Александр Забусов - Характерник. Трилогия (СИ)

Девица между прочим, словно удав обвила его всего. Разгоряченное желанием девичье тело, в отличие от партнера получило не слишком много. Вернее получило, но не с багажом ласк и приятственных слов. Что ж милая ты хотела, ведь по сути, ты у него первая в пока еще не длинной жизни. Но не-ет, этот номер не пройдет. Хоть он у нее тоже, считай первый, но знахарка девственную плеву удалила из организма давно. Так волхв распорядился, он вещий, знал, что ей уготовлено. Тонкая нежная ручка прорвалась к его «сокровенному хозяйству», а в губы впились прохладные губы. Такого с ним еще не было. Самое интересное, «хозяйство» совсем не противилось тому, что с ним делали. Оно, помимо его воли, жило своей, отдельной жизнью. Колдунья! Уд снова встал колом и уже не пытался покончить дело быстрым «хепи эндом».

Отдышались, натешившись всласть, передохнули.

— Тебя как зовут, красавица?

— А тебе зачем?

— Н-ну ты миленькая и даешь! Можно сказать, я ей дитятю стараюсь заделать, а как имя назвать, так она в кусты!

— Щур сказал, что мне на роду написано ребеночка от тебя понести. Только вот не встретимся мы боле, и мужем у меня другой будет. Ты давай, не отвлекайся, а то вдруг не получится зачать. Так что, мне потом за тобой по степи мотаться прикажешь? Старайся, не отлынивай!

Его использовали по своему назначению, как мужчину, почти до самой утренней зорьки, выжали как лимон, заставили десятки раз «взлетать под небеса», затем столько же раз «умирать», терять нить реальности, и после всех утех на качественно разваленном по сторонам сеновале, умудрились ускользнуть и спрятаться, чтоб даже не признал, с кем миловался.

С первым лучом солнца, как и планировал, как настроил организм, проснулся. Тело ломило, а внизу живота тоже не слишком большое приятствие ощущалось. Интересно, как девчонка? Если у него так. То у нее между ног сплошная гематома и натертость должна быть. Нырнул в Здраву, ему сегодня не придется отдыхать, а наравне с остальными ножками, ножками!

Стал тестировать организм. Узлы энергии завихрились в представленном видении. Род, в районе темени, цвет желтоватый. Подправим. Та-ак, еще немного. Во-от, теперь он белый. Второй вихрь — швах, между бровей, он фиолетового цвета. Нормально, и править не нужно. Третий — тар, горло, рот, цвет его — синий. Дальше, кален, левая сторона груди, сердце, цвет синий. Не порядок. Работаем… Теперь он выровнялся, стал голубой. Усталость ушла. Благодать! Все равно, как всю ночь проспал здоровым сном. Хор, правая сторона груди, зеленый. Отлично! Вол — солнечное сплетение. Сак — живот в районе пупка, оранжевый. Малка — елда, а вот тут девочка настаралась, цвет красным должен быть, а он фиолетовый. Ну, коза! Рихтуй теперь сам себя… Вот, кажется восстановил. Ну, а девятый — даж, черный, это копчик. Все. Характеристики в норме, можно двигать, только одеться не забыть.

Селение проводило казаков к околице, за нее выходить не стали, помахав рукой уходившим.

— Андрей, — тихо напутствовал старец Хильченкова. — Старайся под землю не соваться.

— Что так-то?

— Нечисть.

— Тогда конечно, по степи до Ростова дойдем.

Покрытые зеленью высокие холмы, между которыми струится ручеек, умилившие кубанцев, прямо-таки предгорье Кавказа, сменила донская степь. Степные просторы, поросшие дикой травой, заглушаемой седым щетинистым ковылем или неуклюжим колючим бурьяном, колышет ветер. Брошенный взор улавливает сходство морской волны с волной степной. Изредка попадавшиеся на глаза кустарники, предстают в умах казаков лодчонками в разбушевавшейся стихии. От балки отошли не дальше километра, а впереди и по бокам, ни деревца. Кажется что степь по самую линию горизонта, как столешница ровная. Представление обманчивое. Степь живая, она летним теплом дышит. А небо над головой, какое прозрачное. Синь сплошная, ни облачка.

— Ты, дывы!

Матушкин отступил в сторону, приостановившись вдохновенно указал пальцем на бугорок по левую руку.

— Богородицына трава привет нам живым от погибших друзей-побратимов передает.

Кутепов отвлекшись, глянул на то, что так заинтересовало казака. Хмыкнул. Ох уж эти аборигены! Готовы в обычном растении подоплеку верованиям увидеть. Обычный бессмертник, которого, как на Кубани, так и на Дону, пруд пруди. Его еще «мороз-травой» называют. Здесь в Ростовской области он особо на курганах произрастать любит. Оттого-то многие и верят, что цветы эти сон и покой погибших охраняют.

— Ты-дыв-ж!

Выстрел над благодатной степью разнесся, как гром среди ясного неба. Еще толком в мозг не пришел сигнал к действию, а это считай «миг», А тало и глотка, сработали сами по себе.

— «Тэ-тэ!» — вырвался возглас из горла Кутепова, а сам он плюхнулся в траву и тут же откатился в сторону.

Казаки если и не поняли выкрика, но разом допетрили, что надо укрыться. Только где? Кардаш попытался подползти к Матушкину, но звук выстрела и клевок пули у бедра, ясно показал, где-то хоронится снайпер. Еще дернулся, и снова тот же результат. Их тупо положили на землю и «пасли», чтоб не расползлись. Голос Александра обнадежил.

— Капитоныч, я его засек. Он по тебе на движение шмаляет. Ты уж подергайся аккуратно, а я приноровлюсь.

— Давай!

Андрей последними словами корил себя. Расслабился. Лишь на «долю секунды» спрятался от войны и вот результат, потеряли человека. А ведь предупреждал дед Сергей! Не на пустом месте «законы» характерников писаны. Кровью каждое знание полито. Мальчишка! Как он мог поддаться? Женщину видите ли ни разу не попробовал! Теперь попробовал? А человек погиб.

Еще дед, деда, заповедывал, а тот и молодежи щуров наказ передал. Как там?.. «Жинка — это святое, но влюбляться не моги, потеряешь энергию, а вместе с нею и голову». В точку! Какой он сейчас на фиг характерник? Думал здоровье с утра подправил, а там трынь-трава не расти! Ничего толком не «видит», не «слышит» и не «чувствует», подлец!

— Бдывж!

Кутепов стрельнул…

…Среди своих он вольный стрелок. В полном смысле слова, вольный. Полковник со всем выводком «мяса», сбросил его у станицы и умчался искать «потеряшек». Злой, что твой, не кормленый пес. На «Авось!» высадил, ни на что не надеясь. Деятель! А тут тоньше, изощреннее действовать нужно. Не выказывать характер и настроение перед подчиненными. Х-ха! А лично ему-то и нужно было всего, встать на след турецких спецов. Дальше они сами вывели к балке. Всю дорогу преследовали, да воевали. Скольких казаки положить смогли. О-го-го! Он не мешал. Не жаль черножопых, туда им и дорога. Только пластуны в саму балку вошли, а следов выхода из нее он так и не увидел. Турки покрутились-покрутились, да и отошли куда-то, а он остался. Видел в жизни разные казачьи заморочки, скорей всего турки на одну такую и клюнули.