Алина Лис - Маг и его кошка

Брат снова показал свою коллекцию клыков:

– Думаю, я смогу разобраться.

Франческа

Спустившись в каминную залу, я застаю там незнакомца. Увидев меня, он улыбается, не разжимая губ.

– Здравствуйте, – я смотрю на него вопросительно.

Раньше Элвин не принимал гостей.

– О, ты, наверное, та самая Франческа? Наслышан, наслышан.

– Тогда вы в лучшем положении, чем я, сеньор. Потому что я не знаю вашего имени и никогда о вас не слышала.

– Я – Джанис, – представляется он, словно это должно все объяснять. – Поживу у вас до Большой игры. Много места не займу и мешать не стану.

– Очень приятно.

Я говорю это бездумно, из вежливости, но вдруг понимаю, что мне и правда приятно. С Рино не разговаривала ни с кем нормально, по-человечески. Без страха, отвращения или необходимости каждое мгновение давать отпор.

– Мне тоже, ежик, – он снова улыбается. – Извини, что я так фамильярно. Ко мне тоже можно на «ты». Садись, – он кивает на соседнее кресло.

– Ежик?

– Поэт сказал бы «роза», но мне кажется – ты больше похожа на ежика. Вся в иголках.

Сравнение с мохнатым колючим зверем заставляет меня улыбнуться. Обычно любители банальностей и правда говорят, что я похожа на розу – участь, которой не избежала ни одна знатная девушка. Те льстецы, что чуть умнее, вспоминают про рысь на гербе Рино. Придворный поэт в своих виршах называл меня тигровой лилией – редкий, иноземный цветок. У нас в зимнем саду росло всего три куста. Ярко-оранжевая пыльца пачкала одежду и кожу, но я все равно любила украшать волосы цветками. Лилии рдели в прическе языками янтарно-алого огня…

А тут – ежик.

– Простите, сеньор, но с кем я имею честь общаться? – спрашиваю я, опускаясь в кресло.

– Элвин ничего про меня не рассказывал? Как похоже на него. Я – его брат. Хочешь отвара из трав? Или вина?

– Брат? – недоверчиво переспрашиваю я.

Во внешности гостя нет ничего общего ни с Фергусом, ни с моим хозяином. Он скорее походит на анварца. Но не это главное. Манеры Джаниса – спокойные и мягкие, его доброжелательный тон и открытый взгляд одинаково далеки как от аристократичной самоуверенности северянина, так и от жадной, полной обиды злобы альбиноса.

– Возможно, правильнее будет сказать «побратим». Мы все не родные друг другу, Франческа. И очень разные.

Потом мы пьем отвар из трав и говорим. Чувствую, как расслабляюсь, как отпускает злая настороженность, заставлявшая последние недели непрестанно сжиматься в нервный комок. И даже ошейник в присутствии Джаниса перестает давить. Такое счастье снова свободно дышать!

Пытаюсь задавать вопросы, но разговор все время уходит от Элвина и его родни, от Изнанки и странных местных правил ко мне самой – моей истории, моим желаниям и обидам.

Я не очень-то доверчива, совсем не склонна открывать душу первому встречному, но тут сама не замечаю, как выкладываю гостю все. Совсем все.

– Утерянный артефакт, – задумчиво говорит он, рассматривая ошейник. – Знаешь, де Бриен ведь гений. Такие рождаются раз в тысячелетие.

– А Элвин говорил – обычный колдун.

– Элвин самонадеян. И плохо учил историю магии. Де Бриен – великий маг. К сожалению, при этом он безжалостный, паталогически лживый садист и психопат. Но совершенно гениальный! Говоришь, ты можешь превращаться в кошку по собственному желанию? Без приказа хозяина?

– Да.

Поначалу я испугалась, когда это произошло. Все было непривычно – звуки, запахи, тусклые цвета.

И смотреть на мир снизу. Почти от самого пола.

Но уже через час, освоившись со своим новым обликом, я вдруг ощутила восторг, причин которого сама не смогла понять. Разве можно радоваться тому, что ты из человека – венца творения – превращаешься в жалкую бессловесную скотину?

А я радовалась. Возможно потому, что знала: превратиться обратно в человека несложно. Я смогу в любой момент, стоит только захотеть.

Быть кошкой оказалось очень интересно. Я кралась по лестнице – неслышно, бесшумно. Чуткие уши и нос рассказали, что мой тюремщик пьет в своей комнате, а его жуткий брат-альбинос в своих покоях на третьем этаже. Что двое брауни на кухне гремят кастрюлями, еще один моет полы в гостиной, а остальные сидят где-то внизу, в подвале. Я вслушивалась в шорохи, ловила запахи, видела, чувствовала, знала, что происходит впереди, по сторонам и даже за спиной.

Как же бедно ощущает мир человек!

Я не признаюсь в этом ни Элвину, ни его брату, но мне понравилось быть кошкой.

Еще бы как-то справиться с унизительным, позорным желанием приласкаться к хозяину. Должно быть, это действие ошейника, а может, кошкам просто нужна ласка, но я скорее умру, чем пойду выпрашивать ее у того, кто похитил меня из дома и превратил в служанку!

– Можно я посмотрю?

– Конечно.

Хочется расцеловать его за один этот вопрос. Джанис – первый за очень долгое время, кто спросил разрешения прежде, чем сделать со мной что-то.

Он подвигается ближе, кладет руки на полоску кожи и сопит, прикрыв глаза. Странно, но руки у него совсем не горячие, как у брата. Обычные, человеческие. Я сижу тихо-тихо, почти не дыша, из страха помешать.

– Потрясающе! И так изящно!

– Это можно снять?

– Я мог бы, скорее всего, – задумчиво говорит Джанис. И смотрит на меня теплыми карими глазами. Будто прикидывает что-то про себя. – Нет замка, который невозможно взломать.

– Пожалуйста! – я сама удивляюсь страсти, звучащей в моем голосе. – Сделай это!

Он качает головой:

– Франческа, есть несколько причин, по которым мне не стоит это делать. Первая и главная – я не хочу обижать брата.

– Признайся честно: ты его боишься, – я говорю это, чтобы уязвить его, но Джанис не обижается.

– Элвин – самый сильный боевой маг из ныне живущих. Мне не зазорно опасаться дуэли с ним. Но правда в том, что я просто не хочу портить отношения.

Действительно, с чего я решила, что Джанис мне поможет? Только потому, что он был добрее двух своих братьев?

– Ну конечно, – горько отвечаю я. – Фергус так и говорил. Никто не будет с ним ссориться ради меня. Все будет так, как решит мой хозяин.

– А вот это вторая причина. С ошейником или без него, по законам фэйри ты – собственность Элвина. Понимаешь, в отличие от фэйри, люди изначально свободны. Но могут потерять свою свободу и стать вещью. Именно это произошло с тобой.

– Я не вещь!

– Мне жаль, – он берет меня за руку. – Можешь протестовать. Но умнее изменить свое отношение к ситуации.

Изменить отношение – это смириться? Принять, что у меня теперь есть хозяин, согласится с тем, что я – вещь? Терпеть издевательства? Сидеть целыми днями взаперти, дурея от скуки, заниматься уборкой и готовкой, как простая служанка?

Никогда!

Джанис с улыбкой выслушивает мою яростную речь и кивает: