Ольга Карелина - Иеремиевы огни (СИ)

Рэкс благодарно моргнул и, медленно отвернувшись, прикрыл глаза. Аспитис огляделся: дверь в сестринскую, как и в палату, была плотно закрыта, возможно, утро ещё даже толком не наступило. Решив последовать тому же совету, что он дал Рэксу, Мессия чуть поменял местоположение, чтобы не так тянуло загипсованную руку, и опять уснул.

В следующий раз Аспитиса разбудил шум, который он, как бывалый боец, не мог проигнорировать ни в каком из состояний. Включившись в реальность, первым, что заставило его в изумлении напрячься, был незнамо как оказавшийся в их палате высокий и худой смуглокожий и синеволосый молодой парень — сплошное мельтешащее месиво из нескольких цветов, преобладающим среди которых был ярко-красный. Дверь за ним стояла нараспашку, сам он, хватаясь за стену и одновременно косяк, пытался удержаться внутри помещения — переведя взгляд за него, Аспитис понял, что Керен и Мисао, злые как черти, в четыре руки тащат его за порог. Парень не издавал ни звука и вертелся так, что совершенно невозможно было понять, ни сколько ему примерно лет, ни какой он расы.

— А ну отцепился! — пропыхтел Мисао, с силой дёргая на себя нарушителя приёмного режима. — Я тебе сейчас в голову выстрелю, не вынуждай меня!

— Да что ты с ним церемонишься, Мисао! Двинься, сейчас всё будет! — грозно пообещал Керен, из-за соратника занимающий не очень удачную позицию и потому неспособный воспользоваться всеми своими возможностями. Аспитис мельком оглянулся на тоже проснувшегося и с интересом взирающего на происходящее Рэкса и подал голос:

— Это ещё кто?

Все трое у дверей замерли на мгновение, и парень, оказавшийся огелем, помахал Аспитису свободной рукой с длинными, рыжеющими на кончиках пальцами.

— Гидеон Меддал, Мессия, независимое издание «Максима»! — представился он играющим, с рваным ритмом голосом. — Позволите взять интервью?

— Я считаю до трёх, оппозиционер хренов, — рыкнул Керен и рывком оторвал от стены не успевшего усилить хват огеля. Дверь за ними начала закрываться, однако Гидеон боднул её головой, вынуждая опять распахнуться, и Аспитис, сдерживая улыбку, велел:

— Отставить суету! Как же этот оппозиционер проник в больницу и почти в палату?

— Похоже, одним и тем же приёмом, — буркнул Керен, придерживая ногой дверь и методично скручивая огеля в бараний рог. В последнее его движение Гидеон рухнул на колени, низко опустив лохматую синюю голову, однако тяжёлые очки с белыми стёклами, скрывающие глаза, остались неведомым образом держаться на переносице. — Пронёсся метеором и мимо них, и мимо нас. Пока слушали по рации «Тревога, проникновение!», он уже здесь вынырнул и сразу к вам. Едва поймать успели. Ну, Меддал, акула ты перистая, отвечай, откуда расположение палаты знаешь?!

Гидеон охнул от пинка под рёбра и возмутился:

— Не имеете права! Я представитель четвёртой власти!

— А я первой, — закатил глаза Керен, кажется, едва сдерживаясь, чтобы не зарядить ему ногой ещё и в голову. Стоящий рядом Мисао тоже рассматривал журналиста с преувеличенной кровожадностью.

— Вы неправильно считаете, — безапелляционным тоном заявил огель, вскидывая голову. — И кстати, если не хотите потоков ненависти в вашу сторону от наших читателей, господин Камов, я бы вам посоветовал…

Керен дослушивать не стал. Щедро пнув Гидеона под зад и тем самым заставив его растянуться на полу, он вздёрнул его за шиворот алого плаща — Аспитис наконец увидел, что на огеле был именно плащ до колен, чёрные обтягивающие штаны и высокие ботинки на ярко-серебристой шнуровке — и начал вытаскивать из палаты.

— Подожди, — остановил его Мессия, давно уже жаждавший хоть каких-то развлечений. Керен вскинул брови. — Оставь. Мы поболтаем недолго. Обыщи только, чтоб без эксцессов.

— Вы серьёзно? — не поверил своим ушам Мисао. Аспитис чуть склонил набок голову, насмешливо улыбаясь, и охранники, почти одновременно пожав плечами, быстро прохлопали уже торжествующего Гидеона по всему телу без исключения. Потом, после неслышимого Аспитису напутствия от Керена на ухо, втолкнули в палату. Керен замер на пороге, не отрывая взгляда от журналиста.

— Вот спасибо, не ожидал, — довольно проговорил огель, отряхиваясь и длинными шагами направляясь сразу к обеим кроватям. Лицо у него, как и у всех представителей этой расы, было широкое и круглое, с плоскими, почти невидными скулами, но, несмотря на это, худое до того, что можно было разглядеть каждый выступ черепа. В подбородке блестел прозрачный светло-фиолетовый камень серьги, ещё три её сестры усыпали в произвольном порядке левое ухо. Из-под полурасстёгнутого плаща проглядывала чёрная водолазка, на шее — тонкая цепь с подвеской в виде волчьей лапы. Если бы Гидеон не представился журналистом, Аспитис ни за что не принял бы его за кого-либо, кроме прогрессивного студента — любителя альтернативных культур.

— Уже каждая собака знает, где обитают лидеры мировых организаций? — поинтересовался он у огеля. Тот, вертящийся как юла, чтобы в короткое время обозреть всё помещение, остановился в полуобороте и осклабился.

— Нет, что вы, Мессия. Это моё личное расследование. Есть парочка каналов. Не в больнице. Можете быть уверены, никакие адреса никуда не пойдут. Так как, ответите мне на несколько вопросов? Я на пару минут буквально. Сэр Камов заверил меня, что поставил таймер.

Он говорил, как будто перебивая самого себя, задыхаясь, и в то же время чётко, узнаваемо обозначая даже те звуки, которые сам же и не произносил до конца. Создавалось впечатление, что слушаешь битую аудиозапись. Потерявшись в этом плещущем со всех сторон море, Аспитис вгляделся в очки журналиста и, как только тот договорил, уточнил, кивая на них:

— Встроенные камеры?

— Фото. Управление — вот, — Гидеон вскинул правую руку с тяжёлым серебряным браслетом, соединённым частозвеньевой цепочкой с широким кольцом на среднем пальце — только не с внешней стороны ладони, как это обычно бывало, а с внутренней. Посередине цепочки располагалось квадратное утолщение — Гидеон показал, как нажимает на него пальцем. — Очень удобная вещь, у нас в «Максиме» не дураки работают, знают, с кем договориться. Как вам обслуживание в этой больнице, Мессия? Не пользуются ли врачи и медсёстры вашей беспомощностью, пока охранники не видят?

— Как ты себе это представляешь? — от неожиданности Аспитис даже рассмеялся. Гидеон передёрнул плечами, показывая, что он-то может представить что угодно, и развернулся к молча изучающему его Рэксу.

— Значит, обслуживание и уход устраивают, — подытожил он. — И какие у вас прогнозы? Наши читатели делают ставки, через сколько месяцев кончится война. Сэр Страхов хочет что-нибудь сказать по этому поводу?