Эрин Боумэн - Заложник

Эмма ободряюще кивает, и мне приходит в голову, что до сего времени у меня получалось хоть что-то понять, если я прислушивался к своим предчувствиям и сам охотился за правдой. Прежде чем успеваю передумать, я тяну за маленькую рукоять. Шум сирены заполняет коридор, и с потолка льется вода.

Нас точно поймают.

Группа членов Ордена выбегает из открывшейся двери, но, удивительно, никто не обращает на нас внимания. Они бегут в сухие коридоры и держат бумаги над головой, чтобы спрятаться от внезапного душа. Прежде чем дверь закрылась, мы с Эммой проскальзываем внутрь.

Коридор внутри плохо освещенный, длинный и узкий. Пол мокрый от воды, она льется с потолка и вызывает неприятные ощущения. Сирена продолжает реветь. Дрожа, Эмма нащупывает мою руку и переплетает наши пальцы.

Мы проходим мимо ряда кабинетов и зала для заседаний. Все двери заперты, но через застекленные проемы в них видны столы и стулья. В конце коридора находится единственная дверь с матовым стеклом, за которым все кажется размытым и искаженным. Единственное, что можно сказать точно — там кто-то движется. Размытая фигура увеличивается, приближается к нам и сейчас появится в коридоре.

Я тяну Эмму за руку, мы отпрыгиваем в сторону и начинаем торопливо пытаться открыть каждую дверь. В ту секунду, когда дверь в конце коридора начинает открываться, я, наконец, нахожу дверь зала для заседаний, ручка которой поддается. Мы с Эммой забегаем в комнату и, тяжело дыша, прижимаемся к стене. Я наблюдаю через застекленный проем, как какой-то человек бежит по коридору, и глубоко вздыхаю.

— Думаю, мы в безопасности.

Эмма тоже облегченно вздыхает. Когда вода перестает падать с потолка, мы отправляемся на разведку по залу для заседаний. Длинный стол окружен стульями, и на нем лежат странные книги. Страницы в них не соединены корешками, а просто лежат в светлом переплете. Эмма открывает верхнюю книгу, на которой написано «Операция «Хорек-альбинос». Внутри тот же рисунок, что развешан по всему Теаму. Однако, там совсем другие сведения об этом человеке.

«Объект: Харви Малдун» — значится там. «55 лет, белый, 180 см, каштановые волосы, глаза карие. Носит очки, близорук».

Последнее, видимо относится к оправе, которая окружает его глаза и красуется на носу. Интересно, она нужна для защиты глаз, как я думал раньше, или для чего-то другого?

«Взять живым».

Мы смотрим друг на друга и поспешно пододвигаем стулья.

Эмма переворачивает страницу книги. Карта. В Клейсуте у нас была одна, которая показывала центр города и леса вокруг с высоты птичьего полета. Эта карта Теама и большой, покрытой лесом территории на севере, которая указана как «Большой лес». Далеко в северной части леса лежит горный массив. Одна из гор названа «Гора мученика». Кто-то обвел надпись красным цветом и подписал: «Вероятное расположение мятежников». Большая часть леса, которая простирается до гор, отмечена стрелками.

Следующая страница содержит сообщения разведчиков о местах, где как будто видели Харви. Их слишком много, и мы не читаем их все.

— Я надеюсь, они поймают его, — говорит Эмма, закрывая книгу.

— Я тоже.

Другие книги тоньше. В каждой лежит множество листов с похожим текстом. Буквы кажутся слишком четкими и одинаковыми, чтобы быть рукописными.

Эмма протягивает мне листок. Это рисунок юноши приблизительно моего возраста. Он слегка опустил голову, но глаза все равно пристально смотрят на нас. Под рисунком написано «Элия Брюстер. Мятежник». Эмма водит пальцем по этому слову.

— Я слышал, что Харви собирает за городом своих людей — мятежников, — объясняю я ей. — Он работает с ними, чтобы передавать информацию дальше на Восток.

— Почему кто-то хочет помогать Харви? — спрашивает Эмма и морщится от отвращения.

— Здесь, смотри, — я показываю на абзац в сведениях об Элии.

«Брюстер, вероятно, главный мятежник. Его ищут в лесу после того, как магазин его отца был сожжен. Сестра была допрошена, безрезультатно. Точное местопребывания Брюстера неизвестно. Вероятнее всего, он прячется где-то в Большом лесу среди группы мятежников. Брюстера уничтожить на месте».

— Странно, — думаю я вслух. — Франк рассказывал, что это Харви начал восстание. Но здесь… как будто это Элия.

Ниже перечислена семья Элии. Его мать умерла, отец и сестра расстреляны. В ужасе я ерзаю на стуле.

— Расстреляны? — повторяет Эмма. — Это значит… Франк… Орден…

Еще один раз я смотрю на это слово. Мать просто умерла, но отец и сестра…

— Я думаю, они убили его брата и сестру. Вероятно, Элия сделал что-то ужасное, и они убили его семью.

— Как сегодня вора?

— Возможно.

Мы просматриваем остальные бумаги. Они содержат похожие истории. Большинство людей названы мятежниками и предателями, у многих написано, что они казнены. Но у всех есть кое-что общее: Франк хочет видеть их мертвыми.

Я думаю, иногда смертная казнь необходима. За все время существования Клейсута такой случай был только один раз. Я прочитал об этом в свитке. Юноша по имени Джек Варроу сошел с ума от ревности. Ему было шестнадцать, и у него поехала крыша, потому что он влюбился в девушку, которая не отвечала ему взаимностью. Она строила глазки другому юноше и заботилась только о том, чтобы ее закрепили за ним. Вечером Джек пробрался в дом своего соперника и попытался перерезать ему горло, но потерпел неудачу. За попытку убийства совет изгнал Джека за Стену. Его тело нашли днем позже. Так жители Клейсута казнили его.

Но это никак не походило на истории, которые заполняли книги. Люди преследовались за преступления, несравнимые с убийством: за то, что прочитали какую-то книгу, говорили о чем-то публично, обучали не тому… Мне стало казаться, что Элия и большинство людей на этих страницах невиновны. В том числе и те, что были казнены. У меня уже были сомнения по поводу расстрелянного вора, но здешние записи не оставляли места для сомнений. Эти люди не сделали ничего преступного.

— Как ты думаешь, что это значит, Грей? Все эти записи? — лицо Эммы побледнело.

Я бросаю взгляд на дверь и снова на стол. Франк знает обо всех этих казнях. Каждая страница подписана им. Франк, который положил руку мне на плечо и говорил со мной, как отец, Который хотел, чтобы я ему помог. Возможно, я все еще могу ему помочь. Истинный враг — Харви, но по этим записям Франк все меньше кажется мне союзником.

— Я спрашиваю себя, мятежники — это просто жертвы? — пытаюсь я размышлять. — Или они объединились и борются против Теама? — дальше я говорю шепотом. — И против Франка.

— Но они должны драться на стороне Харви? Это ужасно.

— Возможно, они считают, что он не так уж ужасен. Франк убил их семью и друзей и собирается казнить их самих. Харви же только провел эксперимент над незнакомыми им людьми. Если мятежники не всё знают, я могу понять, почему они присоединяются к Харви. Или, быть может, к Элии, как здесь написано.