Ольга Карелина - Иеремиевы огни (СИ)

— А что хоть за супермиссия, может, вы тайну откроете?

— Ну так уж и быть, — Домино выдержал паузу и как что-то незначительное сказал: — Я везу подписанную ещё твоим отцом, а также Эдрианом и Аспитисом бумагу о предоставлении Северу автономии. Поскольку она будет передаваться прямо в руки представителя последнего оплота здравого смысла на этой земле, где, кстати, сейчас и находятся твой дядя и его лучший друг, моё присутствие будет более чем кстати.

Адамас, шокированный до глубины души во второй раз — и опять совершенно без предупреждения, севшим голосом спросил:

— Что, серьёзно?..

— О, ещё как. Это сразу лишит «Атра фламму» минимум половины войска, уберёт фактор «Аркана», поскольку его солдаты с нашими автоматически станут союзниками, а в случае повторного возникновения какого-нибудь тирана даст шанс на партизанское движение. Конечно, теперь между слиянием и Пикором появятся посредники, но, если всё пойдёт так, как должно, с ними проблем не будет. Мы примерно догадываемся, кого в качестве правителя выберут северяне. А с такими, как он, я уже давно наловчился разговаривать.

— То есть Киллиан, которого вы берёте с собой… нужен, чтобы вы смогли об этом всем объявить без проволочек? — уточнил, прозревая, Адамас, и Домино кивнул.

— Именно. В первую очередь Цезарю придётся охранять его, так как на Севере сейчас такой бедлам, что настроить нормальную связь дорогого стоит. Особенно если учесть количество спутников, которые АФ уже посшибала… Ну что, ты всё ещё хочешь своим присутствием поставить под угрозу успешное выполнение такой важной миссии?

— Даже больше, чем прежде, — мрачно сказал Адамас и встал. — Как пожелаете. Я найду способ к вам присоединиться. Если бы отец был с вами, он позволил бы…

Его прервал телефонный звонок — тяжёлая, наполненная басами гитар музыка зазвучала откуда-то из-под пледа возле Домино. Аурис извлёк сотовый, не глядя на экран, прислонил к уху — Арлета и Адамас молча следили за ним, пока Домино со вздохом не сказал в трубку: «Понял», — и не убрал её обратно, поднимая глаза на Адамаса.

— Верхушка рассмотрела твоё прошение и решила, что ты тоже поедешь, — обыденным тоном сообщил он, и Адамас чуть не подскочил от радости.

— Я так и знал, что с этим вопросом надо идти к вам, о повелитель полезных вероятностей! — он ехидно-молитвенно сложил ладони и тут же поинтересовался: — А кто хоть из верхушки?

— А ты вспомни, кого ты больше всего собой достал, — проигнорировал его подначку Домино и кивнул на кресло. — Садись обратно. Буду вводить тебя в курс дела, раз всё так удачно для тебя сложилось. Потом пойдёшь спать. Вылет утром, а на Севере ты мне нужен бодрым.

Закивав, Адамас почти упал обратно на своё место и всем видом выразил готовность слушать.

«Последним оплотом здравого смысла», как выразился Домино, был закрытый город Семере-2 — именно там с момента основания первых поселений на Центральном Севере находилась главная водоочистительная станция, качающая воду из подземной реки и снабжающая ею все города в степях и несколько разбитых в особо удачных местах полей. Как и все закрытые города Севера, Семере-2 управлялся общиной веров и, в качестве помощников, одним из первых племён аурисов — по объявлении войны эта территория осталась нейтральной, не приняв стороны ни Азата, ни, потом, «Атра фламмы», и по какой-то причине согласилась предоставить защиту остаткам союзных войск под предводительством тяжелораненых Сейи и Рейна и при поддержке оставшихся в живых Посланников доброй воли.

Как узнал Адамас, Семере-2 давно был превращён в крепость и оснащён достаточным количеством оружия — во избежание его захвата любыми силами, пожелавшими взять власть над Севером, этакий мини-аналог Пикора на Милотене. Ещё со времён гражданских войн между аурисскими кланами участники всех конфликтов предпочитали поддерживать с городом дружественные отношения — выделился здесь только Брутус, три дня назад попробовавший было взять город тяжёлой артиллерией, когда ему отказали в выдаче военачальников ГШР. Ему пришлось отказаться от штурма, как только его обстрел обрушил одну из стен Семере-2 и стал причиной образования глубокого рва чуть ли не до самой реки, но на замену ему была установлена блокада — с расчётом, что, как только у прятавшихся там союзных войск и их защитников кончатся медикаменты и провизия, они сдадутся сами.

Но даже такой ход не поколебал решимости мэра города Рэймонда Паннуи продолжать выступать на стороне законной власти. Ни пережить блокаду, ни рассеять войска Брутуса у него и основательно потрёпанной союзной армии сил не было — а у столичной ставки, соответственно, не было возможности прислать подкрепление, — поэтому нужно было бить нестандартным оружием. Предоставление автономии, даже несмотря на возможные последствия, должно было стать наилучшим выходом. Оставалось передать приказ из рук в руки, прежде пробравшись к Семере-2 через блокаду из брутусовских войск, и прийти не меньше чем официальной делегацией, главой которой вполне логично был назначен Домино, прежде правопреемник доминировавшего на Севере аурисского клана (который, в отличие от Мйоте, водил с Паннуи и его помощниками тёплую дружбу), а сейчас второй человек после президента Генштаба и бывшей МД. Цезарь шёл с ним в качестве силовой поддержки, Киллиан — для настройки вещания на всю вражескую армию, понемногу собирающуюся в окрестностях Семере, Адамас же был волен заниматься чем угодно — главное, как сказал ему Домино, не мешаться под ногами.

Однако сначала, само собой, нужно было добраться до северной столицы. Военный вертолёт приземлился на площадке самого близкого к Центральному Северу пограничного поста слияния — дальше лежали уже дикие земли с разбросанными по ним островками разрозненных атрафламмовских войск, в силу малочисленности вынужденных соблюдать установленные слиянием границы. В одной из построек поста прибывшие вместе с делегацией маскировщики за час с небольшим превратили всех четверых в «подранков»: «командиру» Цезарю организовали сломанную руку — если что, он отлично управился бы и одной, — Домино должен был прихрамывать на неопорную ногу, Киллиану и вовсе «выбило глаз», и на пол-лица его из-под грязной повязки красовался оплывающий синяк. Адамас, вынужденный тщательно прятать протезы, по которым его узнала бы любая собака, стал в их компании самым тяжёлым раненым — с окровавленной, в несколько слоёв замотанной бинтами головой, — обречённым большую часть пути провести на плечах у Киллиана. До наступления крайнего случая он мог довольствоваться лишь слухом, но, если учесть, чем он в основном занимался недавно при Стиане, это было даже на руку.