Михаил Попов - Спальный район Вселенной (сборник)

„Ну что ж, ладно. Меня тоже так просто не возьмешь!“ Фрагед выждал, пока одичавшие антры-беглецы очистятся от наносов грязи, выследил их новые поселения-рои и обрушил на них камнепад. Тщетно. Его лояльный рой в кассете так и влачил жалкое существование – он потерял еще нескольких антров, покорно продолжавших „ткать“ золотоносную пластинку и умерших от полной потери сил, – а гордые дикари, затаившись, пересидели в земле опасность, а потом, осмелев, выползли и восстановили свои рои.

Это уже было слишком! Фрагед стал посыпать их сильным ядом, специально приобретенным все на той же ярмарке продукции антроводства. Но экосистема молодой планеты тоже пострадала от такого воздействия: в кассету, где сидели ручные антры Фрагеда, – сколько их еще оставалось? – пришел безжалостный мор. Через некоторое время зачахли и последние покорные антры. Дно матрицы теперь усеивали не золотые капельки, а желтенькие трупики.

Что было делать? Фрагед чувствовал, что душевно раздавлен, и понимал, что он на грани разорения. Оставалась последняя надежда.

– Да вы не волнуйтесь так, ничего страшного, такое случается сплошь и рядом, – успокоили его в Главном центре антроводства. – Сделайте карантин на некоторое время, после чего наш специалист замерит все необходимые параметры вашей планеты – и можете спокойно заселять новый рой, если металлов там еще достаточно. Ну а если нет – тоже нет повода отчаиваться: ищите другую планету. К тому же мятежность антров нарастает по мере истощения запасов металлов – это доказано нашими учеными. Так что, скорее всего, вам за вашу планету незачем и держаться.

Фрагед смирился с гибелью планеты и решил начать сбор металлонектара заново – со свежим роем антров. Новой расхваленной антроводами-селекционерами породы – якобы очень высокой степени лояльности.

– Поживем – увидим, – пробормотал Фрагед, упаковывая вновь приобретенную кассету с роем и укладывая матрицы.

Завтра он полетит обустраиваться на новой планете…

Карина Сарсенова

Кардинальные меры

Посадка прошла на удивление мягко. Обычно планеты, болтающиеся на далеких задворках Галактик, тоскуют по новому обществу и с излишне крепкими объятиями встречают прибывших гостей.

Планета и правда была далекой. Настолько, что никто из путешественников сквозь межгалактическое пространство никогда ничего о ней не слышал. К тому же планета была молодой. По мирозданческим законам вообще новорожденной. Может быть, по этой причине она парила в ореоле таинственности.

Гости и в самом деле были долгожданными. Еще бы! Впервые за короткую, но все же историю существования Эвриады (именно так обозначался конечный пункт их вояжа) на ней организовывался музыкальный фестиваль Мирозданческого масштаба!

Едва корабль невесомо опустился на поверхность загадочной Эвриады, пассажиры с жадным любопытством прилипли к круглым жерлам иллюминаторов. Каков же он, внешний облик космической незнакомки?

Непроницаемый туман, принявший в себя корабль при посадке, ничуть не рассеялся. Не молочные, но фиолетовые с прозеленью туманные стены поглощали взгляды и уводили во все больше наплывающую опустошенную растерянность…

Никого и ничего… Безразличие вливалось в души, заполняя вялостью движения мысли и материи…

Вдруг туман мгновенно исчез, растворившись в мощных потоках оранжевого света, ударившего с разных сторон. Пять солнц разом взошли в небеса феерично сияющим нимбом.

– Рассвет у них наступает за ноль целую, пять сотых межгалактической секунды, – раздался у каждого пассажира в ухе жизнерадостный голос командира корабля. – Мы прибыли на планету Эвриада. Климат-контроль всей планеты поддерживается автоматически и везде температура воздуха составляет 20 градусов по шкале Реймуса. Состав атмосферы идеально подходит для восьми гуманоидных, парасиотических, циклофорических форм жизни, представленных пассажирами нашего корабля. Так что можете реализовывать ваши физиологические потребности на этой планете безо каких либо вспомогательных средств.

Но пассажиры не спешили покидать судно. В немом изумление они рассматривали плотные ряды одинаковых зданий. Сотни, тысячи зданий… Завораживающая неисчислимость каменных построек окружала корабль со всех сторон, вдавливала его в самого себя, угрожая расплющить и бросить безжизненным фундаментом под очередное безликое сооружение…

Лучше бы продлилась иллюзия туманной слепоты.

Однотипные пятиэтажные дома коричневого цвета с коричневыми же крышами безграничным депрессивным морем отходили от небольшого свободного пятачка – посадочной площадки и словно стекали за проваленный горизонт, наполняя невидимую, но ощутимо бездонную яму…

Тягостное молчание повисло в салоне. Наименее впечатлительные пассажиры замкнулись в нервном обдумывании ситуации. Наиболее ранимые судорожно шарили по карманам в поисках виртуальных сигарет.

– Еще один бонус этой странной планетки, – взрезал ставшее навязчивым безмолвие командир корабля, – состоит в разрешении употреблять везде без ограничений любые виды изменяющих сознание веществ.

Дружный вздох облегчения вкупе с нетерпеливым предвкушением прокатился по кораблю. На всех планетах Мироздания подобные вещества находились под запретом вот уже более двух сотен лет! А в этой забытой всеми Богами дыре доступны, оказывается, хорошо подзабытые примитивные радости!

Первые часы пребывания на Эвриаде отразились в сознаниях очень непохожих друг на друга новоприбывших поразительно одинаковым чувством. Недоумением.

Сотый взгляд на окружающую действительность и снова оно. Недоумение. Новые взгляды не добавляли ни грамма какого-либо иного отношения к инопланетной реальности. Только оно. Недоумение.

По умолчанию обитаемая планета (а иначе зачем было проводить на ней грандиозный музыкальный фестиваль) как оказалось, была совершенно лишена органической жизни. Ни одного живого гуманоида или иной формы осмысленного бытия. Ни единого домашнего животного, ни птицы в небе. Ни травинки, ни дерева. Только бессчетные здания и множество роботов. Тоже однотипных, явно выпущенных под копирку с одного конвейера.

Роботы-таможенники, роботы-уборщики, роботы-водители, роботы сопровождающие…

Ни одного отеля на Эвриаде тоже не оказалось.

Все здания представляли собой жилые дома. Заполненные пугающе девственной тишиной. Только те квартиры, куда заселили гостей фестиваля, расцвели звуками голосов, смехом, шелестами и шорохами, всеми аудиальными признаками привычной жизни.

Всего на Эвриаде собралось сто пятнадцать музыкальных команд. Каждая команда представляла свою родную планету. И при каждой команде имелся концертный менеджер, в чьи обязанности входило оказание любой помощи вверенной ему творческой братии, от проверки музыкального оборудования до закупки лекарства от диареи.