Николай Шмелёв - Безмолвие полной Луны (СИ)

— А то — НАТО, НАТО! Натовская форма… Фуфло ваша заграница…»

— Да уж, — поддакнул Жук. — Против наших фуфаек ни одна армия мира не устоит.

Шмель тоже усмехнулся и спросил обоих:

— А знаете, как морской тельник проходил в советские времена по ГОСТу? Думаете «Тельняшка морская»? Хрена лысого! «Фуфайка морская». Я долго, помню, крутил лейбл в руках, пытаясь понять — почему фуфайка?

Пока происходили эти события, Гена Лектор встретил своего старого товарища, обосновавшегося в городе уже давно, смакуя южный климат и отдыхая от прошлых похождений. Как он сам рассказал, скоро начнётся активный туристический сезон и город оживёт. Это, остальные, и без него знали, но, он ещё рассказал, а главное, показал на пальцах, где находится подземный переход, ведущий в разных направлениях, в том числе и за кордон. Ещё он проходит под бухтой, ведя на её противоположную сторону. Кто и зачем его копал, теперь, скорее всего, не выяснишь, но главное было ясно — не заблудиться, а идти в нужном направлении. Как сказал знакомый Лектора, вентиляционные шахты находятся на возвышенности и об их существовании, как и наличии самого прохода, знает каждый дурак. Бомжей там мало, так как проблематично осуществлять каждый день спуски и подъёмы, которые далеки от места побирательства.

Лис наклонился к Ворону и прошептал ему в ухо:

— Это что — нам через весь полуостров под землёй переться?

— Откуда я знаю?! — раздражённо ответил Вова.

Знакомый Лектора, словно подслушав их разговор, загадочно сказал:

— Как попали сюда, так попадёте и туда, куда вам нужно.

Гена с ним ещё долго о чём то разговаривал, постоянно размахивая руками и без конца уточняя детали. Заглядывал в глаза, через плечо и осталось, без внимания Лектора, только одно место. Знакомый в очередной раз пообещал, что всё будет как надо и сославшись на неотложные дела, растворился в толпе.

— В общем, ничего удивительного, — вздохнув, сказал Шмель. — После катакомб меня уже ничем не прошибить.

Подготовиться решили основательно. Нужно было глобально решить проблему с продовольствием и обзавестись хоть чем нибудь, похожим на оружие. Хотя бы издали. Топоры народной войны купили в ближайшем туристическом магазине. Правда, это были топорики. Ворон предлагал сразу же идти в хозяйственный, но, хороший большой топор и весил немало, а нужно было оставить место под провиант и прочие товары народного потребления. Он крутил купленный экземпляр в руках и с любопытством читал ценник:

— Топор плотницкий «Барс». Что за отстой? Почему плотницкий, а не охотничий, если — «Барс». Фибергласовая двухкомпонентная обрезиненная рукоятка. Изготовители-то сами поняли, что хотели сказать? Термообработанная сталь…

В целом, топорик с чёрно-синей рукояткой смотрелся довольно-таки симпатично и, даже несколько импозантно. Чёрный обух и серое стальное лезвие имели красивые обводы и настоящий Чингачгук остался бы доволен.

Водку сразу же перелили в большие пластиковые бутылки, в изобилии валяющиеся на всех помойках города. То есть — облегчались по полной.

При выходе из очередного магазина, Кот, разглядывая своих товарищей, неожиданно спросил Крота с Жуком:

— Что связывает охоту, рыбалку и туризм?

Первый долго мямлил что-то несвязное, пытаясь зарыться от неудобных вопросов в землю, а второй прожужжал себе под нос так, что никто ничего не понял.

— Ну, и что же, всё-таки? — заинтересовалась Лариса.

— Одно простое слово, несущее в себе смысл о моральном и физическом удовлетворении. Ровно, как и все прочие извращения.

Чингачгук хмыкнул и добавил:

— Да уж — в наше время даже голубой ящик трансформировался в нечто большее, чем просто развлекательная техника. Из культа, к которому относятся и диван, телик, из банальной принадлежности к сфере развлечений, стал орудием массовой информационной войны. Тут, как на поле боя, задействованы и вооружены все стороны, втянутые в военный конфликт.

Пока сталкеры не торопясь шли к указанной, странным знакомым, точке эвакуации, случилось нелепое ДТП. По улице шествовал траурный коттедж из двух автобусов и катафалка. Последний не вовремя резко затормозил и ему в зад влетел лихач на джипе. От сильного удара люк резко открылся и гроб соскользнул в него, въехав всей массой в лобовое стекло. Теперь он лежал рядом с перепуганным водителем, который не сразу сообразил, что произошло. Красный атлас отбрасывал на его лицо зловещие блики, а бахрома по краям гроба щекотала лицо — всё, до чего могла дотянуться.

— На-пару лягут, — цинично прокомментировал Ворон это событие.

Товарищи не стали ждать продолжение нелепого спектакля, который происходит в подобных случаях, а подивившись странному стечению обстоятельств, продолжили путь.

За серой бетонной набережной находился пляж. Всё постепенно начинало работать на индустрию туризма, и это место не оказалось обделённым всеобщей эйфорией, а скорее даже наоборот. На парапете расположились художники: малюющие портреты, стригущие контуры из бумаги, предлагающие готовый товар — то есть халтурящие по полной программе. За зиму, в связи с отсутствием приезжих, они порядком застоялись, как кони в стойле и теперь проявляли повышенную активность. Туда-сюда сновали фотографы. Фору соперникам давал тот, у кого была какая-нибудь живность, а так как она была почти у каждого, то можно было подумать, что ты пришёл в Берлинский зоопарк после его бомбёжки. На плечах и руках фотографов восседали громадные попугаи, расписанные во все цвета радуги, коричневые макаки и гордые орлы. С шей свисали молодые сетчатые питоны, потому что старые не столько тяжёлые, сколько неуправляемые. С возрастом они начинают проявлять непокорное хладнокровие и запросто могут удавить своего хозяина. Шмель внимательно присмотрелся к хвосту одного попугая и наклонившись к уху Ворона, тихо прошептал:

— Мне кажется хвост подкрашен флюоресцентной краской.

— Да ладно — разве это возможно?

— Ещё как! А чего тебя собственно удивляет? У меня жена розы подкрашивала. Есть всякие аэрозольные баллончики для этих целей и даже с блёстками, так почему бы попугаю хвост не откорректировать?

На раскладных столах от ракушек места не было. В Чёрном море, по красоте, самая эффектный — дальневосточный моллюск рапан. Он случайным образом, очевидно вместе с корабельными водами, сливающимися за борт, проник сюда в пятидесятых годах прошлого столетия и теперь работал на индустрию туризма. Ракушки раскрашивали изнутри, снаружи, приклеивали ко всему, до чего додумался пытливый ум сувенирщика. Пацаны ныряли за рапаном в промежутке времени, пока трамвайчика морского не было. В прибрежной зоне пляжей уже давно нет никакой живности- всё выловили на потребу мелкого бизнеса. Теперь приходится нырять глубоко и добыча ракушек была скудной. Приходилось регулярно разведывать новые места и они старались держаться в секрете. Мелким крабикам тоже нашлось места в истории становления туристического бизнеса. Их солили, варили и сушили — кто во что был горазд. Затем покрывали масляным лаком и выставляли на продажу. Нашим героям обременять себя сувенирами было не с руки и они прошествовали мимо лотков, держа курс на загадочные тоннели.