Николай Шмелёв - Безмолвие полной Луны (СИ)

— Ну, не скажи…

Ворон рассказал Ларисе о пользе изучения звёздного неба, которую ему поведал школьный учитель. Когда ученики задали преподавателю, сходный с Ларисиным, вопрос: «А на кой ляд нам нужна эта астрономия?», он снисходительно покачал головой и пояснил недоумкам: «Идёшь ты с девушкой и посвящаешь её в секреты звёзд и созвездий, недоступных недоученному обывателю. Посмотри туда — это Полярная звезда, посмотри сюда — это Альфа Центавра… Спутница задирает голову, пялясь в чёрное небо и тем самым, подставляя себя для поцелуев, вот тут-то ты и не теряйся… Не надо покупать в кинотеатре билеты на последний ряд — они в дефиците. К тому же, места для поцелуев денег стоят, а тут всё на халяву. Между прочим, в темноте кинозала не мудрено перепутать соседку с соседом… Здесь же тебе подсвечивает Луна. За её медленным движением по ночному небосводу можно наблюдать бесконечно… Есть такая примета: если долго смотреть на полную Луну, то можно стать дураком. Влюблённым это не угрожает — они и так, на данный момент, полные идиоты…»

Ночь окончательно опустилась на одинокий хутор. Костерок светил, дымил и кое-кому стало скучно. Именно тогда, когда тебе нужно скрыться от посторонних глаз, тут же ты становишься нужным. Прямо-таки — нужником… В который все, кому не лень, готовы слить свои переживания, сомнения, и прочие отходы… Вот и сейчас Коту приспичило уточнить кое-какие детали насчёт дальнейших поисков. Он огляделся по сторонам и зычным голосом позвал командиршу:

— Барбариска! Где этот леденец отмороженный?

Все неопределённо пожали плечами.

Из глубины хаты появился Чингачгук, с дневником профессора в руках и спросил:

— А где Лариска?

Следом за ним прибежал запыхавшийся Лис и с ходу задал тот же вопрос:

— А где Ворон и Барбариска?

— Ушли выть на Луну, — зло ответил Шмель.

— На полную? — растерялся Лейб.

— Да какая им разница! Тебе и подавно…

— Угу — после таких завываний и появляются толпы «Селенят», — заметил Лис.

Бегемот подбросил в костёр полено и спросил присутствующих:

— Интересно — как Ворон Барбариску уговаривает: разговорами, уговорами или сказочными обещаниями?

— Просто, — очнулся Крот. — Действует, как скунс.

— Да — жестоко, но — действенно, — поддержал его Жук.

— Это как? — поинтересовался Кот, видимо накапливая рабочий опыт.

— Полный паралич нервных окончаний и частично, дыхательных путей — пол-пути к успеху, — пояснил Крот. — Остаётся только взять Барбариску под мышку и унести. Сопротивляться она, естественно, больше не сможет, к тому же, слезящиеся глаза видят окружающую действительность сквозь туманную пелену.

— Да ну-у-у вас! — разочарованно протянул Василий, поняв, что повысить квалификацию не получится.

— А всё-таки, — не унимался Чингачгук, — чего они в темноте ищут?

— Местоимения они ищут, — раздражённо ответил Шмель, уже не дивясь на поддатых собутыльников, а устав от их пьяной тупизны.

— В предложениях?

— В кустах!

— Откуда ты знаешь? — удивлённо спросил Лейб.

— Бабушка краем уха сказала, — машинально ответил Шмель.

— Ага, причём шёпотом, а ты уголком рта слышал, — рассмеялся Бегемот.

— Ну, облажался! С вами тут начнёшь заговариваться…

— Значит, она его за грибами позвала, — сделал вывод Лис.

— Какими? — опешил Бегемот.

— За золотистыми стрептококками! Или стафилококками… Или стофаллококками… Запутаешься тут с вами!

Дальнейший разговор свёлся к обсуждению всех женщин мира, начавшись с банального ракетостроения. Далёкие неизведанные миры отступили под натиском инстинкта, оказавшись ненужными: ни сейчас, ни в перспективе. Кот высказался насчёт противоположного пола жёстко:

— Все женщины — садомазохистски. Задача, в первую очередь — разрушить всё на своём пути: отношения с коллегами, семейные узы и прочее, а потом, с криком «Ура!» и тягостным кряхтением, восстанавливать всё с нуля — балдеют они от этого.

— Да-да, — поддакнул Лис. — И вся, без исключения, любовь — за деньги. Идёшь ли ты к блуднице, живёшь ли с женой — все финансирования требуют.

— Ситуативная любовь, — пояснил Бегемот.

— Это как? — не понял Кот.

— Любовь по ситуации: деньги принёс — балбучок, не принёс — иди отсюда. Или как минимум — ко мне не подходи…

— Значит, дорогая, ты свою очередь отдаёшь другой?

Эта фраза была произнесена глухим голосом, откуда-то из глубины двора.

Вернулись Ворон и Барбариска. С каменными лицами или, по меньшей мере, ничего не выражающими физиономиями. Спокойно усевшись у костра, Лариса обратила внимание на то, как Кот поглощает консервированные помидоры, доставая их ложкой из банки. Банка, почему-то, не заняла своё место на общем столе и красные ягоды пропадали в пасти Василия, минуя остальных сталкеров. На справедливое замечание, Кот только промычал и махнул рукой, как бы отбиваясь от назойливых просителей. Барбариска надулась и Ворон, обратив на это внимание, спросил её:

— Ты чего такая сердитая?

— Кот делиться не хочет.

Ворон усмехнулся и расплылся в ехидной улыбке:

— Ларис, так тебе потом долго лечиться придётся. Целый букет… Ты что — в интим-экстрим клуб вступила?

Под улюлюканье развеселившихся товарищей Барбариска лупцевала Ворона, а Кот, втихаря, доедал помидоры. За междоусобными передрягами, время пролетело незаметно и все, только сейчас, заметили, что Лектор уже довольно продолжительное время нёс какую-то пургу, смысл которой был известен только ему одному. Оставалось удивляться тому, что он до сих пор не сбился, в своих умозаключениях.

Диплодоку это порядком надоело и он перебил товарища, дав тому ценный совет:

— Слышь, Гена, шмаль, хоть иногда, но, всё-таки нужно вынимать изо-рта.

— Да он пьян! — проворчал Мастодонт, махнув рукой в сторону оратора.

— Заканчивай триллер! — добавил Терминатор, обращаясь к Лектору. — Кровь в жилах стынет, вместе с картошкой в тарелке…

— При чём тут картошка? — очнулся Геннадий, растерянно оглядываясь по сторонам.

— От таких рассказов её жрать невозможно — ничего в глотку не лезет, — пояснил Виктор.

Лектор критически осмотрел тощую фигуру Терминатора и, как ему показалось, успокоил собеседника:

— А к чему тебе её жрать? Тебе достаточно картошку понюхать…

Ночь окончательно приняла в свои объятия измученные тела сталкеров. Убаюкивая стрекотанием кузнечиков, надрывающихся в луговых травах, царица темноты освещала спящих мертвенно-бледным светом луны. Тела валялись беспорядочно, как на поле боя — там, где их настиг богатырский сон. Проводник уснул в люльке — ногами кверху… Судя по блестящим гвоздям в подошве, это был кирзовый трофей времён Первой Мировой. Или подарок… Бегемот не исключил версию поощрения и даже — награды…