Ольга Карелина - Иеремиевы огни (СИ)

— В самом деле? — холодно переспросил Эйден. — И зачем кому-то могло понадобиться писать нам фальшивые письма? Ты не такая уж важная птица, Ян! К тому же всё, что ты делал ранее, куда больше похоже и вправду на саботаж.

— Я клянусь, сэр Оргал! — не помня себя и чувствуя лишь, как бесконечно падает в бездну, Ян впился глазами в Марка. — Не знаю, кому надо меня подставить, но… Я ошибся, да, не раз, но я старался для вас! Для «Атра фламмы»! Потому что я тоже не хочу прекращения войны и не хочу быть под слиянием! Поверьте мне!..

Если бы не нога, он и правда упал бы на колени. Марк смотрел на него равнодушно, как будто сквозь, неужели уже всё решено? Вот так, не дав оправдаться, доказать, что письмо не от Абрахана, а если и от Абрахана — о, с него станется подложить брату свинью, чтобы наконец избавиться от его опеки! — то всё равно подстава и это его надо казнить?..

— Увести, — велел Марк, кивнув стоящим позади Яна гвардейцам, и последние силы оставили эрбиса. Беспрекословно он позволил взять себя под руки, увидел напоследок странно сожалеющую улыбку Яры, ухмылку Эйдена, торжествующего победу, — а потом гвардейцы развернули его к дверям и вывели в приёмную.

В голове было пусто. Миновав приёмную, гвардейцы потащили Яна по галереям, очевидно к казематам, перешучиваясь и нет-нет да проходясь едко по своему бывшему напарнику, но всё, что эрбис мог, это безумно переставлять ноги. Невозможно. Кем же он всё это время был для Марка, что тот так легко отрёкся от него? На основе одних только домыслов и уверенности Эйдена? Зачем он вообще сюда ехал — чтобы им попользовались и выбросили?

— Так а там готово уже всё? — спросил тем временем Огаст у товарища, и тилон закивал.

— Эйден же сказал всё заранее подготовить. У Марка для предателей только один подарок — и лучше с ним не затягивать.

Они дружно рассмеялись, и Ян очнулся. Они шли по длинному коридору, уже совсем скоро заворачивающему за угол — а там лифты вниз, в темницы, он и сам часто пользовался именно этим путём, чтобы добраться до камеры Доминика и Мэтво. То есть один поворот, и, считай, всё. Его ведут на расстрел — или любую другую казнь по притянутым за уши обвинениям, — а он даже не сопротивляется? Ну уж нет, не дождётесь!

Мельком оглянувшись, чтобы удостовериться, что сзади пусто — Яну показалось, что за угол поворота, который они уже миновали, быстро спряталась чья-то голова, но всего один человек не представляет опасности, — эрбис начал действовать. Вывернуться из рук гвардейцев, явно не ожидавших от калеки подобной прыти, оказалось легко. Собрав оставшиеся силы, Ян подсёк Огасту ноги костылём, им же зарядил тилону по голове и, как только гвардейцы один за другим повалились на пол, бросился назад по коридору — потому что, если его зажмут у лифтов, уже и на чудо не понадеешься.

Времени спрятаться было немного, а адреналина и того меньше. Ян и сам не знал, на что рассчитывает: очень уж мизерны были шансы и в самом деле выбраться из галерей свободным. Однако, как у четвёртого человека после Марка, доступа к замкам у него больше, а значит, есть некоторая вероятность, что он сумеет скрыться в какой-то особенной комнате, а они, не в силах в неё войти, пробегут мимо. Оставалось лишь на подобное помещение напороться. Толкаясь за углом в каждую дверь по очереди, в итоге эрбис смог открыть самую крайнюю почти перед самыми лифтами. Ворвавшись в пустой кабинет, он огляделся; приметив в стене ещё одну дверь, заставил её отодвинуться, не глядя, прыгнул в полутьму — и тут же в кабинете одна за другой вспыхнули лампы, заставив его замереть на месте.

— Незваные гости мне всего милей, — обнаружившаяся в кресле у фальшивого окна золотоволосая аурисса, ненамного старше самого Яна, медленно осмотрела его с головы до ног. — Ну привет, горный козлик. Отлично скачешь для одноногого!

Ян, узнавший в ауриссе Селену Зехьте, бывшую жену Азата, а ныне одну из приближённых Марка, попятился. В дверь забарабанили, и Селена грациозно встала.

— Пойду открою, — подмигнула она эрбису, и тот, более не находящий в себе сил сопротивляться, обречённо кивнул. Как идти против собственного рока? Может, ангел-хранитель наказывает его за предательство старых идеалов — поэтому с момента его перехода в АФ всё пошло наперекосяк? Чёртов Мэтво, один раз всего поговорили, а уже всякая религиозная дрянь в голову лезет…

— Вам кого, мальчики? — раздался из соседней комнаты певучий голос Селены.

— Белый эрбис Ян к тебе не забегал? — запыхавшись, спросил Огаст, и Ян напрягся, торопливо осматривая кабинет. Может, валяется какое-нибудь оружие, хоть сам застрелится, а не умрёт от рук этих недоносков…

— Если бы забегал, уже стоял бы перед вами, — со смешком отозвалась Селена. — Как будто я не знаю, что Марк о нём думает. А теперь вон, не мешайте мне отдыхать!

— Звони, если что, — распрощался Огаст, послышался звук задвигаемой двери, и Ян, всё ещё не верящий своим ушам, увидел, как Селена входит к нему и останавливается в шаге от порога.

— Зачем ты?.. — мёртвым голосом спросил он, и аурисса загадочно улыбнулась.

— Скоро этот наспех построенный карточный домик рухнет, а я не хочу оказаться заваленной всякими шестёрками… А ты? Поможешь мне, я помогу тебе.

— В смысле?

— У тебя же ключ от камеры Доминика и Мэтво? Я знаю, ты недавно разговаривал с ними: у меня там прослушка, поставила ещё через первого их тюремщика. Выпусти их, выведи — и слежки не будет. А присоединишься к нам — и вовсе получишь всё, о чём мечтаешь.

Ян, извлёкший из-под больничной сорочки электронный ключ, который он носил на шее на особом замке, задумчиво покачал его на ладони. На Селену он старался не смотреть: глаза у неё были магнетические, она на раз подчиняла мужчин, а его решение должно стать осознанным. Пути обратно нет — если только сам Марка не застрелит, чтобы Аспитис его помиловал. Но и присоединяться к этому маньяку…

А впрочем, что он теряет-то?

— Пошли, — Ян убрал ключ и развернулся к Селене. Та послала ему воздушный поцелуй.

— Совершу один звонок, и пойдём. Ты, надеюсь, понимаешь, что не получишь прощения, даже если сдашь меня?

— А кто мне поверит? — мрачно усмехнулся эрбис, и аурисса, достав сотовый, стала договариваться с кем-то о контроле видеокамер.

Спустя десять минут они двое уже были в казематах, все попадающиеся на пути двери открывая с помощью всемогущего пропуска Селены. Поскольку шли они максимально быстро, у камеры Доминика и Мэтво, стоило чуть расслабиться, на Яна волной накатила дурнота. Он и сам не заметил, как сполз по решётке на пол, так и не отворив её, — ощутил лишь, как руки Селены подтянули его ключ к замку, перехватывая тем самым горло, и замок пикнул, размагничивая решётку.