Олег Иванов - Диверсант (СИ)

Что он там, по мнению пиратов, проделывал с ней, догадаться было несложно. Они все без исключения желали того же — добраться до женской плоти и утолить свою похоть.

На этом в дальнейшем можно было сыграть Юрию, но прежде дочь. Её следовало вытащить из лап головореза. Поэтому не стал дольше задерживаться в казарменном отсеке, следуя далее на поиски Полины.

— А вот и я, красавица, — ввалился в каюту капитан.

Полина сразу же забилась в дальний угол.

— Не бойся меня, я не кусаюсь, — поспешил избавить от скафа головорез, активируя в стенах скрытые полые ёмкости, куда первым делом убрал оружием с обмундированием.

Для общения с безоружной девицей, оно не требовалось ему. Если что, ему хватит собственной силы. Но доводить дело до её применения не собирался. Хотя если попутчица и дальше будет строить из себя недотрогу — ей же хуже, поскольку он всё равно добьётся своего.

— А я и не боюсь тебя, пират, — огрызнулась гостья.

— Неужели, тогда почему прячешься от меня в углу, — пригласил её головорез к столу, возникшему благодаря удару ноги по одной из плит в полу.

Таким же образом появились и выдвижные стулья со спинками и подлокотниками.

— Что будешь пить? — смахнул Гризли со стола фляжку с классическим напитком пиратов всех мастей, и одновременно с ней два жестяных стакана — плеснул по глотку бормотухи в каждый.

Для антуража романтической встречи не хватало лишь свечей и еды. Но наедаться перед близким знакомством с девицей, головорез не желал. Выпить — да. Это куда ни шло. Вот и вместо свечи использовал самокрутку, установив её в пепельницу, которой послужил один из стаканов, второй он предложил гостье, не сразу принявшей его предложение занять место на стуле напротив него.

Упиралась Полина недолго, и уступила сразу, едва пират рявкнул:

— Сядь, я сказал!

Для большей убедительности, Гризли стукнул фляжкой по столу.

— Ну!

Полина нехотя поднялась с пола и вышла из угла. Осмотрев стул, она не нашла ничего необычного, опасаясь: в её тело вопьются жгуты.

— Спасибо, — чуть смягчился для виду пират. — Порадовала. А теперь пей!

— Я не пью, — зашевелила дрожащими губами Полина.

— Пей! — настоял пират.

Вцепившись пальцами в жестянку, гостья поднесла его к лицу. Её чуть не вырвало от тошнотворного запаха.

Пахла бормотуха отвратительно. Какова же была на вкус, ей ещё только предстояло узнать.

— Я жду, — откинулся вальяжно на спинку головорез, сжимая в одной руке початую фляжку, а в другой — дымящую самокрутку.

Полина с небывалым отвращением прильнула устами к жестяной поверхности стакана, и чуть наклонив, закашлялась. Чем вызвала неподдельную улыбку у пирата.

— Пей до дна! — настоял Гризли.

По лицу девицы покатилась слеза, но она даже не заметила этого, выполняя в точности требования пирата. Поэтому ничего удивительного в том не было, что спустя миг по щекам заструились новые слезы. Нет, не от обиды или страха, а от бормотухи.

Столь резкого напитка, она ещё ни разу в своей жизни не пила.

— Тебе следовало опрокинуть стакан в себя и выпить бормотуху залпом, — сделал очередной глоток из фляжки головорез, и приложился к самокрутке. После чего предложил: — Не желаешь попробовать покурить её?

Он намерено пахнул дымом в лицо девицы, и та вновь закашлялась, вызывая смех у пирата. Он казался ей настолько отвратительным, что Полина готова была убить его, не задумываясь, хотя являлась санинструктором, и дала обет спасать, а не калечить людей.

Но для пирата горела желанием сделать небольшое исключение.

— Ты всё ещё боишься меня, красавица? — разомлел головорез.

Бормотуха с самокруткой сделали своё дело.

— Нет. С какой стати мне бояться тебя, — казалось, и на девицу подействовал спиртосодержащий напиток. — Ты же не мутант! Вот его стоит опасаться, маньяка. Ему препарировать живого человека — одно удовольствие! Ты не такой.

— А какой же я, красавица? Хочешь узнать поближе? — прильнул головорез к столу, став значительно ближе к гостье.

Он застыл напротив неё с дымящим окурком, с которого не сводила сейчас своих глаз Полина. Кажется, она нашла способ, как раз и навсегда избавиться от ненавистного ей попутчика. Поэтому подобно ему придвинулась к столу, и также положила руки.

— Ух, ты… — не ожидал от неё подобного действа пират.

До поцелуя было далеко, однако Гризли показалось: она уже готова на него, и не только.

— Может, ещё и молнию расстегнёшь?

— Почему бы и нет, — уступила ему вновь Полина. — А то здесь душно. Наверное это из-за того отвратительного и мерзкого напитка.

— Точно, — гоготнул Гризли. — Хочешь ещё?

— Наливай, — снова подыграла ему девица, и как он учил её, махнула залпом, опрокинув стакан на себя.

Именно на себя, а не в себя, но сделала вид, что занюхала рукавом комбинезона, когда им же и растёрла по лицу бормотуху.

— У-у-ух…

— Ещё? — разошёлся не на шутку пират.

Действия напивавшейся девицы, его забавляли. Он рассчитывал: она вот-вот захмелеет, и не станет сопротивляться, тогда он схватит её на руки и потащит к откидному у стены ложу.

— А давай… — разошлась Полина. — Гулять, так гулять.

— Вот, а я про что, когда про то же самое и речь веду, — вновь налил ей пират немного бормотухи в подставленный стакан.

И всё повторилось вновь — Полина выдохнула и закрыла рукой лицо. После чего вдруг неожиданно качнулась назад и съехала под стол.

— Э-э… Ты куда это, красавица? — оторопел головорез, и заглянул под низ, наткнувшись взглядом на девицу. — А я?

— Падай, — пыталась улыбнуться колонистка, но вместо этого отрыгнула, и отвалилась на спину.

— Уже, — рванул к ней Гризли, спеша стащить комбинезон — вдруг понял: девица не просто так закрыла глаза в ожидании сладострастного мига, а просто уснула. — Ты спишь?

Гостья не ответила, и ему пришлось легонько тряхнуть её за плечи. И снова никакой ответной реакции не последовало.

— Ну и ладно, — рванул он молнию с комбеза Полины рукой вниз.

Вот тут, прикинувшись сонной, гостья и поняла: он изнасилует её даже спящей. И то, что она будет неподвижной во время полового акта, его нисколько не расстроит. Главное, что он у него произойдёт с ней.

— Не так быстро, милый, — чуть приоткрыла глаза Полина.

— Ха, я уже милый, — оторопел пират, позабыв о всякой спешке.

Чего и добивалась девица от него, стараясь выиграть время, тогда как лишь для виду изображала аморфное состояние, на деле же она искала пути выхода из непростой ситуации.

— Да, отнеси меня на кровать, я хочу спать, милый. Пожалуйста, — подалась немного вперёд Полина, делая вид, будто собирается поцеловать Гризли и столь незатейливым образом его заранее отблагодарить, но ненароком зацепила лбом в нос. — Ой, какая же я, право слово, неловкая!