Геннадий Башунов - Злая Игра

Если бы я не пытался с полчаса достучаться до Комка, справился бы ещё быстрее — с его помощью работать было бы попроще. Но Комок молчал. Он будто закрылся в какой-то кокон. Не знаю, что с ним происходило, но если Тьма действительно отвергла его после того, как я с ним что-то сделал…

А что я с ним сделал? Я дал ему жизнь. Он был частью Тьмы, тупым слизнем с единственной целью в жизни — доплыть по сосуду до Сердца Тьмы и раствориться в нём. Но я забрал его, и он осознал себя как некто пусть и тесно связанный с Тьмой, но всё же с зачатками собственной воли, и чёткой целью — вернуться. Если же он за всё это время пережил что-то такое, что помогло стать ему самостоятельной личностью, я только рад. Возможно, мне удастся найти ему новое тело, которое позволить жить ему отдельно и от меня, и от Тьмы. В телах недостатка не будет.

Но что-то я далеко забегаю. Пока нужно хотя бы отстоять храм и начать переброску армии. А нам активно мешали.

Когда Жнец и Храп отразили третью волну нападавших, жрецы затаились, копя силы и, видимо, составляя какой-то план. Впрочем, кроме заваливания мясом у них ничего пока не выходило, а уж жирный маг постарался сделать так, чтобы следующее нападение вышло ещё более тяжёлым для противника.

Храм стоял на небольшой возвышенности. Позади — пересохшая река. Прямо и с боков — площадь, к которой плотно прилегают дома. Жрецы собирались попрятать кучу осквернённых в домах, да и вообще активно пользовались тем, что в плотной застройке их число тяжело было тяжело определить. Поняв это, Храп разнёс по камушку почти все дома в радиусе пары сотни метров. Первое, что я увидел, закончив работу, это руины, посреди которых то тут, то там виднелись растерзанные и заваленные обломками тела.

Кроме того, пока я занимался порталом, прибыли два подкрепления. В первом было тридцать пять героев, среди которых Инча, и каждый тащил с собой просто ворох всяких амулетов и артефактов. Друидка при поддержке отряда за час устроила вокруг храма такое минное поле, что мало не покажется. Во втором подкреплении было тридцать три человека, среди них — десяток игроков, что я отобрал в свой отряд. Семьдесят девять человек против всего Сердца Мира? Ну, это лучше двенадцати, не так ли? Если мы удержим храм на протяжении требуемого времени, то можно будет переходить в наступление в любом направлении — какая разница, куда атаковать, когда ты окружён?

Но жрецы прекрасно понимали, что захват храма в самом центре их владений — это не простая вылазка. Я как раз дожёвывал последний кусок подкопчённого сыра, когда в воздух начал звенеть от энергии. Я проглотил остатки еды, сделал долгий глоток из бурдюка с пивом, и принялся искать Судью.

Ораю со своей гвардией, в том числе и Инчой, находилась центральной башне храма (как и многие другие храмы, здание представляло собой крепость с минимальными изменениями), благо людей для обороны сейчас хватало. Кроме того, пока я занимался порталом, никто без дела не сидел. Кроме минного поля на площади было ещё пара сюрпризов — герои навалили настоящие баррикады у центральных ворот, как могли заделали камнями окна, навалив целые каменные валы, оставив несколько самых больших открытыми — для них как минимум нужны доски. Пустые зевы таких окон будто приглашали жрецов в атаку, но я бы не стал в них соваться даже полностью скрывшись в Тени, столько всякого неприятного дерьма понапихали в створки.

На третьем этаже башни, видимо, располагались покои настоятеля — лестница обвивала большую комнату, в которой кое-как навели порядок — выбросили трупы да кое-как расставили не до конца переломанную мебель. В центре поставили большой стол с частично отломанной крышкой, за ним и расселась гвардия во главе с Судьёй. Мёртвый всё ещё придерживал живот руками, хотя, думаю, над ним хорошо потрудились.

— Что с порталом? — спросила меня Ораю, едва увидев.

— Часов через шесть, даже немного меньше, можно будет начать переброску армии.

Судья буквально расцвела. Даже среди её приближённых послышалось что-то вроде одобрительного ворчания.

— Не через девять? Да ты просто молодец.

— Стараюсь. Вот только вы не чувствуете, что что-то готовится?

Ораю закрыла глаза, будто вслушиваясь, так же поступили присутствующие маги.

— Ничего, — сказала Судья спустя минуту. — Может, показалось?

— Мне не может казаться, — сухо отрезал я.

— Огоите, — слабым голосом произнёс Мёртвый. — Я что-то ую… как утто…

Судья, насупившись, поднялась из-за стола и картинным жестом обвела всех присутствующих.

— Готовимся к обороне, всех людей на посты. Мы будем резервом на случай прорыва или контратаки.

Я слабо усмехнулся.

— От меня сейчас проку почти нет.

— Всё равно держись с нами. Инча, Мёртвый, Жнец, будете охранять его. Если погибнет Палач, мы обречены.

Друидка смерила меня взглядом полным злости и боли. Я стоял с каменным выражением лица. Хотя, под маской, лица, наверное, не было видно.

— Ну, чего вы встали?

Мы сбежали по лестнице так, будто штурм был уже в самом разгаре. Но жрецы не торопились.

Напряжение в воздухе становилось всё более ощутимым, теперь его чувствовали даже те, кто был далёк от Тьмы и Скверны. У многих начало звенеть в ушах. Я же услышал голоса. Они умоляли плачущими голосами. Стенали и жаловались.

— Умрите, умрите…

— Не мучьте нас… умрите…

— Дайте нам покой… умрите…

— Не убивайте нас… умрите…

Я стиснул зубы и сжал кулаки. Нет, это не жертвы, у них мозг полностью выключен. А кто же тогда? Осквернённые? Сами жрецы? Что мы знаем о них? Жизнь оккультиста — пытка, так, может, и жрецы испытывали что-то подобное? С другой стороны — какая, к чёрту, разница? Всё, что мы могли — это избавить их от мучений.

— Умрите… сделайте милость… умрите…

— Не слушайте их! — крикнула Судья так громко, что я даже вздрогнул. Голоса не исчезли, но перестали так настойчиво лезть в голову, видимо, Ораю применила какую-то магию, защищающую от ментального воздействия.

По улицам медленно пополз серый туман. Он пробирался по камням и завалам так, будто был живым существом — осторожно прощупывая дорогу, иногда отступая, а иногда обвивая выставленные ловушки. Впрочем, живым он не был, иначе ловушки бы сработали. Первые струйки стелились по земле, но уже спустя пару минут серая субстанция поднялась до уровня пояса, а ещё через три могла бы закрыть человека с головой. Уверен, сунься туда кто-нибудь, и он бы исчез без следа в этой серой непроглядной пелене. Туман замер в нескольких шагах от храма, будто его остановил какой-то незримый барьер.

Визг в ушах начинал сводить с ума. А потом в тумане что-то зашевелилось. Чёрные тени сновали в непроглядной пелене, выполняя какие-то приготовления.