Николай Побережник - Бремя выбора

– Ну вот так.

– А это точно Аслана инициатива?

– Вот! – Макарыч поправил очки, – мне нравится ход твоих мыслей… да, есть у меня одно наблюдение… Аслан ведь в последнее время что…

– Что?

– А как Петр первый! Пропадает на верфи, все придумывает концепцию современного флота! А вот примкнувшие к его Семье прочие братья по вере, очень даже не прочь ничего не делать, что б у них все было и им за это ничего не было!

– Не получится, – помотал я головой.

– Отчасти да. На фермах и отдаленных хуторах, что вокруг Лесного им уже ответили, были даже вооруженные столкновения… люди Аслана все списали на «лесных шайтанов», но мне известно, что при попытке вымогательства, были застрелены пятеро бородачей. Вообще обстановка в Лесном, – Макарыч цыкнул языком, – не стабильная. Ночами стала слышаться стрельба, погранцы свой артелью живут у пристаней и в дела поселка не лезут, те жители, которые кое как наладили жизнь, теперь поговаривают о переезде в Лунево. Да, и Ефим просил меня поговорить с тобой…

– Усилить охрану?

– Нет. Он тоже хочет перенести наше представительство в Лунево.

– Хм, даже так… – я задумался, не верить чутью Фимы у меня повода не было.

– Знаешь Сергей, я с ним согласен… ну а что, топливом мы уже не торгуем, излишками продуктов подсобных хозяйств никого не удивишь.

– Согласен… а как же гостиница и кабачок при ней?

– А вот это продавать не надо, – Макарыч как-то даже мечтательно задумался, – управлять гостиницей и кабачком я поставлю надежных людей.

– Хочешь иметь свое собственное «Кафе Элефант»?

– А вы бы не ерничали Сергей Николаевич… хотя да, тут ты прав.

– Хорошо, перенос нашего представительства в Лунево одобряю.

– Так и запишем, – Макарыч сгорбился и, положив ежедневник на колени, накарябал в нем что-то.

– Усиление обороны острова как идет?

– Федор с Палычем трудятся, Максим носится как в задницу ужаленный, с этим новым вооружением и с его размещением… что сказать, работа идет согласно распоряжений.

– Ладно, запрошу сегодня в радиограмме полный отчет по строительству и обстановке. Что еще?

– В Амурке идут уличные бои! – заявил Макарыч, перелистнув страницу и продолжая писать.

– Кого с кем?

– Если судить по радиоперехвату, то мелких нынешних «дворян» с крупными, ну и группы от Ларионова масло в огонь подливают.

– Вот же уроды! Слушай, а нет информации о Забайкалье? Как у них там у самих вообще все?

– К сожалению, пока нет, – вздохнул Макарыч, – но одного МЧС-ного майора уже обрабатывает мой человек, как будет какая-то подробная информация, он сразу сообщит.

– А что ты сам думаешь по поводу обстановки?

– А что тут думать, Сергей? Выводы напрашиваются следующие – выжившие разделились на четыре социальные группы, первая, это те, кто смог вовремя мозги свои в кучу собрать и понять что надо делать, чтобы элементарно с голоду не умереть. Причем у большинства из них это получилось очень хорошо, – Макарыч посмотрел на меня поверх тонкой оправы очков, – Дальше идет вторая социальная группа, которая в данный момент живет лишь потому, что первые, по доброте своей или по определенным моральным принципам им помогают, то есть дают возможность работать и жить. Судя по всему, такое положение дел устраивает первые две группы… Группа третья – это паразиты! Да, вот какими они были до Волны, такими и остались, только сейчас они стали более сообразительными и кровушку себе подобным пустить не гнушаются на пути к хорошей жизни в плохом мире. А теперь четвертая группа – силовики, неважно какие, военные ли, полиция или еще кто, но возглавляемы прежним руководством, генералы, мэры, сенаторы… У нас прошла в очень сокращенном варианте «эпоха возрождения» и в ближайшем будущем я ожидаю борьбу.

– Какую борьбу?

– Классовую, Сергей Николаевич, какую же еще? Отнять и поделить у нас в генах, как не прискорбно. Взять того же Араика, кому он нужен был три – четыре месяца назад? А вот теперь, когда он накопил подкожный жирок, отстроился на руинах бывшего сельпо, теперь он интересен многим, от элементарной уголовщины, до хозяев Лесного. Это вы еще не знаете, что говорят про Сахарный!

– И что говорят?

– Говорят, что зажрались островитяне, нахяляву пирс отстроили в Лесном, говорят, что хапнули себе разрез угольный и теперь жируют… это все молва, стрекотня торгашей на рынках, но ты же понимаешь, чем, в конце концов, она закончится? А если еще при идеологической, и не приведи господи силовой поддержке Ларионова?

– Для классовой борьбы необходимы лидеры, если я правильно помню…

– А чем тебе Ларионов не лидер? Или тот же эм… – Макарыч приподнял на секунду взгляд вверх, – Артур Андреевич? Хотя, как ты его называешь «АА», вряд ли будет сам влезать в этот блудняк, он останется в тени, а крикуна харизматичного найти не проблема.

– Давай пока о плохом не думать, а? Тут видишь чего, – махнул я рукой в сторону фьорда, – надо вытаскивать эту посудину отсюда.

– Вот! И эту посудину тебе припомнят, увидишь…

– Что ты предлагаешь?

– Я предлагаю в первую очередь не отмахиваться от проблем, которые зреют и как снежный ком нарастают одна на другую!

– Серега! Мы все… из-под ног более-менее убрали хлам, времянки проброшены, питание подано, течь слабая по трюму осталась, но не критично, одна помпа справится, – вышел на связь Иваныч и прервал наш разговор.

– То есть осталось ждать буксир?

– Да.

– Принял… – я повесил рацию на пояс и обратился к Макарычу, – продолжим этот разговор позже, мне надо с Юрой плотно садиться на связь. Как говоришь, Петру Андреевичу надо переехать?

– Необходимо! Петру Андреевичу необходимо переехать, слово в слово.

– Хорошо, – я встал и сразу почувствовал, как закружилась голова.

– Это как же тебя угораздило-то?

– А вот, – я развел руками, – понастроят, понимаешь!

На пристанях в Лесном, несмотря на раннее утро, было суетливо и тесно. Тесно было и всякому транспорту у пирсов, и люди, сновали поодиночке и группами.

– У вас всегда так? – Михаил вместе с дядей Вовой стояли у навеса рядом с таможенным постом.

– С чего бы? – крепкого сложения парень, в зеленом берете и тельняшке с зелеными же полосами, недовольно покосился на очередь, у таможенного поста, где регистрировались грузы подлежащие вывозу из Лесного, – это последние пару дней такой бардак, как с ума все посходили! Думают, сейчас переберутся в Амурку и заживут.

– Сомневаюсь, – ответил Михаил и почесал затылок, – мы сами оттуда.

– И что там? – оживился таможенник.

– Видится мне, что большой передел уже начался, – вступил в разговор дядя Вова, – до момента как объявился этот генерал, что б ему пусто было, все жили себе спокойно, у всех свое дело, все как-то уживались. Мы бы оттуда может быть, и не уехали, но слишком сильно уже в воздухе пахло большими разборками.