Михаил Баковец - Крепость на реке

Первым делом установили как можно ближе к воротам рогатки простые и опутанные колючей проволокой, потом растянули ленты с шипами и вбили столбики со шнурами, растянувшиеся на уровне лодыжек: в высокой траве тонкая бечёвка не видна от слова совсем и задержит прытких эллисков, тех, кто не запутается в колючке и не повиснет на заточенных кольях рогаток

Пока всё установили, все успели не раз покрыться холодным п о том и хватались за оружие при каждом шорохе, будь то пролетевшая над головой птица или сломавшийся с громким треском от чересчур сильного удара колышек у соседа поблизости.

Когда закончили устанавливать первую линию обороны, как раз подошли новые плоты, на каждом из которых лежало по одной пушке и разобранные лафеты для каждой. Вместе с ними приплыл и Федька — как же он мог оставить своих красавиц одних? Это я про небольшие бронзовые пушки, которые достались наследством с корабля, разбившегося на скалах.

— Ну, как тут у вас?, — поинтересовался он, соскочив с покачивающихся плотов на твёрдую землю.

— Тихо?

— Тихо, — подтвердил я.

— Супер. Ладно, я к орудиям рванул, а то утопят эти черти безрукие нашу артиллерию — с чем встречать зомбаков будем?, — сказал он и бросился командовать выгрузкой.

Обезопасив себя от неожиданной вылазки немёртвых, люди взялись за пилы и топоры. Часть валила деревья, другие резали на части, обрезали и срубали ветви, а иные-силачи всё это оттаскивали в сторону. Подходящие стволы превращали в своеобразных ежей» резали ствол по пять-шесть метров там, где было много сучьев, потом эти сучья срубали на метр-полтора от ствола и затачивали концы.

Понемногу старых причал и площадка между ним и крепостными воротами очищалась от зарослей, обзаводилась насыпью, чем-то похожим на редуты и флеши ( в очень грубом приближении ). Количество рогаток увеличилось в несколько раз, плашки с вставленными в них заточенными колышками густо усеяли землю, а между витками колючей проволоки не протиснулся бы и заяц. Успели вырыть несколько ям на флангах и затянуть их сетками, поверх которых набросали всяческий лесной мусор и листву от лесовалочных работ. Напротив ворот встали четыре пушки, заряженные картечью. За укреплениями расположились стрелки и копейщики, преющие в броне.

— Бляха муха, я и забыл, что тут так жарко. Совсем не как в посёлке, — выдохнул Федька, поднимая прозрачное забрало полицейской «сферы» и утирающий пот с лица. — Ладно, пора! Вперёд, разведка.

После этих слов две фигуры буквально растворились в воздухе. Маша, та самая девушка, которую мы сняли с островка неподалёку от крепости, где она пропадала с Борисычем и небольшой группой наших земляков. И один из освобождённых землян, чуть не ставший калекой после зверств шаманов пигмеев, молчаливый парнишка, имени которого я не помню.

Оба «тихушника», «ассасина» или разведчика. Получили способность становиться практически невидимыми и неслышимыми для простых людей, проникать незаметно в любые места, забираться на неподъёмные кручи и чуть ли не вертикальные стены, передвигаться так быстро, что превращались в смазанные фигуры ( правда, до способностей моей шши им далеко ).

Сейчас эта парочка должна заскочить во двор крепости и там немного покрутиться, оглядеться и примчаться обратно с докладом к Федьке.

— Там старые низкие здания стоят из камня, внутри темно и ничего не видно. Заходить не решились, а издалека не видно ничего. Во дворе полно травы и кустарника, лиан полно — всё увито. А вот живности нет совсем, ни птиц, ни зверьков. Зомби тоже не видно и не слышно, если сидят в этих домах, то без движения и в самой глубине и нам их было не заметить ну никак. Есть небольшая площадь с брусчаткой, почти чистая, так, немного травки худосочной растёт между камней, — рассказала про увиденное Маша, вернувшись с напарником через двадцать минут. — После площади несколько таких же домов и прямо стена зарослей. Мы там чуть-чуть заглянули и увидели ещё одну стену и ворота. Решили дальше не идти.

— В прошлый раз зомби к вам откуда выползли?, — спросил Стрелец.

— Меня с той группой не было, не стала заходить. А напали они, когда народ на площади оказался. Они вторых ворот не видели, думали, что крепость маленькая совсем. Я у Борисыча сегодня специально спросила, как у них было.

— Значит, в домах сидят эти гады, — задумчиво произнёс Стрелец. — М-да… большие они?

— Дома?, — переспросила девушка и тут же ответила. — Длинные очень, метров по пятнадцать каждый, по три штуки с каждой стороны до площади и ещё по два до следующих ворот. Но низкие совсем, двух метров не будет, окон нет, только маленькие двери. Такие прям для пигмеев только и подходят.

— Может и пигмеи строили, — кивнул Стрелец. — Раньше, давно, очень-очень давно. Когда не одичали до палок и хижин из лопухов. Видно, что крепость стоит века и века. Построена на совесть, потому и не развалилась еще. Борисыч, зомби в прошлый раз за вами сквозь ворота побежали или внутри остались?

Мужчина, только-только подошедший к нашей группе, услышав своё имя, почесал затылок, нахмурился, вспоминая дела давние, и неуверенно сказал:

— Так прямо и не скажу, Федот. Если и побежали, то совсем недалеко, и, конечно, нас спасло, что они отвлеклись на наших товарищей, которым не повезло попасть им в зубы.

— Понятно. Хреново окажется, если у них запрет в башке стоит не покидать крепость. Надеюсь, запах свежей крови поможет их вытащить наружу. Маш, бери пакеты и начинай поливать, только осторожно — очень тебя прошу.

Девушка слегка улыбнулась нашему воеводе и подмигнула, после чего взяла из ящика с полурастаявшим льдом несколько пакетов с кровью, набранной ещё в посёлке от пойманных в силки и ловушки животных, и исчезла.

Тут я увидел неподалёку Ольгу, о чём-то болтавшей с группой стрелков, считавшихся у нас снайперами из-за своей меткой стрельбы.

— Оль. Привет, — кивнул я девушке, подойдя к её компании.

— Привет.

— Вот, возьми, — я протянул ей пучок стрел, обёрнутых куском материи, чтобы не бросались те в глаза посторонним. — Это стрелы специально против эллисков, зомби то есть. Там особые наконечники, которые при попадании в голову, шею или грудь выводят их из стоя почти мгновенно. В руки или ноги — сильно слабеют и едва двигаются, а в живот почти как и в грудь, только на десяток секунд больше протянет.

— Спасибо, Максим.

— Ого, прикольно!, — произнёс один из снайперов, потом протянул мне правую руку. — Серый.

— Макс.

— Да я знаю, — широко улыбнулся тот. — Слушай, а пули у тебя есть с такими же свойствами?

— Чего нет, того нет, — развёл я руками. — Мне стрелы стоило достать больших усилий, а про пули я просто забыл.