Arbalet - Озборн (СИ)

Определенно, стоит пообщаться с Октавиусом.

Хотелось спать. И курить. Я откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза, пытаясь уложить все, что узнал сегодня.

Итак, надо прикинуть ближайшие действия.

Что я могу сделать с Норманом?

Прибить его. Даже если забыть, что мне этого жутко не хочется, то встает вопрос — смогу ли я чисто физически? Вряд ли: стрелять не умею, а в рукопашной шансов не так уж и много… Заказать киллера? Кстати, вариант. Надо подумать над этим.

Второй вариант — изоляция. Поймать отца в какую-нить супертюрьму, и думать, как избавить его от «гоблинизации». Хороший вариант. Опять же, стоит найти нечто подобное. Как-то связаться с ЩИТ-ом?

С другой стороны пока Норман ничего плохого не сделал.

— Когда сделает, будет поздно, — заметил здравый смысл.

Так-то оно, конечно, так, но… черт, он же мой отец! Вдруг я преувеличиваю, и только лишь знание канона заставляет меня бояться этого человека? Вот только канон, как показывает практика, уже изменен мною. Здешняя версия Гоблина намного лучше той, которую разработал старший Озборн в фильмах и сериалах… Возможно, я намеренно занижаю уровень адекватности своего отца, пытаясь согласовать его с некой картиной мира, которая была сложена у Владимира Симановича после просмотра фильмов и сериалов?

Кстати, про уровень адекватности.

Из-за чего Норман вообще может слететь с катушек?

Замена части клеток мозга — это, конечно, та еще штука, вот только мой собственный пример показывает, что сознание с мозгом связано не так тесно, как об этом принято думать…

— Если что-то в нашем отце сместилось в сторону зла, это должно было быть в нем изначально , — подвел грустный, но закономерный итог здравый смысл.

Хорошо. Это все лирика. Что делать прямо сейчас?

Во-первых, пообщаться с Октавиусом. Выяснить, откуда, что и когда. Если надо — врезать. Толку мало, но хоть удовольствие получу.

Во-вторых, пообщаться с Норманом, и уговорить его не пытаться принимать свое чудо-лекарство повторно. Заодно и уровень адекватности замерим еще раз.

В-третьих, найти выходы на ЩИТ и прозондировать их на тему супертюрьмы с люксом, сауной и девочками для папаши. Хотя — нет. Без девочек обойдется. Хватит ему Айрис. Как этого добиться, я пока не знаю, но, думается, способы найдутся.

В-четвертых, найти способ кинуть Гидру. Опять же, у них теперь есть «уберсольдаттен» в виде кучки крутых «гоблинят», хотя это дело поправимое. В крайнем случае, натравлю на них Человека-Паука. А «Хранители» пока только в стадии разработки, так что там еще много всего может случиться, пока они начнут удовлетворять Гидру.

Кстати, в-пятых. Пообщаться с Питером и как-то объяснить ему, что мне известен его маленький секрет. Понятия не имею как это сделать — пока Паук не слишком торопится объявлять о себе, так гадит преступникам помаленьку, но его не особенно замечают. Пока что.

Ну и дальше по ситуации…

Ладно, цели намечены… начнем, пожалуй, с Октавиуса.

— Кари, сотрудник Гюнтер Фортефлих находится в здании?

— Да, мистер Озборн. Сейчас он в лаборатории № 49.

Отлично. Вперед.

Панель с кодовым замком негромко пискнула под моими пальцами, открывая дверь в лабораторию доктора Осьминога. Хорошо иметь высший уровень доступа — любые двери ОзКорп открываются, при условии, конечно, что не выставлена блокировка (что частенько случается во время опасных экспериментов — ученые просто блокируют дверь изнутри, и попасть туда можно только при включении тревоги).

Я вздохнул тяжело, судорожно, преодолевая мимолетный страх перед очередной «страшилкой» из комиксов. Ведь очевидно, что Октавиус этого мира — другой. У него другие правила, другие ценности. Скорее всего, щупалец-то, соединенных с его телом — и тех нет. Тем не менее подсознательно ожидаешь увидеть перед собой врага. Умного, расчетливого врага, который вполне может стоять за «неожиданными» результатами проекта «Гоблин».

В это самое мгновение у меня зазвонил телефон. И если я и рассчитывал застать Октавиуса врасплох своим неожиданным появлением, то теперь эту надежду можно похоронить.

— Кто там? — в голосе, донесшемся из глубины лаборатории ощущался вполне заметный акцент. Забавно, учитывая, что Октавиус, судя по досье, никогда за пределы США не выезжал.

Телефон продолжал звенеть, наполняя лабораторию мелодией группы Rammstein.

— Здравствуйте, Док, — произнес я, обращаясь к Отто, что появился из-за массивных стеллажей. — Вы позволите, я отвечу?

Октавиус моргнул. Потом моргнул еще раз, и только потом неуверенно кивнул.

Я снял трубку:

— Да, Денни.

— Я нашел его, мистер Озборн, — голос детектива, когда-то даже пострадавшего в результате моих действий, отдавал удовлетворением от хорошо сделанной работы. — Мы в аэропорту Нью-Йорка. Привести его в ОзКорп?

— Да, — за это время я уже не единожды обращался к Кольту, и у нас сложились вполне доверительные отношения. — Вези.

— Учитывая пробки, добираться будем часа два, — выдохнули на том конце провода.

— Вертолет за вами послать не могу, — поморщился я.

— Ничего, мистер Озборн, — Кольт издал нечто похожее на смешок. — Обойдемся.

— Жду.

Я повесил трубку, убрал модную «раскладушку» в карман. Склонил голову набок, и, наконец, обратил свое внимание на Октавиуса.

Мужик был действительно внушительный. Не то, чтобы толстый, но уж точно достаточно упитанный и крупный. Массивные щеки, острый нос и большой лоб лишь добавляли ощущения некой грузности его образу. Правда, это ощущение совсем не сочеталось с очень цепким взглядом карих глаз, оценивающе разглядывающим мою скромную персону. Да, и щупалец на нем заметно не было.

— Итак, с кем имею честь? — чуть склонил голову набок, повторив мой жест, Осьминог. Правда, склонил он ее в другую сторону.

— Очень приятно, доктор, — я протянул ладонь для рукопожатия. — Гарри Озборн.

— А… — Легкая неприязнь, что ощущалась в моем собеседнике мгновенно сошла, словно смытая мощной струей воды, и Отто, торопливо сделав шаг вперед, горячо пожал мою руку. — Очень приятно, мистер Озборн. Мы раньше не встречались, но Норм… э-э-э… ваш отец очень много рассказывал о вас. Могу с определенной долей уверенности сказать, что он гордится вами. И, судя по последним новостям — вполне заслуженно.

— Спасибо, — доброе слово, как говорится, и кошке приятно. — Как раз об отце я и хотел бы с вами пообщаться.

Я легонько сжал его руку, не позволяя выдернуть ее из захвата моих пальцев. Отто недоуменно посмотрел на свою ладонь, поморщился от боли, попытался освободиться, но это было не так-то просто.

— И что же вы хотите узнать? — спросил Осьминог, наконец, когда понял, что легко выдернуть ладонь ему не удастся.