Александр Симатов - Остров с зеленой травой (СИ)

Рядом с президентом сидел главный министр и метал по сторонам настороженные взгляды, будто подозревал, что где-то здесь, в просторном зале с кобальтовыми обоями и мебелью из слоновой кости, скрывается диверсант. Из всех присутствующих он больше всех негодовал по поводу случившегося. Его машина одной из первых попала под обстрел, и он успел в полной мере испытать на себе ликующую ненависть проносящихся мимо соотечественников, в едином порыве сигналящих ему изо всех сил. Эта какофония торжествующих клаксонов целый день стояла у него в ушах и не давала ему покоя очевидной для него несправедливостью.

Министр внешних интересов в силу своей должности не мог не упомянуть материалы, опубликованные в американских СМИ, и даже попытался обратить на них внимание, но без настойчивости и с обычным по отношению к американцам недоверием, так что эти материалы были восприняты без интереса.

В конце заседания министр обороны обратил внимание, что машины были атакованы с воздуха с применением какого-то новейшего оружия, тем самым намекая на масштабность и войсковой характер нападения и желая возглавить — с расчетом на финишные лавры — поимку и уничтожение врага. Но его попытка провалилась, потому что он не смог ответить на простой вопрос членов Совета: «Почему при таком массированном нападении в небе над Москвой не был обнаружен ни один неопознанный летательный аппарат?» В итоге действия нападавших — с легкой руки верящих в заговоры, то есть всех членов Совета, — классифицировали как международный терроризм, создали штаб для ликвидации нависшей над страной угрозы и за отсутствием других надежных ведомств поручили ФСС [9] Федеральная служба слежки. возглавить его работу.

Как только весть о нападении на Москву достигла берегов проснувшейся Америки, Госдепартамент развил бурную внешнеполитическую деятельность. Первым делом он официально уведомил Россию обо всех материалах, связанных с НЛО. Затем в Госдепартамент был вызван российский посол, и ему показали необычные письма и ознакомили с результатами анализа материала, из которого они были изготовлены. После этого от письма отрезали приличный кусок и передали послу для исследования российской стороной.

В связи с важностью происходящих событий президент США выступил по телевидению с заявлением, призвав все страны усилить контроль воздушного пространства своих территорий и наладить оперативный обмен информацией, касающейся «необычных явлений и подозрительных воздушных объектов». Он пообещал, что космические войска США приложат все усилия, чтобы обнаружить инопланетный корабль и уничтожить его.

После этого в России спохватились, тему терроризма оставили в покое и перевели войска ПВО в повышенную боевую готовность. К Москве были стянуты все имеющиеся в распоряжении Министерства обороны противоракетные комплексы. С принятием указанных мер на первый план выдвинулись военные, к радости их министра, а ФСС с ее подозрительностью и недоверием к гражданам своей страны отошла на вторые роли.

В общем, начиная с понедельника инопланетная атака на Россию стала информационной темой номер один в мире. СМИ наперегонки спешили выяснить подробности нападения на VIP-машины, и вскоре весь мир удивлялся тому, что сотни чиновников в демократической России ездят по дорогам как им вздумается и что такая езда охраняется законами государства и всей мощью карательного аппарата Министерства внутреннего порядка.

Во вторник Сол вновь завис над Москвой, но на этот раз смельчаков с мигалками, рискнувших испытать судьбу, проехав по встречной полосе, было немного. Среди них оказался и главный министр, решивший продемонстрировать народу бесстрашный характер крутого мачо и снова освистанный радостными клаксонами водителей. От бессилия, злобы и непонимания происходящего главный министр сильно осунулся, и его бегающие глазки у озабоченной переносицы совсем ввалились.

И снова весь мир заговорил о том, что инопланетяне не шутят и взялись за Россию основательно. Всех поражало, что при таком массированном обстреле машин не пострадал ни один человек. Это свидетельствовало о каком-то причудливом гуманизме инопланетян и о чуть ли не воспитательном характере проводимых акций. Кремлевские политологи были с этим не согласны и считали, что к воспитанию это не имеет никакого отношения. Принимая во внимание тот факт, что нападению подвергаются лишь машины крупных чиновников, они утверждали, что это политическое давление преследует единственную цель: нарушить эффективное функционирование власти путем блокирования перемещения чиновников к месту их работы.

В этот же день, во вторник, на стол Фоунтейна легло очередное рыжее письмо. Как ни велико было искушение его вскрыть, Фоунтейн не решился этого сделать. Служащим ФБР, оставившим ему свой телефон, звонить не стал, попросил об этом Джоан и даже передал ей письмо, не желая с ними встречаться.

Последние дни с момента их объяснения Малком и Джоан общались как-то странно. Малком наметил для себя, что в ближайший уикенд они пойдут с Джоан в ресторан, но не решался высказать вслух свое приглашение. Джоан ждала его приглашения, но без простительного в подобной ситуации нетерпения. Они оба словно решили, что все произойдет само собой, без их участия. По работе общались как обычно, а прочее общение полностью прекратилось, и их милая словесная дуэль отошла в прошлое.

Джоан взяла протянутое Фоунтейном письмо и собралась уходить, но остановилась и спросила:

— Если я правильно понимаю, вы хотите, чтобы я оградила вас от общения с этими господами?

— Совершенно верно, вы правильно меня поняли, — ответил он.

— Мне кажется, это не по-мужски — взваливать общение с агентами спецслужбы на плечи дамы, — тихо сказала она.

Наступила тишина. Лицо у Малкома от стыда налилось краской. До него вмиг дошло, что он болван и что его поведение Джоан вряд ли простит. Проклиная себя и надеясь на чудо, он протянул Джоан руку:

— Верните мне, пожалуйста, письмо и простите. Вы правы. Не знаю, что на меня нашло. Я сам им позвоню и встречусь с ними.

Джоан вернула письмо. Они опять замолчали. Она видела, что ему стыдно.

— Джоан, я вас приглашаю в субботу в ресторан, — справившись с собой, сказал Малком. — Он был почти уверен, что после его падения она непременно откажется, и поспешил напомнить: — Джоан, вы обещали.

— Да, я помню. Я с удовольствием пойду с вами в ресторан, — улыбнулась она и тронула его за рукав, этим жестом доверия успокаивая его и прощая.

Когда она вышла, Малком, волнуясь, позвонил в ресторан и заказал на субботу на семь часов вечера столик на двоих у окна. Потом позвонил в ФБР. Там очень удивились, поскольку письмо должны были перехватить в почтовом офисе Черчс Ферри, оно гарантированно не могло попасть адресату.