Кайл Иторр - Зыбучие леса (СИ)

Впрочем, ладно, эта астрономическая лирика сейчас ни при чем.

Расселяют нас быстро. Насколько номера верхушки соответствуют их высокому дипломатическому статусу, не скажу, а мне с "прикомандированной" Барбарой выделяют этакий семейный полулюкс на втором этаже, две комнатки – в ту, что поменьше, утащили телевизор, а в большую добавили письменный стол и стандартное офисное кресло на колесиках. Логично, тут и поработаю.

А работать-то, оказывается, и не над чем. Орденская делегация, в отличие от нас, прибывает "сборной солянкой" из нескольких мест: группа из Зиона и территориальные представители из Конфедерации и Техаса уже здесь, европейские и британские обещались к вечеру, равно как и портофранковская группа, а вот небожители с острова Ордена и Нью-Хейвена со всеми своими референтами прилетят не ранее завтрашнего дня. На принципиальный вопрос "воюем или как" еще в эфире ответили именно "или как", однако обговаривать условия этого "или как" в изменившихся реалиях, перезаключая те или иные договора между анклавами, консорциумами и предприятиями, надо лично, бо многое в таких делах требует отсутствия свидетелей. Только те, кто имеет право формулировать и подписывать – и для этого у этих самых имеющих право вся предварительная информация должна уже лежать на столе. Кое-какая имеется, соответственно кое-что согласовывают прямо сейчас, однако моя очередь, как и предсказывал Крофт, пока впереди, придется поскучать.

Гут, раз поскучать, то можно это сделать и продуктивно. Беру подмышку Барбару – вопрос киднеппинга имеет к ней некоторое отношение, – и прошу дежурную на коммутаторе отзвониться в офис шерифа и сообщить условную фразу, а мы, мол, пока перекусим и ждем в комнате отдыха – той, что в восточном крыле, помеченной греческой литерой Бета.

Через некоторое время в эту комнату Бета и прибывают посетители.

Номер раз – собственно главный местный коп Эрни Донован: жилистый товарищ в легком светло-зеленом костюме, на лацкане латунная семиконечная звезда [143] В XIX и начале XX в. "звезда шерифа" была пятиконечной, однако же в современном исполнении все чаще имеет семь лучей. Причины неизвестны. с какой-то гравировкой в центре – то ли городской герб Форт-Ли, то ли традиционное "служить и защищать", не разобрать, – лоб наискось перечеркнут старым рубцом, на поясе "зиг-двести двадцать" в открытой кобуре.

Номер два – некий доктор Питер Энквист Редигер; доктор чего именно, мне не сообщают, росту в нем хорошо за два метра, примерно такого же обхвата бочкообразный торс и брюхо, очки-поляроиды в бронзовой оправе, а в пальцах-сардельках ловко, как у фокусника, крутятся два шара литого стекла.

А третьим номером из-за их спин возникает знакомый персонаж, которого я категорически не ожидал увидеть в столице Конфедерации. Мировой судья Джарвис. Дорожного вида джинса, шейный платок ядовито-зеленого цвета, жилетка со множеством карманов – и очень хмурый вид.

Взгляд на меня, на девочку, глубокий вздох.

– Кажется, Влад, у вас серьезные неприятности.

Ладно, кота за фаберже тянуть не будем.

– Вы о киднеппинге, судья?

– У вас есть другое объяснение?

– Конечно. Барбара моя племянница, вернее, племянница моей жены. Я ей предложил пока пожить у нас, она согласилась – все-таки на ранчо Саттонов миссис Робертс с детьми скорее на правах приживалки, у нас в Демидовске и условия получше, и внимания больше, перспективы опять-таки. Сама миссис Робертс участвовала в разговоре вместе с миссис Таусенд, она у Саттонов вроде управляющей, и мистером МакКензи, тамошним юрисконсультом, если я правильно понял; никто из взрослых и ответственных персон не возражал. Хотите пообщаться с Барбарой сами – пожалуйста, вы с ней знакомы еще по Форт-Рейгану и знаете наверняка лучше меня.

Шериф Донован, хмыкнув, замечает:

– Мистер Скьербан, закон все-таки даже из лучших побуждений нарушать не стоит. Неправильное это дело.

– Да какой закон, помилуйте? То, что девочка захотела погостить у родственников?

– Да, при чем тут вообще закон? – подает голосок Барбара.

– Уважаемая юная мисс, с точки зрения закона вы несовершеннолетняя, и сами за себя решать не имеете права.

– Это если бы мама была против, – развивает она мою мысль, – но она же тогда правда не возражала!

Шериф и судья переглядываются. Джарвис вздыхает:

– Эрни, не возражаете, если мы с мисс Робертс побеседуем наедине? Тут вон есть удобный балкончик...

Барбара переводит взгляд на меня, я пожимаю плечами – как хочешь, мол; кивает судье и поднимается из кресла. Вместе с Джарвисом они выходят на балкончик, где народ обычно дымит, чтобы не беспокоить никотиновыми ароматами прочих отдыхающих; и когда оба скрываются за дверью, вежливое безразличие на физиономии Донована сменяется хищным оскалом.

– Так вот, мистер Скьербан...

– Давайте лучше просто Влад, раз мою фамилию вам неудобно правильно произносить.

– Влад так Влад. Так вот, если бы вы прибыли сюда как частное лицо, разговор был бы другим, но сейчас я вас не смогу не то что задержать, а даже допросить как следует.

– Знаю, шериф, и не хочу злоупотреблять дипломатическим статусом. У нашего анклава вроде не было особых разногласий с Конфедерацией, хорошо бы и дальше так.

– Поэтому я и пригласил доктора Редигера. Судья там пока поболтает с девочкой – не сомневаюсь, она подтвердит все, что вы сказали. Вопрос в другом...

– Эрни, давайте лучше я объясню сам, – прерывает Редигер. – Влад, в вашей истории важно не то, что вы сказали, а то, о чем сейчас умолчали... и знаете, есть методы, позволяющие получить нужные ответы.

– Допрос третьей степени? – вздергиваю бровь.

– Ну что вы, ничего столь грубого, опять же Эрни правильно сказал, вы сейчас далеко не частное лицо, а сложности с Русской Армией не нужны никому. – Неожиданно стеклянный шар взмывает в воздух, за ним второй, и не прерывая беседы, доктор ловко жонглирует увесистыми, граммов по двести, кругляшами. – Так вот, вы сейчас просто немного расслабитесь, обратите внимание, какой чистый аквамариновый оттенок у этих изделий мастерской Блейка Бакстера, изготовили специально под заказ, знаете, у специалистов по стеклодувному ремеслу считается, что сработать идеальный, без цветовых переливов и пузырьков-инклюзов, цельнолитой шар из цветного хрусталя – одна из самых сложных задач, а у меня таких шедевров два, совершенно идентичных, с точностью до микрограмма, смотрите на них, смотрите и расслабляйтесь, ваши глаза открыты, вы совершенно спокойны...

Голос Редигера обволакивает и влечет ленивой волной.

Я точно знаю, чего он хочет.

Сам не участвовал, но наблюдать – наблюдал. Хотя, если считать телеверсии Чумака с Кашпировским, то и участвовал, любопытства ради. Благо возраст как раз был не то что сильно сознательный, а именно любопытный. Толку – нуль без палочки. То ли я такой неподдающийся, то ли они скорее шоумены, чем реальные гипнотизеры... ну а деятелей класса легендарного Мессинга – покуда не встречал.