Валентин Егоров - 1941 год (СИ)

— Ни шага вперед! Я приказываю всем стоять на место! — Приказал Фролов.

Медсестра подняла свои глаза на него, увидела его форму, она некоторое время размышляла. А затем брезгливо швырнула в его сторону только что подобранную с земли винтовку, и пошла к своим товарищам, пленным красноармейцам.

— Да, их тут больше чем рота! — Подумал Иван, а горло его уже раздирало в диком крике-приказе. — Командир красноармейцев срочно подойдите ко мне!

От стены, у которой расстреливали красноармейцев, отклеился командир, одетый в командирскую форму РККА, но без знаков различия на воротничке, так как тот был вырван с корнем из гимнастерки. Этот командир оправил свое обмундирование и, немного подволакивая правую ногу, подошел к Фролову. Ладонь правой руки он, действуя автоматически, хотел бросить к правой брови глаза, но вовремя вспомнил, что на его голове нет фуражки, остановил руку на середине выполнения козыряния!

— Батальонный комиссар Козырев, Иван Иванович! Следовал из Москвы в политотдел 10-й армии, где меня должны были направить для продолжения службы в полк или на батальон. Но не доехал, под Лидой наш эшелон разбомбила немецкая авиация. Решил пешим порядком добираться до 10-й армии, но у меня как-то это не получалось. Вместо того, чтобы двигаться к границе, под постоянным натиском немецких танков мне приходится отступать вглубь страны. Извините, товарищ майор, а почему на вас форма немецкого офицера?

— Извините, товарищ батальонный комиссар, но для выполнения приказа своего командира, вынужден носить эту форму! Значит, вы, Иван Иванович, никакого отношения не имеете к этим красноармейцам?

— Так точно, товарищ майор! Товарищ батальонный комиссар наш случайный попутчик и ничего более! Разрешите представиться, товарищ майор?! Майор Игнатьев Александр Иванович, командир 251-го полка 8-й стрелковой дивизии. Мы вели бои на самой границе, пытаясь врага, перешагнувшего границы нашей родины, отбросить обратно. Четыре дня мы не выходили из боев, сами ходили в атаки, отбивали атаки противника, многому научились в военном деле. А главное научились не бояться танков противника, научились жечь их бутылками с коктейлем Молотова. Вчера ночью остановились на ночевку в этой деревушки, очень хорошо отоспались, но утром оказались в руках местных полицаев. А дальше вы, товарищ майор, уже сами все видели!

— Где же находится оружие ваших красноармейцев?

— Прошу извинить, товарищ майор, но я не знаю, где наше оружие! Утром проснулись, а оружия с нами уже не было. Одни только эти полицаи и шныряли вокруг!

— Тогда я вам, товарищ майор, приказываю срочно разыскать свое оружие! Жители этой девушки, наверняка не могли его далеко спрятать! Вернув оружие, вместе со своими бойцами следуйте в поселок Мосты, чтобы там воспрепятствовать переправе немецких танков через Неман!

Как это было не удивительным, но первыми в бой с немцами вступили бойцы отряда Торопынько под Деречином. Причем, эти бойцы не успели даже хорошенько окопаться, как оказались под огнем пулеметов немецких мотоциклистов, неизвестно откуда появившиеся в этом белорусском поселке.

Примерно, около часа назад до появления в Деречине красноармейцев, десять мотоциклов, целая рота немцев, появилась на центральной площади этого поселка. Слава богу, что немцы вместо того, чтобы на своих мотоциклах лететь к мостам через реку Щару, а то бы эти мосты без единого выстрела были бы ими заняты! Эти немецкие мотоциклисты принялись себя вести подобно иностранным туристам, решившим познакомиться с достопримечательностями этого небольшого белорусского поселка. Они с деловыми лицами заходили в дома белорусов и, не поздоровавшись с хозяевами, сразу же направлялись в хлев или ясли, чтобы полакомиться свежим молоком, сметаной или набрать десяток только что снесенных белорусскими курами яиц. Хозяева, белорусские крестьяне, стояли рядом с растерянными лицами, они не понимали, почему эти немцы, о которых так много говорил, что они — культурная европейская раса, их грабят среди белого дня?!

В диапазоне мысленной связи Фролов хорошо слышал, как старший лейтенант Торопынько, добрейший на свете интеллигентный человек, сейчас почему-то дико матерится, подгоняя своих красноармейцев быстрее взяться за свои винтовки и пулеметы, чтобы перестрелять этих проклятых немецких мотоциклистов. Он недоумевал по поводу того, о чем сам столько раз говорил своим людям, что немецкие солдаты уже прошли несколько войн. И во всех этих войнах они побеждали, военную структуру европейских стран они ломали в течение двух-трех недель! Поэтому, Фролов говорил командирам и красноармейцам о том, что им нужно проявлять особую предосторожность, вступая в контакт с немцами.

Красноармейцы Торопынько, да и сам старший лейтенант, въезжая в Деречин на двадцати подводах, свои винтовки и пулеметы разбросали по этим подводам. На краткий момент они были попросту ошеломлены, когда по двум первым телегам в упор заговорила два немецких пулемета. Словом нежданно-негаданно старший лейтенант Торопынько потерял целое свое отделение бойцов. Но, видимо, мат старшего лейтенанта воздействовал правильным образом на его старшин и сержантов, привел их в боевое настроение. Они в свою очередь пинками ног, зуботычинами и просто кулаками молодых необстрелянных красноармейцев привели в сознание! Заставили их быстренько разобрать свое оружие, и гранатами прикончить немецких пулеметчиков! После чего, наступила боевая пауза!

Геннадий Сергеевич Торопынько, по количеству мотоциклов, стоявших на центральной поселковой площади, сумел правильно определить общее количество немцев, вдруг оказавшихся в Деречине. Он приказал своей разведке, найти и уничтожить похитителей домашней птицы, свежих продуктов питания, а сам вместе с отрядом отправился на возвышенность, с которой отлично просматривался сам Деречин и подъезды к мостам через речушку Щары. На этой возвышенности он и собирался построить небольшой укрепрайон, чтобы не позволить немецким танкам и пехоте помешать частям и подразделениям 3-й и 4-й армий переправиться через эти мосты, выйти из окружения.

По тональности переговоров, которые Геннадий Сергеевич сейчас вел с своей разведкой и со своими взводами, Иван Фролов почувствовал, что этот старший лейтенант, так неожиданно встретившись с немцами, так и не впал в паническое состояние страха перед ними! Поэтому он изменил свое прежнее решение, оставив Торопынько самому решать все возникающие проблемы по созданию своего укрепрайона, а сам направился в военный городок, который находился в двух километрах от Деречина.

На территории этого военного городка Фролов полагал, что может еще раз встретиться с майором Борисовым, капитаном Головиным, обоими капитанами артиллеристами, но, проехав настежь распахнутые ворота этого военного городка, сразу же понял, что никого, кроме техника-интенданта Гаврилова, лейтенанта Домбровского и взвода красноармейцев в военном городке больше никого не было.