Андрей Максимушкин - Опальный адмирал

Младший Кром завозился на руках няньки и громко заревел. Ну, как громко? Залпы младшего калибра он уверенно заглушал. Умбра пыталась укачать младенца, но тот яростно выворачивался и ревел не переставая.

– Весь в отца… – Даура Винг отняла ребенка у няньки, прижала к себе.

Почувствовав родной запах, Кром зачмокал и потянулся к груди.

– Умбра, Гиза, Аура, помогите! – Иора прошла в дальний конец трюма и присела на стеллаж.

Нянька помогла дауре обнажить грудь, а дочь и гувернантка в это время закрывали Иору собой, чтоб не смущать мужчин. Впившись губами в теплый сосок, малыш успокоился. Его уже не смущали резкий шум, грохот, передающиеся через палубу и перегородки удары выстрелов орудий. Только он и мама. Весь мир для малыша сжался в тепло рук, сосок во рту и сладкий вкус молока. Ему было хорошо.

Корабль шел под обстрелом. Палубы и перегородки скрадывали, заглушали грохот взрывов, но все равно, каждый удар по броне, каждый взрыв на палубе или в оконечностях, каждый близкий разрыв у борта отдавались звоном корабельного набора. Шпангоуты и стрингеры протяжно стонали и гудели. Казалось, это человек стонет от ужасающей боли.

– Иногда приказы надо нарушать, – пробормотал себе под нос Сверг.

Приблизившись к Барко, он негромко приказал:

– Береги их, – короткий кивок волевого подбородка в сторону даур. – Я поднимусь в кормовую рубку.

– Иногда приказы надо нарушать, – тихо ответствовал отставной канонир. – Лучше всего сразу доложись капитану второго ранга Араксу. Ему будут нужны посыльные. Связь в бою всегда работает отвратительно.

– Ты слово в слово повторил то, что я только что подумал.

– Мне это говорил твой отец. Давно. Еще на «Горицвете».

Молодой человек вышел в коридор, плотно закрыв за собой люк. Дорогу он помнил хорошо. Прямо по коридору. Затем вверх по трапу до главной палубы. Задрайки тяжелого люка с трудом поддаются. Сверг вспотел, пока открывал люк. Поднявшись на палубу, первым делом с усилием толкнуть люк вниз и повернуть задрайки. После объявления боевой тревоги все люки и двери на корабле задраивают наглухо. Так положено.

Дальше проще. Очередной трап ведет к кормовым казематам. Парень во весь дух мчал по трапам и переходам. Его подгонял пережитый в трюме страх. Свергу было немного стыдно за то, что он поддался чувствам, убежал от своего страха, но поделать ничего не мог. Это было сильнее его.

Попадавшиеся на пути нижние чины беспрепятственно пропускали молодого даура в офицерской форме с простыми серыми погонами вольноопределяющегося. Раз человек бежит во время боя, значит, так надо. Вот и толстая стальная труба грот-мачты. Где-то здесь должен быть выход на спардек.

По ушам ударил резкий, громкий, за пределами слышимости звук. Палуба под ногами вздрогнула и больно ударила по пяткам. Коридор наполнился дымом. Воздух вдруг сгустился, ударил по спине и швырнул Сверга за мачту. В падении молодой человек кувыркнулся и больно приложился спиной о трап.

Первой мыслью было выметаться отсюда как можно быстрее! Парень даже взялся за ограждение трапа, сделал два шага, но пересилил себя и, спрыгнув на палубу, побежал по переходу туда, откуда докатился рокот взрыва.

Раньше здесь были каюты кондукторов. Теперь все пространство между барбетом средней башни и кормовыми казематами превратилось в хаос обломков и рваного металла. Сквозь аккуратное круглое отверстие в подволоке пробивался солнечный свет. Хорошо тел не видно. Людей здесь по боевому расписанию не было.

Тяжелый фугас разворотил, вывернул наизнанку помещения, разнес перегородки. Крупные осколки пробили с десяток отверстий в палубе спардека. Броневые казематы и барбет не пострадали. Толстая закаленная сталь держала удар.

Сверг остановился в проеме и ошалело глядел на то, во что превратились каюты после взрыва. Шок. Молодой человек, не отрываясь, смотрел на сидящего на обломках рундука тетерева. Птица выглядела как живая. Юноша не сразу понял, что это каким-то чудом уцелевшее в хаосе разрушения чучело.

Гул от удара снаряда в броню заставил Сверга очнуться. Набрав полную грудь воздуха, он рванул в рубку.

– Вольноопределяющийся Сверг Винг прибыл в ваше распоряжение, даур капитан второго ранга.

– Прекрасно. Найди себе угол и не мешайся, – старший офицер бросил на подростка короткий взгляд и отвернулся к наблюдательной щели.

В этот момент «Дуб» вел бой в линии против основных сил бурландов. Броненосец упрямо пробивался через лес водяных столбов. Здесь в рубке было относительно безопасно и не страшно, толстенная броня защищала. А на палубе вообще ни души. Сверг не сразу понял, что командир броненосца намеренно запретил людям подниматься на палубу без приказа.

Юноша пристроился у щели наблюдения и, широко раскрыв глаза, глядел на темневшие на горизонте вражеские корабли. Было ли ему страшно? Нет. Сквозь толстые стенки доносились рев орудий и грохот взрывов, гул и перестук машин в трюме, визг осколков. Однако все это ерунда, когда видишь тусклую вспышку и растекающееся кляксой облако черного дыма над бурландским броненосцем, когда на твоих глазах всплески и дымные столбы близких накрытий закрывают вражеский крейсер.

Настоящий бой. Морское сражение. Какой мальчишка из высшего общества не мечтает попасть на самую настоящую войну? К счастью, далеко не у всех мечта сбывается. Свергу повезло, или не повезло – смотря как считать.

Палуба под ногами вздрагивает. Снаружи доносится грохот. Пронзительный визг осколков. Рвущий душу стон истерзанного железа. Щели рубки заволакивает дымом. Сверг ошарашенно озирается по сторонам. Нет, офицеры и матросы в рубке словно и не заметили удар. Сард Аракс кричит в переговорную трубу. Два мичмана с биноклями стоят у своих прорезей, наблюдают за боем. Вестовые сидят на диванчике у переборки. Даже младший штурман только негромко выругался, когда у него ударом стола выбило из рук карандаш.

– Похоже, не пробили, – старший офицер подмигнул молодому человеку. – Живем.

– Это еще не страшно, – развил тему штурман. Кажется, его звали Урс Ир.

– Помню, года два назад было дело, – лейтенант запрокинул голову. – Попали мы с даурами в историю. Страшное дело. Представляете, ночь, Винетта, нас трое, возвращаемся в порт.

– Ночью в порт? – изумился Сард Аракс? – Что учудили?

– Это не мы, это тогда Дикий Горт решил вывести крейсер в море. Я служил на «Карбункуле». Видите ли, адмирал решил показать одной прекрасной дауре рассвет. Ради этого он поднял по тревоге экипаж.

– Да, Горт Дерг всегда отличался некоторой эксцентричностью, – кивнул старший офицер. – Не хуже нашего командующего.

– Продолжаю. Так на чем я остановился?