Валентин Егоров - 1941 год (СИ)

В скором времени в этом доме будут постоянно находиться только эти две радистки, а также их охрана — полвзвода разведки, которая будет сменяться каждую неделю. Радисткам же придется некоторое время поработать посменно двадцать четыре часа в сутки! Иван Фролов стоял на лестнице, смотрел на улыбающихся и таких красивых девчонок, он думал о том, как же трудно им придется работать, особенно в первые месяцы войны. Когда у них еще не будет помощников! Когда им придется всю работу выполнять одними своими руками! Пока не будет отлажен сам механизм этой работы по организации радиосвязи?! Слава богу, что вопрос с электроснабжением радиопередатчиков был в какой-то мере уже решен!

Сейчас оба радиопередатчика имели два типа электроснабжения, причем, полностью независимых друг от друга, — от электросети и от анодных батарей. В артели шабашников нашелся парень, самородок по вопросам электроэнергии. Он и предложил Ивану дом подключить к подземному кабелю, по которому электроэнергия подавалась на железнодорожный вокзал. Теперь радистки были обеспечены электроэнергией до той поры, пока железная дорога будет немцами обеспечиваться этой же энергией. К тому же дом имел три подземных хода, чтобы по ним в том случае, если немцы запеленгую работу радиопередатчиков, могли бы уйти обе радистки и охрана.

Спустившись по лестнице на первый этаж, Иван Фролов поздоровался и, обняв девчонок за плечи, поинтересовался, как у них идут дела?

— Начальник, — первой заговорила Нина, — да, ты не беспокойся, у нас все в порядке! Вот только что приехали, вещички побросали в свои комнаты, побежали тебя искать. Нам бы с тобой поговорить, а то завтра мы встаем на дежурство! Начинаем по-настоящему работать! Вот тогда у нас совсем не будет свободного времени.

Увидев, что Иван задумался после Нининых слов, в разговор вмешалась Света, которая предложила:

— Да, ты, Иван, не думай о том, что у нас еще имеются нерешенные проблемы?! С нами и с работой все абсолютно нормально! Ты верь, что с этой работой мы обязательно справимся! Просто нам с Нинкой захотелось посидеть этот вечер с тобой, чаек попить и поговорить!

Фролов вначале почувствовал некоторое недоумение в связи с возникшей ситуацией. Пятый день идет война, под авиационными бомбами гибнут все больше и больше советские люди. А эти две остроглазые стрекозы ему говорят о том, что хотели бы с ним провести вечерок за чашкой чая! Они созданы для любви и, видимо, только о ней и думают! Но любви на войне не место! Он уже совсем собрался одернуть девчонок, поставить их на место, напомнить им для чего они здесь находятся. Но подумав немного, Иван вдруг понял, насколько и Света, и Нина были правы, предлагая ему расслабиться и вместе с ними попить чая в последний спокойный вечер.

Сейчас, когда идет война, никто не знает, как долго она продолжится, сколько на ней погибнет людей? Может случиться и так, что в число погибших может попасть и кто-то из них троих! Вот девчонки ему и предложили, попить всем вместе чая, чтобы было бы, о чем вспомнить в те минуты, когда тебе, возможно, придется сделать самый важный шаг в своей жизни!

— Да, и я не против чая и разговора, девчонки! С удовольствием с вами и чай попью. Но думаю, что в такой замечательный вечер нам было бы лучше попить этот чай на свежем воздухе.

С наступлением темноты немецкие самолеты уже не летали над городом. Они покинули ночной небосклон, чтобы снова появиться над городом уже только на следующие утро.

Обе девчонки быстро вытащили из кладовки пятилитровый самовар, перетащили его в садовую беседку, там разожгли. Пока вода нагревалась в самоваре, девчата на стол быстренько натаскали много банок с варениями, а также деревенские калачи, сегодня купленные на городском базаре. Вскоре они все трое сидели в беседке, в руках держали фарфоровые чайные чашки, до краев заполненные ароматным напитком. В начале беседа Ивана с девчонками, как бы не получалась, не строилась. Девчата явно чего-то стеснялись, не хотели о чем-то говорить, но постепенно они развязали свои языки! Оказывается, их обеих страшно интересовало, что же в тот несчастный вечер год назад на самом деле произошло в этом доме?

Иван задумался, не зная, с чего начинать свой рассказ! Затем он внимательно посмотрел в глаза Светы и Нины и начал говорить. Рассказал о своем разговоре с Морисом Берныньшем, который его обвинил в том, что он пытками вытащил из девчонок нужную ему информацию. Рассказ Фролова получился тяжелым, Иван часто уходил в сторону, объясняя то или иное свое слово или действие. Нина внимательно слушала, временами она пофыркивала, словно кошка, мало чему верящая. Света взяла на себя роль хозяйки чаепития, он внимательно слушала Фролова, одновременно успевая вовремя наполнять чашки чаем. Но именно Света задала Ивана самый такой нехороший вопрос:

— Ваня, ты часто нам обеим намекал, но никогда не говорил этого прямо?! Кому именно и почему я с Ниной встала поперек горло в местном отделении НКВД?

— Вас завербовали в радистки, минуя местное отделение НКВД! Я, в принципе, не знаю, как подобное вообще могло случиться. Обычно, когда НКВД СССР планирует какие-либо акции или операции в определенной республике СССР, то они работают на местах через посредство соответствующих органов этих республик. Вас же завербовали центральные органы из Москвы, причем, республиканские и районные органы Белоруссии не были об этом уведомлены соответствующим образом. Может быть, поэтому в Минск и в Лиде представителе соответствующих органов подумали о том, что вас завербовали для сбора на них компромата. И как говорится в таких случаях, и пошла, писать губерния о различных домыслах и злопыхательствах с вашей стороны. Руководитель республиканского и районного НКВД предпринимали все возможное для того, чтобы вас, девчонки, как можно быстрее найти, чтобы любой целой заставить вас работать на себя или под их контролем.

Рано утром немецкий разведывательный дозор, состоявший из трех танков Т-4 19-й танковой дивизии Вермахта, вошел в Лиду 27 июня 1941 года! Немецкие танки двигались с Востока, со стороны Барановичей, которые 19-й танковой дивизией были захвачены накануне практически без боя. Во время наступательных боев эта танковая дивизия выкатилась далеко вправо и оказалась в полосе наступления Второй танковой группы генерал-полковника Гейнца Гудериана. По приказу генерал полковника Германа Гота, командующего Третьей танковой группой, 19-я танковая армия изменила направление своего удара по укрепрайонам вокруг Минска. Она ушла с московского шоссе, вернулась немного обратно и, выйдя на шоссе Гродно — Лида — Минск, уже по этому шоссе снова двинулась на Минск.