Александр Пономарёв - Ликвидатор. Тени прошлого

Я так размечтался, что не заметил, как нагнал Байкера, и с ходу налетел на него. Он стоял, замерев как истукан, в метре от огромной проплешины чёрной земли, будто вдавленной в окружающий ландшафт. Со всех сторон от этого места растительность выглядела непритязательно – трава хилая, жухлая, деревья – сплошь рахитичные уродцы, по сравнению с которыми карельская берёза – писаная красавица, – но она всё же была. Зато в центре, кроме скелета с обрывками защитного комбинезона на побелевших костях, заржавленного «калаша» и чёрной пыли, совсем ничего не было. Кроме того, трава и деревья как будто пытались отползти от пустоши: стволы и стебли стелились по земле прочь от гиблого места.

– Тихо ты! – прикрикнул Байкер, повернув ко мне голову. – Смотри, куда прёшь! Я из-за тебя чуть в аномалию не вляпался. Это Зона, здесь каждый шаг может стать последним.

Он со свистом, будто сдувшийся шарик, выпустил из груди воздух и, не сводя глаз с тёмного пятна на земле, осторожно попятился.

Я сдвинулся на шаг в сторону, чтобы не стоять у провожатого на пути, и случайно наступил на сучок, громко хрустнувший под ногой.

Байкер косо посмотрел на меня, отошёл от аномалии на безопасное, по его мнению, расстояние, опустил ствол автомата к земле и мазнул грубой ладонью по широкому лбу, смахивая пот.

– Слышь, Журналист, ты, эта, ёксель-моксель, заканчивай по Зоне, как по парку, гулять. Тебе, может, и пофигу после всех твоих приключений, а я, блин, ещё жить хочу. Я не Семецкий, снова не воскресну. Чё ты ведешь себя как распоследняя отмычка, в самом деле? Вроде опытный мужик, знать должен, что к чему. – Лицо Байкера вдруг посуровело, брови грозно сдвинулись к переносице. – Или ты обмануть меня решил? Пришёл сюда незнамо откуда, назвался чужим именем, порядочного сталкера за нос водишь. За чужим хабаром охотишься? – Он вскинул «калаш». – Отвечай, мля, пока я из тебя дуршлаг не сделал!

Я отступил вбок, выставив левую руку перед собой. В правой, прижав её к телу, я держал сумку с планшетом.

– Эй, Байкер, ты чего? Не нужен мне твой хабар! Да я бы тебе свой отдал без сожаления, если б он у меня был. Хочешь, планшетник возьми. – Я протянул чехол с гаджетом Байкеру, но сталкер даже не взглянул на него.

– Заболтать меня пытаешься? Не выйдет!

Глаза его сузились, превратившись в щёлочки. Он передёрнул затвор, крепче сжал потёртое, покрытое глубокими царапинами цевье автомата. Заскорузлый палец с заусенцами у обкусанного, грязного ногтя дрогнул на спусковом крючке.

– Байкер! Байкер! Очнись! Это же я, журналист! – крикнул я, пятясь от обезумевшего спутника, но тот, словно хищник на охоте, хотел уже только одного: крови.

Наверное, на этом моё путешествие по Зоне и закончилось бы, если б не случайность. Ох уж эти случайности! Так и норовят в любой момент подвернуться под руку или под ногу, как в этот раз. Пятясь, я оступился и угодил в поросшую мхом ямку. Под слоем мягкого зелёного ковра скрывался ствол поваленной осинки. Судя по тому, что он выдержал мой вес, дерево упало не так давно. Толстая шуба мха под моей ногой соскользнула с влажной, лишённой коры древесины. Я взмахнул руками и с удивлённым воплем хлопнулся на пятую точку чуть раньше, чем Байкер успел спустить курок.

«Калаш» выплюнул короткую очередь, поперхнулся дефектным патроном и замолк. Сталкер злобно зарычал, прижал приклад автомата к животу и резко ударил согнутой ладонью по рукоятке затворной рамы.

Пока он пытался извлечь заклинивший боеприпас, я встал на ноги. Хотел было броситься на Байкера и обезоружить его, но тут из обвитых плющом кустов вылезла уродливая тварь на четырёх, будто взятых у насекомого, конечностях. Острые трёхгранные копыта напоминали наконечники копий как по виду, так и по отметинам, оставленным ими на земле, а костяные зазубрины на тыльных сторонах этих мутоног могли разрезать зазевавшегося сталкера или другого мутанта не хуже острой пилы. Шея у твари отсутствовала напрочь, большая голова с отдалённо напоминающей человеческое лицо мордой вырастала прямо из покрытого лишаями и язвами бочкообразного тела. Три разноразмерных глаза (два по бокам от треугольного носа, третий ближе к затянутому тонкокожей перепонкой ушному отверстию) вращались в разных направлениях. Вместе с тем, могу поручиться, пучеглазка (а я сразу определил, что это за мутант!) смотрела именно на сражающегося с заклинившим автоматом сталкера.

Быстро перебирая лапами, тварь с отвратительным воплем бросилась на человека. За ней из соседнего кустарника выскочили две товарки. Хрипло хоркая и выбрасывая из-под видоизменённых копыт пучки травы с клочьями мха, они ринулись ей на подмогу.

Байкер сразу перехватил автомат за ствол и стал отмахиваться «калашом», как дубиной. Перемотанный синей изолентой приклад с громким треском разлетелся на куски, когда с размаху врезался в лысую башку ближайшей твари. Мутосвинья пронзительно взвизгнула, присев на задние конечности, но уже в следующий миг тряхнула головой, на которой моментально закраснел отпечаток удара, и снова кинулась в атаку.

Её подельницы бросились на Байкера с флангов. Одна из тварей вцепилась ему в ботинок, другая хотела цапнуть за бедро, но сталкер ухитрился так впечатать ей каблуком в самый большой глаз, что оттуда во все стороны брызнула мутная жижа.

С истерическим визгом пучеглазка отскочила от обидчика и чуть не села на меня толстыми, покрытыми струпьями «булками», над которыми торчал сухой, как арбузный черешок, хвостик.

Я оттолкнул свиной курдюк свободной рукой, схватил сумку с планшетом за ремень и со всей дури огрел ей мутанта по голове. Пучеглазка заверещала и рванулась вперёд. Тут бы мне оставить её в покое и переключиться на другую мутосвинью, но я поймал уродину за ногу, продолжая дубасить мерзавку почём зря. Мини-комп в сумке давно уже превратился в хлам (судя по треску и хрусту во время каждого удара), а я всё лупил и лупил бестию по спине и бокам. Мутант ревел благим матом, иногда издавая такие звуки, словно где-то стравливали избыточное давление, отчаянно лягался и вонзал острые концы передних копыт в землю, пытаясь вырваться из ловушки.

К тому времени Байкер ухитрился по самое цевье засадить автоматный ствол в глаз одной из трёх подружек. Видимо, железо добралось до мозга, потому как тварь неподвижно лежала неопрятного цвета кучей возле похожего на берёзу дерева с чёрными, скрученными в спираль листьями. Уродливые шрамы на грубой коре ясно указывали на то, что это растение облюбовал какой-то хищник: похоже, древесный ствол служил ему когтеточкой, и если судить по тому, как высоко эти царапины находились, животное превосходило размерами крупного дога, а эти собачки, когда стоят на задних лапах, ростом с человека будут.