Николай Шмелёв - Безмолвие полной Луны (СИ)

— Знаю, — вяло отмахнулась Лариса. — Пока всё найдёшь… Ваджры обнаружили, но за ними лететь надо.

— Пока я могу взять управление на себя, — предложил Акакий скрипучим металлическим голосом. — Тем более — в простом режиме.

— Вот и отлично! — обрадовалась Барбариска. — Но как мы покинем бункер?

— Положись на меня! — прогудел Акакий, накануне, только что просмотревший замызганную видеокассету с терминатором два.

Сталкеры, глядя на допотопный телевизор и такой же видеомагнитофон, не уставали удивляться — как эта техника ещё работает?

Перед выходом на поверхность, робот проверял аппарат во всех режимах: залез во все узлы и пощупал каждый агрегат.

Ворон, сидя в изоморфном кресле, предавался безделью, на пару со Шмелём, сидящим рядом. В это время, довольная рожа Акакия, вся в слипшейся паутине, показалась из отсека реактора. Ворон критически посмотрел на эту идиллию, связанную с торжеством жизни паукообразных и победой их над смертью, которую, в данный момент олицетворяла собой радиация, ютившаяся в реакторе вимана. То, что она не фонит в известном диапазоне, уяснили все, но никто не гарантировал проявление её свойств в неизвестном.

— Интересно — от чего он сияет? — задумчиво спросил Шмель.

— От счастья или от радиации, — ещё задумчивей ответил Ворон. — Идиллия…

Как уже было сказано, в связи с отсутствием нательных датчиков, робот принял управление виманом на себя, подчиняясь Барбарискиным командам. У остальных, это, пока получалось плохо… Предстоял выход вимана из базы и все порядком нервничали. Сталкеры заняли выжидательно-наблюдательную позицию подальше от КБО настолько, чтобы, всё-таки, кое-что было видно, но и по куполу не настучало… Произошедшее далее напоминало извержение вулкана. Сначала, из крыши КБО повалил чёрный дым, клубами поднимающийся в небо. Через некоторое время дым сменился белым паром, настолько густым, что сквозь него ничего не было видно. Затем появился и сам виман, сверкая по контуру неизменным изумрудным сиянием. Он проделал в научном учреждении аккуратный вертикальный тоннель, с оплавленными краями. как прокомментировал ситуацию Чингачгук:

— Нечего, понимаешь, возводить объект над объектом, не задумываясь над тем, как потом вылетать будешь…

Пока на всех мест не хватало, и в аппарат забрались Барбариска, Шмель и Ворон. Место смотрителя занял Бегемот, а остальным предполагалось починить крышу над базой, пока те слетают за ваджрами. Лис, глядя, как аппарат скользит над землёй, недоумённо спросил:

— Чего они идут так низко над клумбами, да ещё на плазменной подушке?

Кот усмехнулся:

— Ха! От воздушной, говорят, почвенный слой разрушается…

— А от плазмы, вообще, безжизненный след на долгие годы, — не согласился Константин.

Стоило ожидать, что виман оставит за собой рубец, из расплавленной породы, но этого не произошло.

— Это холодная плазма, — со знанием дела поведал Мастодонт, глядя вслед удаляющемуся аппарату.

— А всё-равно, — не унимался Лис, — чего низко-то идут?

— Чтобы не привлекать лишнее внимание? — предположил Диплодок, а Терминатор согласно кивнул головой.

Лектор добавил:

— Пока тарелка не укомплектована — лучше не рисковать.

Жук с Кротом ничего не успели сказать. Пока они соображали, виман уже швартовался возле медвежонка.

— Ну, как? — спросил Чингачгук Ворона.

— Этот железный воин и поставил ваджры на своё место, — ответил довольный Вова.

Пора было прощаться с базой, так как она теряла свою актуальность — в принципе. Да и крыши нет… Всего две недостающие детали для вимана и… В тарелку сталкеры набились, как тараканы в помойное ведро. Кресел на всех, естественно, не хватало и поэтому, пришлось их заимствовать в кинотеатре «Прометей». Соединённые, между собой, по несколько штук, они почти гармонично влились в интерьер летательного аппарата, как белый рояль «Станвей» в дореволюционную избу крестьянина. Некоторая группа товарищей, которым предполагалось занять эти кресла, выразила искренние сомнения, относительно безопасности подобных посиделок, особенно — во время полёта. Группу успокоили нецензурными выражениями, намекая на то, что в космос пока никто лететь не собирается, а если пилот не будет делать резких движений, то и они не будут летать по виману, как по сараю воробьи. На всякий случай, Бегемот нашёл толстый резиновый кабель без проводов и сделал из него подобие ремня безопасности — на все группы кресел сразу. Провода из кабеля были давно вырезаны и Мотя, про себя, отметил: «Похоже. что сборщики цветных металлов, нет-нет, да и заглядывают в эти места».

В режиме «стелс» виман держал курс на военную базу, где предположительно хранились недостающие запчасти. Чтобы не пылить, Акакий держал высоту чуть выше деревьев. И то сказать — очевидцы этого явления, всё списали бы на ветер. Сталкеры не спешили, потому что неясны были дальнейшие планы, а особенно, как доставать потерянное оборудование, минуя охрану. Ворон не переставал удивляться аппарату и постоянно высказывал это вслух:

— Вот техника! Надёжная, как торговый флот! И под водой может перемещаться, и над водой. Хоть и сложная…

— Не всё надёжное обязательно должно быть сложным, — сказал ему Шмель. — Вот, во время Великой Отечественной войны летал легендарный учебный самолёт ПО-2, перепрофилированный в лёгкий бомбардировщик — дёшево и сердито. Фюзеляж из фанеры, причём — полностью. Обшивка — перкаль. Лонжероны — деревянные. Приборы — проще не бывает. На этом фоне, пачка Беломорканала выглядела, как сложнейшая навигационная система. Самолёт прощал пилоту любые ошибки, даже самые грубые. Выполнял в воздухе любые фигуры, кроме штопора, в который, кстати сказать, аппарат ввести крайне сложно, но, если свалился, то выйти — проще простого: отпустил ручки управления и порядок. Сбрасывал по ночам бомбы, в режиме планирования — с полностью отключенным двигателем. Не слышно — не видно. Опрыскивал ядохимикатами фашистов, а после войны — колхозные поля… Вот и получил в народе любовное название «Кукурузник».

— А что такое перкаль? — спросил Крот.

— Ты позволил себе спросить, про это, ради повышения самообразования? — вопросом на вопрос, ответил Шмель. — Точно не могу сказать. Кажется, это бумага такая, типа кальки… Лёгкая, но прочная. С ней всё полетит…

— У наших умельцев и не такое планирует! — вмешался Лис.

— Ты ещё скажи, что резиновые лодки летают! — возмутилась Барбариска, косо поглядывая в сторону ряда кресел и, по её виду, все поняли, что она явно замышляет аварию.

— Летают, — спокойно ответил Константин, ковыряясь в носу, а пальцы машинально вытирая о рыжую шевелюру.

— Угу, — голосом, полным глубокого сарказма, выдавила из себя Лариса. — Низёхонько так, да?