Александр Руджа - Пионерск (СИ)

— Послушай, Женечка…

— Спасибо, что воспользовались моими услугами.

— Перехват приоритета. Личный код куратора: «двадцать — двадцать девять — девять — пять — шесть — девятнадцать — двадцать восемь».

У Ольги очень простой код, я его как-то раз видела и тут же срисовала. Будем надеяться, вожатая не обратит внимания на это маленькое нарушение.

— Код принят, — скрипит Женя. Мы одни в этом огромном холле с мраморными полами и запутавшимся в высоком потолке в стиле барокко неразличимым эхом. — Ожидайте доставки.

Она вылезает из-за стола и быстрым шагом удаляется на склад. Люблю я андроидов — за то, что не задают лишних вопросов. Ах, если бы все здесь были такими же!

Мечты, мечты. Со стороны доносится шарканье ног, приглушенные голоса, в зал заходят, не прерывая разговора двое — то ли грузчики, то ли техники.

— Трам-тарарам его мать! Люблю эту работу!

— Не ругайся… — быстрый взгляд в мою сторону — … при дамах, по крайней мере. А что случилось-то?

— Ну, я же сутки через трое работаю, вот и решил отработать, и на выходных смотаться в Германию, в этот их «Райх-парк», пострелять в белокурых бестий… У нас-то парк больше про слюни, сопли и «клич пионера — всегда будь готов», а хотелось чего-то пожестче…

— Ну и?

— Баранки гну… отказали. Сказали, могу понадобиться здесь. Обстоятельства особые, типа.

— Так ведь выходные же!

— То-то и оно. Выходные, но далеко работника отпускать запрещено. Люблю работу. Ну, я говорил уже… трам-тарарам.

— Теперь понимаю. А не согласишься с условиями — небось робота возьмут. За те же деньги, по большому счету.

— То-то и оно.

Шаги затихают; сгорбленные фигуры в спецовках истаивают в оранжевом мареве горящего дня.

— Примите доставку.

Женя уже тут как тут — миловидное, но неподвижное лицо в очках выглядит отталкивающе, взгляд устремлен в пустоту за моей спиной. В руках длинный картонный футляр. Есть контакт! Подтверждаю получение, поставив в электронном формуляре неразличимую закорючку, покидаю корявое здание станции.

Как там работают люди — уму непостижимо. В лагере, несмотря на всю его замороченность, все-таки гораздо лучше.

Я вхожу на территорию. Дело клонится к послеобеденному отдыху, на всех нападает мягкое сонное оцепенение. Миную зеленую лужайку умеренно неправильной формы — дизайнеры недаром жуют свой хлеб. На лужайке расположились четверо — трое ребят, тип «романтический пионер № 2», «пионер-крепыш № 4» и «дружелюбный пионер № 1», самый ходовой, и одна «хозяйка» — Диана, изящная блондинка, похожая на юную Шарон Стоун.

— Мне, я думаю, уже нужно идти, — неуверенно улыбаясь, говорит блондинка. Форменная рубашка расстегнута на две пуговицы, волосы в легком беспорядке, девушка крутит в изящных пальчиках тонкий фиолетовый цветок. Наверное, ирис, здесь таких навалом. — Тихий час настал, у нас с этим строго…

— Да погоди, — с ленцой останавливает девушку «крепыш». Его широкая ладонь медленно-медленно ползет по загорелому бедру Дианы, девушка беспомощно оглядывается на «романтика», но тот нагло лыбится и не спешит на помощь. — Куда торопиться-то? Зачем вообще куда-то идти? Отдохнешь здесь.

— Ребята, я не… Подождите…

— Да все нормально будет, — сообщает «дружелюбный», поднимаясь на ноги. Вжикает расстегиваемая молния. — Никогда еще не пробовал вот так, на природе… в приятной компании…

— Не надо! Что вы… нет! Не надо!

— Придержи ее. Не, лучше за шею давай… О, вот так пойдет. Нормально.

Я скрываюсь за кустами и сцена — оставляющая очень мало места воображению — стирается из памяти.

Дрянь.

Чёрт.

Вот теперь не мешало бы и в бар.

— Славя!

Это Сережа, наш су-шеф, специализирующийся на рыбных блюдах. Скромный, очень застенчивый, довольно приятный в общении. Можно сказать, что мы с ним хорошие знакомые.

— Тоже в бар? — интересуется он после того, как мы обмениваемся улыбками и приветствиями.

— Да что-то вообще день дикий сегодня, сплошные засады, — жалуюсь я. — Собираюсь утопить их в алкоголе, мерзавцев.

— Дело нужное, — соглашается Сережа. — Я сейчас подтянусь, если подождешь минут двадцать, сделаю тебе отличный сет роллов для подкрепления расшатанного организма. А Раиса обеспечит ресурсы для утопления, за ней не заржавеет, сама знаешь.

— Увидимся! — подмигиваю я и шагаю внутрь.

Твою дивизию!

— Оружие! — кричу я, вламываясь внутрь. Базовые навыки владения огнестрелом у меня есть, конечно — создатели «хозяек» изначально не верили в мирный характер работы лагеря. Но между базовыми умениями и опытом использования есть все-таки существенная разница. — Хоть какое-нибудь!

— На! — Ольга ловко перебрасывает мне магазин для АК-14. Разумно, тут еще нет никакой умной электроники, черт его знает, что этот урод мог с ней сделать. — Первый и единственный, так что экономь!

У нее самой старенький «Хеклер и Кох 45 Тактикал». Отдача у него лошадиная, интересно будет посмотреть, как худенькая «вожатая» с ней справится.

— Обязательно буду! — запоздало отвечаю я, передергивая затвор. — А чего так плохо-то подготовились?

— Да хрен ли кто думал, что такое дерьмо может когда-нибудь произойти! — Ольга стоит грамотно, в глубине комнаты, не высовываясь из окна. Вряд ли среди противника есть «тяжелые», конечно, но береженого бог бережет. На снайпера ее обучали что ли? — А оно, как видишь…

— Случается, — соглашаюсь я. — Дерьмо всегда случается.

Ольга бросает на меня странный взгляд.

— Учитывая, что весь остальной персонал и гости как минимум ранены и рассеяны, а скорее всего — убиты, по всей вероятности, с особой жестокостью… — медленно говорит она, держа оружие на полусогнутых, потому что непосредственной опасности пока нет. — …Имею острый и злободневный вопрос. Кто, по твоему объективному и относительно трезвому мнению, нас теперь спасет?

— Очень надеюсь… — я окидываю взглядом неровные шеренги «хозяек» с изломанными ногами и окровавленными грязными руками, медленно приближающихся к нашему домику. Минут пять нам осталось, вряд ли больше. — Я очень надеюсь, что это будет Семен.

Путешествия во времени, как утверждают последние научные исследования, невозможны — по крайней мере, на том уровне науки и техники, который у нас есть сейчас. В далеком будущем, после осмысления ряда законов и закономерностей, череды важнейших открытий и получения доступа к бесконечным источникам энергии — может быть, тогда…

Следует заметить, что научные исследования заблуждаются. Прыжки во времени давно реализованы для десятков и сотен разумных существ.

Нас.

Андроидов.

Человеческий разум удивительно гибок — в этом одновременно его сила и слабость. Он способен выборочно запоминать и забывать мельчайшие фрагменты событий, усиливать или ослаблять впечатления и оттенки смыслов — и все это лишь для того, чтобы сохранить психологический комфорт хозяина. Андроиды на такие тонкости неспособны. Для них воспоминания о вчерашнем дне — или событиях десятилетней давности — настолько же ярки и живы как и восприятие текущего момента.