их руках напряжены. Я могу представить, с какими мозолями на руках они вернутся домой. Или, если они делают это часто, их ладони совсем огрубели.